 |
ФОТО: ДМИТРИЙ ЛЕБЕДЕВ  |
"Но продавливание власти многих может раззадорить"
— Не доведет ли нас монетизация льгот до революции?
— Люди не испытывают повышенной благодарности к властям за то, что они решили многие проблемы, которые в прошлом волновали людей. Это первое.
Второе: до сих пор действовали лукавые технологии, когда те же 150 законов, в которых были прописаны те или иные натуральные льготы, принимались, но предполагалось, что они не будут исполняться. В середине 1990-х годов даже возник термин "нефинансируемые мандаты", то есть не обеспеченные бюджетом льготы. Приходилось одной рукой давать льготы, а другой отсекать финансирование. Другая лукавая технология базировалась на высоких темпах инфляции, которая все финансируемые льготы и съедала. В этой связи выход власти на честный диалог со льготниками был возможен и даже необходим.
Политическая ситуация для власти сейчас максимально благоприятна: Дума лояльна, губернаторы выстроены. Но власть должна учитывать одно обстоятельство: даже номинальные льготы были благом, так как хотя бы теоретически их можно было получить. К тому же часть льготников пользовалась этими льготами выше среднего. В частности, реальными были льготы по оплате коммунальных услуг, телефона и т .д.
Я помню первую попытку отменить эту льготу в начале 1990-х годов для людей в погонах. Но тогда так и не решились. Денег в бюджете на адекватную денежную компенсацию не было. Но главное в другом: в тогдашнем правительстве поняли, что в условиях задержек с выплатами зарплат, высокой инфляции реально ухудшится положение этой категории людей даже при существенной денежной компенсации.
Это пример того, что нельзя при отказе от льгот ориентироваться лишь на усредненные показатели. Всегда будет существовать большой контингент льготников, которые могут потерять доходы от монетизации. В нынешних условиях это можно компенсировать деньгами, поскольку инфляция предсказуемая. И то, что власть решилась сейчас на эту операцию, в принципе вроде бы разумно. Но неразумно то, что не все последствия были просчитаны и не все компенсационные (давно известные) технологии были использованы.
В частности, еще в 1997 году, когда правительство вышло в Думу с законопроектом об отмене целого ряда льгот, рассматривалась следующая схема: повышать пенсии и зарплаты нужно одновременно с отменой льгот, чтобы люди поняли, что они получают повышенную компенсацию, не только превышающую инфляцию, но и обеспечивающую запас прочности для того, чтобы оплатить квартиру, телефон и т. д. Сейчас этого сделано не было, только под нажимом президента эта технология начинает запускаться.
Иными словами, напряжение в обществе спровоцировано, с одной стороны, достаточно благоприятной экономической ситуацией — денег в бюджете и стабфонде все больше, а государство с гражданами делиться при этом не спешит. Складывается ощущение, что недодают чего-то, что государство рассовывает деньги по карманам, вместо того чтобы отдать их людям, заводам и т. д. Парижскому клубу платят досрочно, а люди не получают. С другой стороны, ухудшение положения ряда категорий льготников, у которых отняли их реальные доходы. Это не могло не вывести их на улицы в условиях достаточно высокой инфляции, связанной в том числе и с ростом тарифов в жилищно-коммунальной сфере, транспортных расходов через рост тарифов и т. д. Жизнь ведь в принципе дорожает.
Отсутствие механизмов прогнозирования социального поведения, ошибки в проведении социально чувствительных мер привели к ситуации, которая в принципе не может рассматриваться как революционная ситуация: народ у нас как получит свое, то расходится по домам. Но продавливание власти многих может раззадорить. А если власть под давлением митингующих отказывается от ранее принятых решений и принимает новые, с учетом пожеланий толпы, то это, безусловно, будет дестабилизировать ситуацию.
"Вертикализация власти сослужила плохую службу"
— Власть сама дестабилизирует ситуацию?
— Власть сама себе навредила, убрав площадки согласования интересов. Дума приняла закон о монетизации, даже не рассмотрев более тысячи поправок. С губернаторами разговор шел в режиме реализации закона, а не его обсуждения, так же идет и формирование межбюджетных отношений. Региональные лидеры становятся чиновниками. На одном из заседаний правительства один из видных губернаторов, обращаясь к премьеру, сказал: "Считайте нас своими министрами на местах". В условиях, когда губернаторы становятся министрами по делам того или иного региона, безусловно, у них ослабляется диалог с федеральной властью.
— Но Кремль продолжает закручивать гайки. Скоро в Думу будут избирать только по партийным спискам...
— Что касается избрания в Думу по партийным спискам, то я в этом как раз ничего страшного не вижу. Но при условии, что, скажем, политическая конкуренция между партиями будет именно конкуренцией их программ и политических историй. Если будут формироваться ответственные партии со своей историей участия в тех или иных судьбоносных решениях, то, безусловно, будет сформирован хребет гражданского общества.
Но есть еще опасение, что повышение избирательных требований к партиям (например, семипроцентный барьер) может сузить площадку для партийной конкуренции, а предвыборные технологии с подконтрольными СМИ могут даже для тех партий, которые пройдут это сито, сделать невозможным доведение своей точки зрения до избирателей.
