|
Сильные пухом |
 |
| Фото: ВАСИЛИЙ ШАПОШНИКОВ, "Ъ" |
| "Паутинка" (или ажурный платок), в отличие от теплого пухового0, всегда пользуется спросом |
Платочный развал
Большинство вязальных цехов фабрики "Ореншаль" в последнюю неделю февраля бездействовало — план перевыполнен, складских запасов хватит на два месяца (видела бы это героиня Орловой, передовица-ткачиха из "Светлого пути"!). Типичное ткацкое производство: огромные цеха, сопряженные один с другим, а внутри — станки, станки, станки. Там, где они работают, шум такой, что даже крик не помогает общению.
Черная полоса в жизни оренбургского пухового платка началась лет пятнадцать назад. Вместе с СССР распалась налаженная система сбыта, возникли проблемы с сырьем — козьим пухом (об этом ниже), но, пожалуй, главная причина кризиса — пуховой платок вышел из моды.
— Если взять фотографии 60-70-х годов, то практически каждая вторая женщина из нашей области будет в оренбургском платке. Но времена изменились, пришла другая мода,— грустно констатирует молодой директор "Ореншали" Владимир Калинин.
Сейчас, когда в Оренбурге мороз под 20 градусов, в платки укутаны только отдельные бабушки да продавщицы центрального городского рынка, последние — прежде всего в рекламных целях.
Потенциальный покупатель попадает в непробиваемый круг из десятка "рыночных" дам среднего возраста — вырваться без платка нет никакой возможности. Корректностью тут и не пахнет — в ход идет любой черный пиар.
— А у этих — так просто дерьмо! — кричит на весь рынок крепкая женщина в черной шубе, суя мне под нос серый платок "всего за две тысячи",— даже не смотри у них, возьми у меня!
— У кого не смотреть? — пытаюсь я перекричать толпу.
— Да ни у кого, в любого можно пальцем ткнуть! — дама обводит рукой собравшихся.
Как ни странно, никто из конкуренток в полемику с ней не вступает. Наверное, это обычная рыночная ситуация. Со всех сторон мне протягивают новые платки, от прилавков бегут со своим товаром новые торговки: "Купите у меня, смотрите какой!", требуют каждый платок потрогать и примерить, оценить рисунок и пушистость. Сконцентрироваться на каком-то одном нереально, в глазах рябит от изобилия серого и белого. Цены — от 250 руб. за ажурную "паутинку" до 1-2 тыс. за теплый платок. Через минуту дама в черной шубе опускается до полутора тысяч, потом — до 1200...
Видимо, для некоторых оренбуржцев подобные сценки — настоящее развлечение; предусмотрительно ретировавшись на безопасное расстояние, они наблюдают, как ошалевшие от такого давления туристы отбиваются от торговок. Уйти без платка с рынка трудно, почти невозможно — мы и не ушли. Но даже после покупки пришлось спасаться бегством — торговое преследование продолжалось и за оградой. По словам одной из "платочниц", такая назойливость — мера вынужденная: "С туристами сейчас плохо, а местным платки не нужны — у всех давно есть, и не по одному, а денег, наоборот, нет. И хорошо, если за день удастся продать один-два".
Кстати, на фабрике нас предупредили, что большинство платков на рынке не блещут качеством, машинная вязка выдается за ручную. Человек неопытный отличить первую от второй, скорее всего, не сможет, так же как и выявить халтуру, когда пух частично заменяют х/б.
— Пушиться платок должен только в ходе носки,— утверждает Екатерина Шмонова, руководитель производственно-технической службы и старейший работник фабрики.— Если при покупке платок слишком пушистый (ворс более 1 миллиметра), это значит, что его просто вручную начесали перед продажей, что серьезно уменьшило его прочность.
И, кстати, хорошо выполненный платок меньше 1,5 тыс. руб. стоить не может.
Активная торговля более качественными платками идет по четвергам на ярмарке в селе Желтое, в 20 км от райцентра Саракташ, куда съезжаются пуховницы, оптовики и любители со всей области. В свое время именно в Желтом была самая мощная артель вязальщиц — более 4 тыс. мастериц. Одновременно торговать на ярмарке может до трехсот человек. Тут же продается и пух — от 300 до 1 тыс. руб. за кило. Но оренбургского пуха мало — слишком накладно стало держать коз.
Сейчас платок, сделанный на заказ мастерицей высокого класса, может и на 4 тыс. руб. потянуть. Вязаться он будет месяц — на рынке такой найти невозможно. До сих пор в Желтом школьниц на уроках труда пытаются научить пуховязанию, но оно умирает — молодых такой трудоемкий и малоденежный промысел давно не привлекает.
