Постоянное напряжение вокруг налога на добавленную стоимость объясняется тем, что речь идет о действительно больших деньгах. В 2004 году в виде НДС налоговики собрали с предпринимателей 750 млрд руб. Еще 300 млрд добавила в казну таможня, взимающая этот налог с ввозимой в страну продукции. Итого — более 1 трлн руб., или половина российского бюджета. Отметим, что бизнес на чрезмерность ставки налога особо не жалуется, 18% в сравнении с другими странами — это немного (см. таблицу). Нет особых претензий и у налоговиков — от НДС не уходят. Все проблемы налога связаны с возмещением "переплаты". Причем в этом случае недовольны и налоговики, и бизнесмены. Экспортеры возмущены постоянными задержками возврата денег и тем, что полагающиеся им суммы зачастую можно "выбить" у бюджета только через суд. Фискальные органы говорят о незаконном возмещении НДС теми же экспортерами и о мошенничестве при его уплате по операциям внутри страны. Претензии обеих сторон не лишены оснований.
Поясним, о каком мошенничестве идет речь. НДС взимается с добавленной стоимости, которая создается на каждом этапе производства и движения товара к потребителю. Проще говоря, купил комплектующие, собрал их, создав добавленную стоимость,— уплати налог с этой прибавки в цене товара. Тот же принцип действует и при банальной перепродаже товара (ведь продавец тратится на рекламу, зарплату работникам, транспорт и т. д.). На каждом этапе продавец начисляет налог с полной цены товара. Но затем он может вычесть из начисленной суммы тот НДС, который раньше уплатил поставщику. Получившуюся разницу, которая, собственно, и является налогом именно на добавленную стоимость, предприниматель в итоге должен отдать казне. Вот и весь механизм.
Понятно, что в обычных условиях НДС, заплаченный поставщику, меньше полученного впоследствии от покупателя — ведь при "переделе" продукции ее стоимость увеличивается. Однако при желании можно легко создать обратную ситуацию, и тогда бюджет оказывается должен предпринимателю "переплаченный" налог. Самый простой способ такого мошенничества — искусственное накручивание цены товара серией перепродаж внутри цепочки из своих фирм-однодневок. Финальной продажей товара по низкой цене создается ситуация, когда продавец получает право на возмещение НДС из бюджета. При этом в ходе одной из перепродаж налог в казну не уплачивается, однодневка-перекупщик, назначенная организаторами схемы центром прибыли, исчезает.
Экспорт упрощает задачу мошенников. При вывозе товара из страны налога, полученного от покупателя, нет — экспорт освобожден от НДС. Поэтому экспортер имеет право вернуть из бюджета суммы налога, которые он уплатил поставщикам. Самая примитивная схема мошенничества выглядит так. Экспортер создает фирму-однодневку. Она покупает товар у производителя и перепродает его экспортеру, получая оплату вместе с НДС. Но налог в бюджет не перечисляется, однодневка, как ей и положено, растворяется. Экспортер же на законных основаниях требует возмещения из бюджета НДС, ранее уплаченного, по сути, самому себе. Понятно, что в реальной жизни применяются более сложные схемы. Нередко экспорт является ложным, то есть товар на самом деле покидает страну только по документам, а налог предъявляется к возмещению. Заметим, что подобные "игры" с бюджетом, как правило, требуют подкупа налоговиков и судей, выносящих решения по спорам о возмещении.
В прошлом году налоговики возместили экспортерам 320 млрд руб.— то есть треть собранного. Если же отбросить НДС, собранный таможней с импорта, то отношение возвращенного налога к полученному внутри страны (750 млрд руб.) достигнет уже 43%. Налоговики утверждают, что это слишком много, и под предлогом борьбы с мошенничеством не торопятся возвращать НДС даже вполне добросовестным предпринимателям. Устав от постоянных тяжб с фискалами и подозрений в нечестности, крупные предприниматели уже почти созрели, чтобы вылечить головную боль самым радикальным способом. В РСПП всерьез обсуждают идею полного отказа от НДС и замены его другими налогами (см. интервью Олега Киселева).