Хотя надо иметь в виду, что для нынешней "Единой России" новый механизм формирования Думы может оказаться еще более ущербным, чем для других партий. "Единая Россия", конечно, в Думу попадет, но лишится дополнительных членов фракции из одномандатников, которых до сих пор как магнитом тянуло к партии-победительнице. В новой ситуации голоса будут действительно распределяться пропорционально. "Единой России", если она получит те же 36% голосов, трудно будет рассчитывать на конституционное большинство. И чтобы его иметь, "Единой России" придется в 2007 году набрать в два раза больше голосов, чем в 2003-м, что практически невозможно.
— А если ни одна другая партия семипроцентный барьер не преодолеет?
— Нужно потребовать, чтобы в этой ситуации партия-победительница либо две партии в совокупности отражали интересы не менее 2/3 избирателей. Если одна либо две партии не набирают квалифицированного большинства числа избирателей, то в Думу должны, невзирая на барьер, попадать партии, которые в сумме дадут представительство квалифицированного большинства, скажем, избирателей, которые приняли участие в выборах. Если отказ от выборов губернаторов однозначно может рассматриваться как превращение их в чиновников, то в рамках партийной пропорциональной системы могут быть вполне изящные конструкции.
Но в целом можно констатировать, что вертикализация власти, которая в одних случаях идет в лоб, в других может прятаться в деталях, действительно сослужила плохую службу и может еще сыграть такую же негативную роль при проведении социальных реформ. Это сверхчувствительные реформы, и если не будет технологий их корректировки на стадии принятия и выработки некого механизма их реализации в жестком взаимодействии с регионами, то, безусловно, не на кого будет сваливать, кроме как на само правительство. Но поскольку и правительство у нас называют техническим кабинетом, то, безусловно, эта ответственность будет перекладываться на самого президента.
— Многие высокопоставленные чиновники как раз хвалят вертикаль власти. Якобы благодаря ей в Казахстане без участия парламента и провели успешные рыночные реформы.
— Эта вертикаль власти привела по Достоевскому к вседозволенности чиновников. У одних это реформаторский порыв — что можно наконец сделать реформы, о которых 15 лет мечтали, но из-за отсутствия благоприятной политической ситуации не могли сделать. А для многих это возможность решить другие задачи — олигархов поставить на место, например. Для некоторых это реализация амбициозных целей во внешней политике, в том числе по отношению к соседям. То есть по всем направлениям такое впечатление, что президент дал карт-бланш. Все спокойно, безоблачно. И в этих условиях можно реализовывать самые амбициозные планы. Поэтому вперед и с песней! Ну поропщут немножко, но если результат будет, то победителей не судят.
И вдруг побед не оказывается. На одном фронте проблемы, на другом фронте, на третьем фронте проблемы. То есть ситуация близкая, не хочу сказать к фронтовой, но провалы фиксировать уже можно.
"В 'Единую Россию' я вступил не по политической причине"
— Вы 20 января жаловались премьеру на то, на что раньше Ходорковский жаловался президенту — на отсутствие независимого суда и судебной реформы, на фискальный и вообще административный произвол. Осталось только на улицы выйти — и вы вместе с низами?
— Да, но не низ еще... Уже не хотим жить по-старому, но еще не Запад...
— Вы, кстати, сами недавно вступили в партию "Единая Россия". Это чтобы остаться в верхах?
— Туда я вступил не по политической причине, а по производственно-лоббистской. Я хотел участвовать в нулевом чтении бюджета во фракции "Единой России". Борис Грызлов объяснил мне, что вход по партбилетам.
На самом деле разговор с премьером оказался несколько неожиданным. Меня относят к числу зачинщиков этого разговора, хотя отправной точкой было выступление Грефа по его же программе, в котором он заявил, что экономическая свобода — это главная тема в его документе. Мы (предприниматели--члены совета по конкурентоспособности и предпринимательству.— "Власть") поддерживаем эту направленность. Но мы видим давление на эту институциональную часть программы со стороны традиционного консервативного крыла правительства и элиты, которые озабочены больше дележкой государственных денег, реализацией проектов и т. д.
И в этой связи я видел своей задачей покритиковать программу правительства со стороны, видя ее реальные недостатки. Надо, чтобы все механизмы присутствия государства вписывались в институциональные реформы, в парадигму экономического развития на предстоящие годы. Поэтому критика программы была направлена именно на это. В некотором смысле хотелось помочь разработчикам программы.
Еще один акцент, который я сделал,— что программа ничего не будет стоить, ежели эти все красивые слова не будут подкреплены конкретными действиями уже немедленно. Чубайс меня здесь поддержал очень активно.
Я предложил выделить раздел первоочередных мер по восстановлению доверия бизнеса к государству. Среди них налоговая амнистия и судебная реформа.
Для меня налоговая амнистия, как я ее вижу,— это введение понятия окончательной налоговой проверки с уничтожением документов до этой налоговой проверки. Наказывать надо аудиторские компании, но не налогоплательщика, для этого может быть введен режим аккредитации аудиторских фирм, которые имеют право запрашивать разъяснения у соответствующих ведомств. Нужно отобрать у налоговой службы функцию сбора налогов, так как она по определению надзорный орган.
— Это просто революционная программа. Как к ней отнеслись власти?
— Начальник экспертного управления администрации президента Аркадий Дворкович уже выступал со сходным предложением по урезанию функций налоговой службы. Она должна заниматься соблюдением законодательства, а не выполнять фискальный план. Но даже фискальный план какой-то непрозрачный. Например, надо было показать, куда идут деньги от ЮКОСа. Либо на компенсацию монетизации, либо на проекты, которые всем понятны. Народ бы рукоплескал.