Далеко не все представляют, насколько сложно вручную изготовить пуховый платок. Сначала козий пух очищают от шерсти и грязи, затем его три раза прочесывают на гребне, дальше с помощью веретена пух вытягивается в нить, которая вплетается в другую — в шелковую, для прочности. Потом — ручная вязка, а в конце окончательная чистка. Таким образом, на один теплый платок уходит около 250 часов работы, на "паутинку" — до 200. Одна из оренбургских мастериц, Зимфира Садыкова, делает "паутинки" вечерами, официально она — соцработник с зарплатой 2 тыс. руб. в месяц. Реализует "паутинки" от Зимфиры ее подруга-медсестра — в Смоленске, среди больных.
— В самом Оренбурге даже недорогие "паутинки" продать — целая проблема, никому не нужны. Платки — еще тяжелее. В Смоленске же они расходятся на ура,— рассказывает Зимфира.— Из оренбургского пуха вязать слишком дорого, поэтому использую волгоградский, по 600 руб. за килограмм. Из одного килограмма можно связать три "паутинки".
 |
| Фото: ВАСИЛИЙ ШАПОШНИКОВ, "Ъ" |
| Работницы фабрики до сих успешно работают на оборудовании выпуска середины прошлого века. На новое у фабрики просто нет денег |
Между прочим, фабрика "Ореншаль" нанимает "ручных" вязальщиц — предоставляет им пуховую нить, а потом выкупает готовые платки по 500 руб. Но делает это только для расширения ассортимента — ручная вязка спросом не пользуется, поскольку значительно дороже машинной.
Пуховая история
Надо сказать, что с козьим пухом русские впервые познакомились сравнительно недавно — в конце XVII века, когда закрепились на Урале и в Сибири. Оказалось, что русская шуба на сильном ветру плохо держит тепло, а калмыки и казахи могли сутками находиться в мерзлой степи в легкой с виду одежде из козьих шкур и войлока. Секрет оказался прост — под нее они надевали телогрейки из мягкого козьего пуха. Сметливые русские казаки быстро переняли опыт местного населения. Но на официальном уровне особая ценность козьего пуха, а также необходимость культивирования специальной породы пухоносных коз (названной впоследствии оренбургской) была признана только в середине XVIII века. В 1766 году историк Петр Рычков опубликовал исследование "Опыт о козьей шерсти", предложив организовать пуховязальный промысел в крае (ранее коз разводили на мясо, кожу и молоко). Со временем мастерицы-вязальщицы стали объединяться в артели, промысел стал более организованным, получив известность, в том числе и международную (в 1862 году на Лондонской выставке оренбургской казачке Марии Усковой была присуждена медаль за шали из козьего пуха). Тогда у многих коз появилось больше шансов оставаться в живых — ценой всего лишь собственного пуха. В 1860-х годах ежегодно в Оренбургской губернии вручную изготавливали на продажу до 3 тыс. пуховых платков, в 1885 году этим промыслом там занимались около 4 тыс. мастериц.
После революции вязальщицы были объединены в артели и кооперативы. Так, в 1930 году была основана артель имени 1 Мая, а в 1939-м — промыслово-кооперативная артель имени Парижской коммуны. На базе последней в 1960 году и открылась "Фабрика оренбургских пуховых платков", в начале 90-х ставшая ОАО "Ореншаль".
Одна из главных бед современного пухового платка в том, что козьего пуха становится все меньше, а его качество — все хуже. Еще в поезде Москва--Оренбург нам рассказал об этом сосед по купе Владимир. "Оренбургского платка больше нет!" — сделал он категоричное заявление.
Валентин Родионов, доктор сельхознаук, заведующий кафедрой технологии животноводства Оренбургского государственного аграрного университета, более 30 лет посвятивший развитию овцеводства и козоводства, пытается сохранить оренбургскую породу:
— Именно от оренбургской козы (эта порода постепенно селекционировалась на протяжении почти 200 лет в нашей области) благодаря климатическим условиям, степной растительности и природным пастбищам удается получить самый лучший пух — тонкий, легкий, теплый, пушистый, мягкий и не грубеющий с возрастом. Его тонина (толщина пуха.— "Деньги") всего 14-15 микрон, в отличие от тонины пуха донских коз — 16-18 микрон (чем толщина меньше, тем пух нежнее). Плюс — он более ровным слоем покрывает все тело животного.
В результате оренбургский платок получается мягким и тонким — его без труда можно протащить через обручальное кольцо. В краеведческом музее Оренбурга хранится платок, который был найден на дне сундука в сгоревшем доме казака. Вес платка всего 40 г, и если его подбросить, он замирает в воздухе на несколько секунд и затем медленно и плавно летит вниз, подобно перышку.
 |
| Фото: ВАСИЛИЙ ШАПОШНИКОВ, "Ъ" |
| Владимир Калинин: "В середине 60-70-х годов каждая женщина носила наши пуховые платки, но пятнадцать лет назад мода изменилась" |
Нетрудно подсчитать, что 15 тыс. коз могут дать только 4,5 т пуха — теоретически этого количества должно хватить на 9 тыс. оригинальных оренбургских платков ручной вязки. На практике большая часть этого пуха поступает на "Ореншаль", где смешивается с пухом из других регионов, прежде всего волгоградским и горно-алтайским.