Сама по себе идея не нова. Наши соседи по СНГ, испытывающие схожие проблемы, уже задумывались о возможности пойти на этот радикальный шаг. Министр экономики Грузии Каха Бендукидзе (в прошлом — глава налогового комитета РСПП) в ходе проведенной им налоговой реформы уже пытался отменить НДС. Не удалось — налог по настоянию Международного валютного фонда был сохранен. В ходе недавней президентской предвыборной кампании на Украине целая группа кандидатов левой ориентации также предлагала упразднить НДС.
Заинтересованность РСПП в отмене НДС и в замене его (хотя бы частично) налогом с продаж понятна. Речь идет о переносе фискальной нагрузки с юридических на физических лиц. К тому же не стоит забывать, что налоговая нагрузка по НДС больше там, где выше добавленная стоимость,— в перерабатывающей промышленности. Так что сторонники отмены НДС упирают на то, что тем самым подталкивается диверсификация экономики.
Нынешний глава налогового комитета РСПП Олег Киселев осторожничает, заявляя, что пока сколько-нибудь просчитанного сценария отмены НДС у предпринимателей нет и речь идет лишь о варианте, который они хотят обсудить с правительством. Как стало известно "Власти", идея отмены налога рассматривалась не только в "союзе олигархов", но и в администрации президента. Точнее, в ее экспертном управлении, которым руководит Аркадий Дворкович. Хотя однозначных выводов о необходимости отмены НДС сделано не было, сам факт рассмотрения этой возможности чиновниками примечателен.
Самое уязвимое место в предложении РСПП — возможность найти для бюджета новые источники поступления 1 трлн руб. "Где они предлагают взять средства, которые выпадут из бюджета после отмены НДС?" — задается вопросом замглавы департамента налоговой и таможенно-тарифной политики Министерства финансов Александр Иванеев. У чиновников, предлагающих просто снизить НДС, ответ есть: доходы бюджета прогарантирует стабилизационный фонд (см. интервью замглавы аппарата правительства Михаила Копейкина).
Понятно, что просто отменить столь значимый для бюджета налог невозможно — выпадающие доходы нужно компенсировать. В РСПП в качестве возможной замены НДС говорят о налоге с продаж. Этот косвенный налог на потребление — ближайший родственник НДС. Его главное отличие в том, что он взимается не с каждого участника цепочки перепродажи товара, а один раз — при окончательной розничной реализации. Соответственно, никакого механизма зачета (как у НДС) у "продажного" налога нет. Отсюда главный аргумент сторонников замены: такой налог проще собирать и, следовательно, легче отслеживать возможные нарушения. Заодно решается и проблема коррупции, связанной с возвратом НДС.
Однако завлабораторией Института экономики переходного периода Илья Трунин полагает, что налогов, которые могли бы покрыть "недостачу", просто нет. Он напомнил, что существовавший до 1 января 2004 года в России 5-процентный налог с продаж давал поступления всего в 60 млрд руб. в год. Даже с учетом инфляции и того обстоятельства, что налог с продаж был введен не во всех субъектах РФ, вряд ли сейчас 5-процентная ставка принесла в госказну более 100 млрд руб. "Заместить" же необходимо, напомним, в десять раз большую сумму.
Если же попытаться высчитать ставку, исходя из суммы розничного товарооборота, с которого мог бы взиматься новый налог, получится следующее. Общий размер продаж в России в прошлом году составил порядка 4,5 трлн руб. Без учета НДС — 3,5 трлн. Следовательно, для получения искомого 1 трлн руб. поступлений ставка нового налога должна быть порядка 28%. На самом деле ставка должна быть примерно вдвое ниже, так как возвращаемость налога составляет 43%, но если даже ставка налога с продаж будет 14%, то это все равно величина очевидно нереальная. К тому же в действительности ставка должна быть все-таки больше — чтобы компенсировать льготы и освобождения по налогу для социально значимых товаров (продовольствие, лекарства, детские вещи).
Гонители НДС, а такие есть и в Грузии, и на Украине, ничего, кроме компенсационного налога с продаж, не предложили, а такой налог по совершенно очевидным причинам социально опасен, так как ничего, кроме инфляционного бума, не предвещает. Россия тем не менее может оказаться пионером. Но не в обнулении НДС, а в его относительно радикальном снижении. И для покупателей это может пройти совершенно безболезненно, если компенсировать потери бюджета будут не они, а, скажем, стабилизационный фонд.
