Владимир Путин обо всем договорился с Александром Лукашенко

Вчера в сочинской резиденции "Бочаров ручей" президент России Владимир Путин встретился с президентом Белоруссии Александром Лукашенко и согласовал с ним ряд вопросов, не представляющих, по мнению специального корреспондента Ъ АНДРЕЯ Ъ-КОЛЕСНИКОВА, взаимного интереса.

Первыми в переговорную комнату резиденции вошли помощники двух президентов. Россиянин (до мозга костей) Сергей Приходько был в черных очках. Причины, по которым маскировался господин Приходько, лично для меня были понятны. Кого, если не его, имел в виду господин Лукашенко, когда полтора года тому назад в "Бочаровом ручье" говорил, что отношения между Белоруссией и Россией будут развиваться, несмотря на усилия некоторых российских представителей, которые действуют за спиной двух лидеров, и вопреки "очень нехорошим событиям", которые являются результатом этих усилий?

Впрочем, если господин Приходько пришел в черных очках, то помощник господина Лукашенко, войдя в зал и осмотревшись, предпочел вообще спрятаться за одной из створок входных дверей.

Через несколько минут в зал вошли три главных героя: Владимир Путин, Александр Лукашенко и лабрадор Кони. Президент Белоруссии изо всех сил старался обратить на себя внимание собачки. Он гладил ее и настойчиво старался заговорить с ней (очевидно, что аналогичные попытки в отношении российского президента он оставил гораздо раньше). Кони безропотно терпела эти назойливые знаки внимания, но оставила за собой право не отвечать взаимностью.

— Знакомая мне уже,— пробормотал господин Лукашенко, проходя мимо журналистов и кивая на Кони.

Он словно давал понять, что ничего особенного не происходит. Не то что он пристает к незнакомой собаке. Нет-нет, все рамках приличий. Мы же, мол, не чужие.

Президенты сели в приготовленные для них кресла. В ногах у них расположилась Кони.

— Насколько мне известно, у нас с вами, Александр Григорьевич, никаких проблем нет,— сказал господин Путин для начала разговора, делая вид, что отношения белорусского президента с его любимой собакой его не касаются. Он словно предоставлял ей право самой решить эту проблему.

— Мне докладывают наши энергетики,— продолжил господин Путин, демонстративно не глядя в сторону лабрадора,— что они находятся в постоянном контакте с белорусскими коллегами. Знаю, что некоторые из них должны были приехать в Минск. Были или нет — сейчас обсудим.

Президент России выбрал на первый взгляд странный предмет для переговоров. Впрочем, нельзя исключить, что больше говорить им было просто не о чем.

Кони встала со своего места и пошла к журналистам. Ей все стало ясно с самого начала.

— Попозировала на нашем фоне и пошла к своим журналистам! — возмущенно сказал Александр Лукашенко.

Ему не понравилось, что его так прямолинейно использовали. Впрочем, в этой командировке ему следовало подготовиться к этому с самого начала.

— Спасибо, Владимир Владимирович, за ту доброту и теплоту, которую мы ощущаем всегда на этом берегу...

— Действительно, у нас больших проблем нет... — и он как-то смущенно и даже заискивающе посмотрел на Кони.

— Я даже не смог бы обозначить и малых проблем в наших отношениях, Владимир Владимирович! — словно для того, чтобы возбудить ее ревность, продолжил Александр Лукашенко, снова повернувшись к господину Путину.— Наверное, самое главное в отношениях — это то, что мы действительно должны дать какой-то импульс, сигнал наших добрых отношений на нашем уровне, чтобы люди не думали, что у нас якобы есть проблемы в отношениях, поэтому мы их не обсуждали, не встречались и так далее...

Действительно, президенты не виделись с октября прошлого года, но если Александр Лукашенко и дальше собирался говорить так же увлеченно, то им, кажется, нет никакого смысла встречаться и впредь, потому что понять, что имеет в виду белорусский президент, решительно невозможно никакому пытливому уму.

— Думаю,— сказал белорусский президент,— есть еще один вопрос, который мы должны обсудить и как-то поставить точки над i, посмотреть, как дальше действовать в связи событиями в мире. Ведь что там скрывать...

— Хотя в общем-то на линии российско-белорусских отношений у нас особых проблем нет.

Таким образом, по версии белорусского президента, в отношениях между Белоруссией и Россией нет малых проблем, а есть только особые.

Услышав про завтрак, из-за прикрытой створки двери сразу показался помощник белорусского президента. Похоже, здорово проголодался.

Переговоры, начавшись за завтраком, не закончились и за обедом. Президенты беседовали около пяти часов. Выйдя к журналистам около пяти часов вечера, они рассказали многое из того, что узнали за это время. Господин Путин анонсировал этот рассказ сообщением о том, что собеседники договорились абсолютно по всем обсуждавшимся вопросам.

Я сразу успокоился, так как было ясно, что это совершенно невозможно. Президент России словно давал знак не относиться сколько-нибудь серьезно ко всему, что он дальше скажет.

