Психологам подбирают рамки закона
Зачем нужен законопроект о психологической помощи в России
До конца осенней сессии в Госдуму намерены внести законопроект о психологической помощи в России. Профессиональное сообщество уже более 20 лет ждет этого документа и даже несколько торопит события. В начале октября в интернете появился вариант проекта, вызвавший бурную критику психологов. Однако, как выяснил “Ъ”, это не тот текст, над которым работают члены экспертной группы при Госдуме. Вместе с тем, по данным сервиса по подбору психологов Alter, за период с 21 сентября, когда в России объявили частичную мобилизацию, по 12 октября количество людей, обращающихся за психологической поддержкой, выросло на 74% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Как отмечают специалисты, в нынешних обстоятельствах контроль за квалификацией психологов особенно необходим.
Фото: Getty Images
Фото: Getty Images
Комитет Государственной думы по делам семьи, женщин и детей намерен внести в Госдуму законопроект о психологической помощи в России до конца осенней сессии. Об этом “Ъ” сообщили члены экспертной группы по разработке документа декан факультета психологии СПбГУ, доктор психологических наук Алла Шаболтас и заведующая кафедрой психологии личности СПбГУ, президент Санкт-Петербургского психологического общества Светлана Костромина. Руководитель комитета Госдумы Нина Останина уточнила, что окончательного текста пока нет, но «есть понимание того, что должно быть в законе». По ее словам, существуют два варианта законопроекта — от экспертов из МГУ и из МЧС во главе с директором Центра экстренной психологической помощи министерства Юлией Шойгу. Сейчас, уточнила госпожа Останина, рабочая группа знакомится с обоими вариантами и вносит в них свои предложения.
Отметим, попытки законодательно регламентировать психологическую деятельность в России предпринимались давно. Президент Российского психологического общества (РПО) декан факультета психологии МГУ имени Ломоносова Юрий Зинченко говорил, что впервые законопроект рассматривали еще в Верховном совете (упразднен в октябре 1993 года). Тогда, уточнял господин Зинченко, психологов остановили: прежде необходимо было отрегулировать психиатрическую деятельность. Последняя попытка внести проект о психологической помощи была предпринята в 2014 году, но и в тот раз он был отклонен. На сайте РПО говорится, что существующие законы на уровне субъектов России не в полной мере регламентируют нормативно-правовые аспекты оказания психологической помощи. Поэтому по большей части регулирование взаимоотношений между психологами и их клиентами осуществляется, как правило, «в рамках сложившейся практики и существующих устных договоренностей».
Руководитель рабочей группы по психологическому благополучию населения при комитете Госдумы по делам семьи, женщин и детей Алексей Богачев полагает, что закон о психологической помощи в России созрел давно, а его принятие «даже перезрело». Сейчас документ, по его мнению, «особенно нужен», потому что в обществе нарастают тревожно-депрессивные состояния. «По разным замерам от 55% до 70% респондентов субъективно свидетельствуют о переживании высокого уровня тревожности, и показатели будут расти, так как мир находится в периоде турбулентности, и, скорее всего, этот период будет долгим»,— говорит господин Богачев. Он добавляет, что посттравматические стрессовые расстройства также имеют тенденцию «к лавинообразному нарастанию» и могут «по понятным причинам» в ближайшее время выйти на миллионы случаев. «Это огромная проблема, которая будет касаться и военных, участвующих в специальной военной операции, и членов их семей, и мирных жителей, которые так или иначе соприкасаются с пространством и временем травмы. Поэтому необходима системная психологическая помощь населению, а значит, необходим и контроль за квалификацией психологов»,— рассуждает Алексей Богачев.
Специалисты действительно фиксируют рост запросов на психологическую помощь. Это подтверждает совместное исследование онлайн-школы психологических профессий «Психодемия», сервиса по подбору психологов Alter и HH, с которым познакомился “Ъ”. Так, по данным платформы Alter, за период с 21 сентября, когда в России объявили частичную мобилизацию, по 12 октября количество людей, обращающихся за психологической поддержкой, выросло на 74% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. По подсчетам Alter, количество сессий с психологами в сентябре выросло на 24% по сравнению с январем. Самые популярные темы запросов: семейные и партнерские отношения (24%) и сильные эмоции, такие как гнев, агрессия, вина, обида, стресс (18%)
Данные ресурса НН подтверждают общее увеличение вакансий психологов: в период с 23 сентября по 13 октября рост спроса на специалистов в штат составил +51% (год к году) и +38% (месяц к месяцу). Основные запросы на специалистов в этой области приходятся на образовательные и медицинские учреждения. Самый большой рост количества вакансий наблюдался в Ростовской и Нижегородской областях (+111% месяц к месяцу). В Санкт-Петербурге и Московской области рост составил +94% и +96% соответственно.