ВАДИМ ВИСЛОГУЗОВ
 |
 |
ФОТО: ИЛЬЯ ПИТАЛЕВ  |
— Почему вы замахнулись на "бюджетообразующий" налог на добавленную стоимость?
— Единого мнения о необходимости отмены НДС или о параметрах будущего снижения этого налога у членов бюро РСПП пока нет. Надеюсь, в процессе дискуссии с правительством (к счастью, такая возможность сейчас у нас появилась) решение проблемы будет найдено. В любом случае в отношениях с государством предприниматели — это скорее пациенты, доктором же является правительство. Так что выбор лекарства — за ним. Мы можем только оценивать, действует препарат или нет, является горьким или приятным на вкус.
— Неужели проблемы со сбором налога настолько велики, что заставляют задуматься о его полной отмене?
— В стране сформировался фактически криминальный вид бизнеса — "возврат НДС". В нем участвуют три стороны: "бизнесмены", точнее, люди, подписывающие договоры, недобросовестные налоговые инспекторы и судьи. Ну и плюс те, кто занимается "крышеванием" участников этих групп. Что получится, если мы снизим НДС до 16% или даже до 13%? Прибыльность этого криминального бизнеса просто немного снизится, но он останется и продолжит изымать из бюджета суммы, сопоставимые с объемами поступлений по этому налогу. При этом всю тяжесть налоговой нагрузки будут по-прежнему нести добросовестные плательщики, преимущественно крупные предприятия. Но, повторюсь, нам еще предстоит взвесить, что предпочтительнее: избежать радикальных перемен, связанных с введением нового налога, и ограничиться снижением НДС или же пойти на более решительные меры. Дискуссия в среде бизнеса по этому поводу идет, но нам хотелось бы переместить ее на площадку правительства — с обязательным привлечением к обсуждению представителей правоохранительных органов.
— Вы сами поддерживаете идею отмены НДС?
— Я ее не отрицаю. Конечно, когда каркас налоговой системы в стране уже создан, вычленить из него такой существенный для бюджета налог очень сложно. Но мы должны признать, что НДС собирается крайне плохо и что он, по сути, стал не столько источником поступлений в бюджет, сколько наказанием для добросовестных налогоплательщиков. То, что с этим налогом надо что-то делать, совершенно очевидно.
— Чем можно будет заменить выпадающие доходы бюджета в случае отмены НДС?
— Готового рецепта у нас пока нет. На поверхности же лежит следующий ответ — налогом с продаж. Хотя и у него с точки зрения администрирования есть свои недостатки. Не секрет, что немалая часть розничной торговли, которой пришлось бы собирать этот налог, работает, что называется, "в серую". Так что прежде чем всерьез обсуждать вариант замены, следует оценить, будет ли налог с продаж собираться столь же эффективно, как это происходит, скажем, в США.
— Какой могла быть ставка нового налога? И как он мог бы взиматься — как разовый платеж конечного покупателя (как у нас было до 2003 года) или частями, как НДС?
— В принципе я сторонник разового платежа. Что касается ставки, ее надо будет считать, когда принципиальное решение о замене одного налога другим будет принято. Повторюсь, пока все, что мы предлагаем — это широкая общественная дискуссия. Я, к примеру, для начала хочу услышать от власти: в состоянии ли она разобраться с криминальными группировками, делающими бизнес на возмещении НДС и ставящими нормальные предприятия в заведомо неравные условия. Если она заявит: нет, в рамках правового поля эта проблема не решатся,— будем думать о более радикальных шагах, чем простое снижение НДС.
— Если говорить не об отмене налога, а его снижении. Чиновники уже назвали три разных варианта — до 16%, до 15% и даже до 13%. Что предлагает РСПП?
— Расчеты нашими экспертами ведутся. Но, знаете, опыт работы с правительством по установлению выкупной цены земли под предприятиями привел меня к выводу: пусть лучше считают чиновники. Мы же будем выдавать оценку результатам их расчетов — устраивают они нас или нет.
— Во время президентской кампании на Украине несколько левых кандидатов использовали призыв к отмене НДС как политический лозунг. Вы не боитесь, что подобное может случиться и у нас?