Происходившее подтвердило мою догадку. Так, Александр Лукашенко рассказал, что стороны договорились сохранить Содружество Независимых Государств (СНГ). Похоже, кроме как друг с другом, больше им договариваться об этом уже не с кем.

— Я уверен, что эта организация еще пригодится нам всем,— произнес господин Лукашенко.

В Женеве, поделился неприятной новостью Александр Лукашенко, комитет по правам человека ООН пытается принять антибелорусскую резолюцию и развязать антибелорусскую кампанию. Но против этого восстали Россия, Китай и Индия. Интересно, что мы в России ничего об этом и не знали. Отечественные дипломаты не проинформировали об этом общественность. Похоже, это не в их интересах. Неловкость какую-то они от этого поступка чувствуют, что ли?

Всех интересовал вопрос о введении единой валюты. Белорусский президент некоторое время тому назад предложил перенести срок введения общей валюты на один год, то есть на 1 января 2006 года. Была призрачная надежда, что хоть по этому поводу мы услышим что-нибудь конкретное.

— Мы обсуждали этот вопрос и решили, что точной даты не обозначаем. Эта идея не умерла,— обнадежил Владимир Путин,— мы решили продолжать работу.

Отвечая на вопрос одного из сотрудников информагентств, не подписал ли случайно Владимир Путин закон "Об общественной палате", президент России выразился в том смысле, что, надо же, как раз сегодня утром и подписал.

Александр Лукашенко тоже решил ответить на вопрос о единой валюте. Он рассказал о беспримерной работе экспертов, которые "подготовили соглашения мирового уровня". Технически и юридически денежные системы обеих стран давно готовы к этому событию. Но президент Белоруссии не готов к нему морально. Ему, наверное, кажется, что стоит согласиться на единую валюту, и очень скоро (никто и не заметит) Россией и Белоруссией будет руководить единый президент. И этим человеком станет не он, Александр Лукашенко.

Казалось, президент Белоруссии сам загнал себя в угол сообщением о том, что никаких технических препятствий для введения единой валюты не существует. Но Александр Лукашенко так не считал. Он решил объяснить, почему он сомневается. Оказалось, что в свое время, после развала СССР, от исчезновения единой валюты больше всех пострадала именно Белоруссия.

— Денежная масса осталась в Белоруссии, а товары успели вывезти,— рассказал президент Белоруссии.

Такое впечатление, что очень торопились. В результате советские деньги стали никому не нужны, а товары понадобились, наоборот, всем. Но урок не пошел белорусам впрок.

— Мы стали готовиться к введению единой валюты с Россией. Потом возникли некоторые опасения, потом какие-то вопросы, потом вообще немного изменилась ситуация... Но эта проблема никогда с повестки дня не снималась и снята не будет,— пообещал Александр Лукашенко.

— Так это же вы, по-моему, инициировали единую валюту,— вполголоса сочувственно (но так, чтобы слышали журналисты, сидевшие в первом ряду) сказал вдруг господин Путин белорусскому президенту, оторвавшись от микрофона.

Господин Путин пожал плечами. В этот момент сидевшим в первом ряду должно было стать ясно: ну конечно, он, отпирается, только зачем? Но по-человечески понятно, зачем. Кому же хочется признаваться теперь в таком публично.

До сих пор между двумя странами стоял "Белтрансгаз", который Россия хотела приобрести по сходной цене, а Белоруссия сопротивлялась, так как не считала предлагаемую цену сходной. Но выяснилось, что и этой проблемы больше нет. То есть о ней предпочли просто забыть.

Правда, Александр Лукашенко с благодарностью рассказал о том, что "Газпром" решил не повышать в этом году цены на газ для Белоруссии. Благодарность, по его словам, состоит в следующем.

— "Газпром" попросил за это в аренду земельные участки для перекачивающих станций и самого трубопровода,— уточнил господин Лукашенко.— Кроме того, "Газпром" попросил налоговые льготы для строительства газовой инфраструктуры.

Александр Лукашенко, по его словам, удовлетворил эту просьбу. Впрочем, его слова не понравились президенту России. Господин Путин заявил, что речь идет о льготах на поставку технологического оборудования и больше ни о чем. Он не хотел, чтобы сложилось впечатление, будто Россия в чем-то одалживается перед Белоруссией. Он хотел, чтобы сложилось обратное впечатление.

После этого Владимир Путин рассказал, как стороны договорились, что они будут помнить об интересах друг друга при вступлении во Всемирную торговую организацию. Похоже, больше предъявить в качестве реальных договоренностей по итогам этих переговоров было вообще нечего.

Напоследок президент России предпринял отчаянное усилие заинтересовать информационные агентства двух стран сообщением о том, что в ближайшее время будет подписано соглашение по проблемам, связанным с интеллектуальной собственностью в области разработок в системах противовоздушной обороны.

То есть никакого соглашения еще нет. Но очень хочется, чтобы было хоть что-то. От этого возникает устойчивое ощущение, что не будет ничего.