— Оренбургского пуха нам просто не хватит (всего в производстве используется 10-15% оригинального оренбургского пуха), если вязать платки только из него,— рассказывает директор Владимир Калинин.— К тому же платок получится золотой: оптовая цена оренбургского пуха — от 450 руб. за кило, волгоградского — 300 руб., горно-алтайского — 350.
Именно эти незначительные проценты одним позволяют утверждать, что оренбургские платки — все еще оригинальные и превосходят по потребительским свойствам те, что связаны в других регионах, другим — что оренбургский платок исчезает вместе с оренбургскими козами. Сколько мастерицы вяжут платков, используя исключительно пух оренбургской козы, не знает никто. Скорее всего, сейчас уже нисколько. Плюс ко всему сам по себе пух оренбургской козы можно использовать только для ручной вязки — для машинной его в любом случае смешивают с другим, и те же ручные вязальщицы предпочитают для удешевления производства разбавлять местное сырье пухом их других регионов.
Саму же оренбургскую козу держать давно стало нерентабельно, учитывая, что она пригодна только для получения пуха — ни молока, ни мяса. Тем не менее сейчас в области оренбургскую породу выращивают в совхозах "Загородный", "Губернский" и "Донской".
Возможно, ситуацию в скором времени способна исправить утвержденная управлением сельского хозяйства области "Концепция развития козеводства" — она призвана создать благоприятные условия для увеличения поголовья "пуховых" коз. Но, по утверждению Валентина Родионова, без госдотаций сделать это нереально. Так что все опять упирается в деньги. О селекции же говорить и вовсе не приходится — ею просто некому заниматься.
Фабричные будни
Владимир Калинин стал директором фабрики три года назад по рекомендации своей мамы Лидия Максимовны, которая возглавляла предприятие с 1984-го по 2002 год. Раньше он был школьным учителем (физруком), потом руководил отделом сбыта "Ореншали".
Сейчас все акции фабрики принадлежат менеджерам, в начале 90-х они скупили их у трудового коллектива. Этой операцией директор особенно гордится — по его словам, фабрика чудом не досталась москвичам, скупавшим местные предприятия оптом и в розницу через местные посреднические конторы.
— Моя мать Лидия Максимовна обратилась к трудовому коллективу с призывом "Не продавайте свое родное предприятие чужакам!",— рассказывает он.— Они предлагали большие деньги, но работники не отдали им ни одной акции, оставив предприятие Оренбургу.
Если сказать точнее — своему руководству, ставшему владельцем предприятия.
Численность работников "Ореншали" сократилась с прежних полутора тысяч до 300 человек, средняя месячная зарплата составляет 3300 руб. Многие работницы трудятся на фабрике уже по 40 лет, с одной записью в трудовой книжке,— уходить некуда, да и не хочется. Зато пообедать в заводской столовой можно на 30 руб., порция компота — рубль.
 |
| Фото: ВАСИЛИЙ ШАПОШНИКОВ, "Ъ" |
| Пуховую нить для прочности платка необходимо разбавлять хлопчатобумажной тканью |
— В доперестроечные времена фабрика производила 5 тыс. платков в день, (ежегодно — до 1,5 млн изделий), сейчас — 5-8,5 тыс. пуховых платков в месяц и 8-12 тыс. ажурных изделий ("паутинок"). Последние пользуются постоянным спросом, в отличие от теплых платков. Чтобы хоть как-то выживать, десять лет назад загрузили свободные мощности трикотажными изделиями — шарфами, шапками, перчатками, варежками, свитерами. Сейчас они занимают 20% объема производства.
Технология производства на фабрике практически полностью повторяет ручной способ, с той лишь разницей, что за человека работают машины. Основных цехов три — вязальный, аппаратно-прядильный и красильно-отделочный. В цехах, несмотря на мощную вентиляцию, в воздухе висит мелкая пуховая пыль, так что на ряде операций работа считается вредной, что обеспечивает работницам ранний выход на пенсию. В небольших цехах жарко и душно — кажется, что больше десяти минут выдержать мудрено. Но работницы привыкли.
Большая часть старого оборудования работает на фабрике до сих пор. Например, вязальные машины немецкой фирмы "Штоль", приобретенные через швейцарских посредников по 16 тыс. золотых рублей еще в 70-х годах. Тогда благодаря их появлению резко выросла производительность — одна такая машина вяжет от 7 до 22 платков за смену (при ручной вязке на один платок уходит от 155 до 250 часов работы). В связи с этим рисунок вязки до сих пор задается перфокартой.
Заменить оборудование на современное компьютерное и хотелось бы, но по финансовым причинам почти нереально: ежегодный оборот фабрики составляет 48-50 млн руб., а один восстановленный вязальный станок стоит €60 тыс.