— Не хотелось бы, чтобы проблемы с НДС стали почвой для политических спекуляций. Поэтому тянуть с их разрешением до электорального периода нельзя. Худший сценарий — это принятие политического решения взамен прагматичных расчетов и сведения воедино интересов бизнеса и власти.
Беседовал Вадим Вислогузов
 |
ФОТО: ПАВЕЛ СМЕРТИН |
— Вы инициировали радикальное снижение ставки НДС в 2006 году с нынешних 18% до 13%. Премьер вас поддержал, подписав 28 января поручение, в котором обязал МЭРТ и Минфин представить в месячный срок конкретные предложения и расчеты по этому вопросу. Отведенный срок истек. Каковы результаты?
— Работа идет полным ходом. По имеющейся у меня информации, Министерство финансов готовит расчеты, согласно которым снижение НДС до 13% приведет к сокращению доходов на 300 млрд руб., что, в свою очередь, может привести к несбалансированности бюджета, повышению инфляции, укреплению реального курса рубля и увеличению доли импорта на российском рынке. Не хочу сказать, что это неправильная логика. Однако есть и иные соображения относительно развития событий.
В поручении премьера написано о том, что необходимо предоставить конкретные расчеты и предложения. Это не случайно подчеркивается. Потому что необходимых расчетов в общем-то нет. Недостаточно просто учитывать прямые потери бюджета — было столько, станет столько, а так как станет меньше, то все плохо. Расчеты нужно проводить прежде всего с точки зрения его влияния на экономический рост, а также перспективы повышения собираемости НДС и выгод от перехода на унифицированную ставку.
Ведь что получается: мы изымаем из экономики в виде налогов значительный объем средств, направляем их в стабфонд, одну часть которого размещаем в иностранные активы, а другой рассчитываемся по внешним долгам. То есть мы бизнесу никаких стимулов не создаем. И вообще, сколько продержатся высокие цены на нефть? В конце концов цена упадет, а мы столкнемся с тем, что так и не создали условий для обеспечения устойчивого экономического роста. В итоге через три-четыре года мы можем оказаться просто у разбитого корыта, хотя и погасив какую-то часть долгов. Это, конечно, неплохо, но обычно деньги берутся для того, чтобы делать бизнес, а не для того, чтобы его остановить и рассчитаться с долгами. У нас же до сих пор нет расчетов стоимости администрирования НДС. Нет также точных расчетов, сколько из того, что останется у бизнеса после снижения НДС, пойдет, например, на инвестиции. Далее, кто считал, сколько на самом деле средств по НДС вообще не уплачивается, сколько возмещается по подложным документам?
— Срок предоставления расчетов уже миновал. Премьер не передумает, не отзовет предложение снизить НДС до 13%?
— Премьер вряд ли изменит свою позицию, не имея весомых аргументов против. Не случайно в своем выступлении в Госдуме 9 февраля он назвал дальнейшее снижение НДС одним из приоритетов своей экономической политики. Кроме того, следует учесть, что снижение НДС на 2% в 2004 году не принесло какого-либо положительного эффекта для развития экономики, снижение ставки налога должно быть более существенным.
— Радикально снизить НДС предложили не вы один. Глава экспертного управления администрации президента Аркадий Дворкович вообще предложил его обнулить. Как вы к этому относитесь?
— Я за то, чтобы максимально снижать налоги, но все должно иметь разумные пределы. Если мы, проведя необходимые расчеты, узнаем, что администрирование НДС стоит дороже, чем его собирание, может быть, от такого налога лучше отказаться. Но думаю, НДС в казну дает больше, чем приходится тратить на его сбор. И Аркадий Дворкович предлагает не просто отменить НДС, а заменить его налогом с продаж. То есть в идеале это должно быть так: если мы НДС отменяем, надо подсчитать, каковы будут потери бюджета, как прямые, так и косвенные, и сможем ли мы их компенсировать за счет введения налога с продаж. Если окажется, что проблем с администрированием налога с продаж будет меньше, а объем доходов бюджета сопоставим с нынешним доходом от НДС, то налог с продаж может быть признан более эффективным.
— Не вызовет ли введение налога с продаж роста потребительских цен?
— Да, опасность такая есть. Цены теоретически должны были бы упасть, но на самом деле они, конечно, не упадут, а как минимум останутся на том же уровне или даже немного вырастут.
Беседовал Константин Смирнов