По данным hh.ru, компании стали чаще указывать в описании вакансий наличие корпоративного психолога или психологической помощи сотрудникам — рост с 21 сентября по 13 октября составил +84% год к году.
Забота о психическом здоровье сотрудников становится не роскошью, а насущной необходимостью, считает Мария Данина, психолог, соосновательница онлайн-школы психологических профессий «Психодемия»: «Действительно, за последние годы ментальное состояние сотрудников заметно ухудшилось, что не может не сказываться на их эффективности и работоспособности. В связи с этим работа корпоративного психолога приобретает все большее значение, спрос на такую роль в компании растет».
О лавинообразном нарастании душевных проблем в обществе свидетельствует и рост спроса на антидепрессанты. Так, за первые шесть месяцев текущего года россияне приобрели на 66% больше лекарственных средств от депрессии, чем за аналогичный период 2021-го,— 6 млн упаковок, следует из подсчетов Центра развития перспективных технологий, оператора системы цифровой маркировки «Честный знак». Потратили на это граждане 3,6 млрд руб., что на 87% больше, чем в первом полугодии 2021-го.
«К сожалению, немногие люди пойдут со своими душевными тревогами в традиционные конфессии. К врачу-психиатру из-за страха стигматизации пойдет также небольшое количество людей, а потребность в психологической помощи огромная»,— резюмирует Алексей Богачев. Он сетует, что сегодня, «если кинуть палку в центре Москвы, скажем, на Тверской», велик шанс попасть в «дипломированного психолога». При этом его профессионализм, скорее всего, вызовет вопросы. «А сколько магов, целителей называют себя психологами!» — добавляет господин Богачев.
Что будет в тексте законопроекта
Финальный текст законопроекта еще не обнародован, а у широкого профессионального сообщества уже возникают критические замечания. Понять, что, вероятно, будет в документе, можно из заседаний рабочей группы на различных площадках: от Госдумы до Общественной палаты (ОП). 4 октября в ходе круглого стола в ОП Юрий Зинченко заявил, что в законе необходимо отразить, кто является получателем психологической помощи, какими он обладает правами и обязанностями, кто является психологом, какие требования закон предъявляет к его образованию, практической деятельности, к прохождению аттестации. Академик Российской академии образования, вице-президент РПО, доктор психологических наук Сергей Кандыбович рассказал, что готов внести ряд предложений к законопроекту. Среди них — пункт о том, что в своей деятельности психологи действуют «не только в интересах клиента, но и в интересах национальной безопасности Российской Федерации».
Участники дискуссии в ОП разошлись, так и не облачив предложения в единый документ, и договорились встречаться дальше. Однако на следующий день, 5 октября, «Психологическая газета» со ссылкой на президента Общероссийской профессиональной психотерапевтической лиги Виктора Макарова сообщила, что комитет Госдумы по делам семьи, женщин и детей направил профессиональному сообществу уже готовый текст законопроекта. Документ был опубликован в газете и вызвал волну негодования у представителей психологической отрасли. Самым обсуждаемым стало положение о том, что считаться психологом может только специалист, получивший профильное образование в высшем учебном заведении не ниже специалитета или магистратуры. Как заявляют представители рынка психологических услуг и сферы психологического образования в открытом письме в РПО, часть психологов пришли в профессию после профессиональной переподготовки на основе высшего образования, не связанного с психологией, и новые требования могут привести к оттоку этих специалистов. «Я общаюсь с нашими выпускниками, которые уже практикуют как психологи. Но даже у тех, кто внутренне готов вернуться в вуз, чтобы официально считаться психологом в соответствии с законопроектом, еще миллион вопросов о том, что конкретно будет считаться достаточным образованием»,— комментирует комьюнити-директор онлайн-школы психологических профессий «Психодемия» Татьяна Дорохова.
Впрочем, “Ъ” не удалось найти подтверждение того, что именно этот текст — основной вариант законопроекта. Нина Останина сообщила, что комитет не рассылал экспертам какие-либо версии. Члены рабочей группы Алла Шаболтас и Светлана Костромина заверили, что им неизвестен источник появления документа. «На мой взгляд, это не финальный вариант, более того, это не та структура документа, над которым сейчас заканчивает работу рабочая группа Российского психологического общества с подключением ведущих вузов — МГУ, СПбГУ»,— сказала госпожа Шаболтас. Особенное негодование у экспертов вызвало положение опубликованного варианта законопроекта о необходимости сообщать информацию о клиентах различным органам, в том числе ФСИН. По их словам, в разрабатываемом документе будут отражены понятия психологической тайны, анонимной помощи, вариантов помощи несовершеннолетним — с согласия родителей в общем порядке и, возможно, по запросу ребенка в критической ситуации по аналогии с медицинским вмешательством, решение о котором ребенок может принимать самостоятельно с 15 лет. «Не может быть принят закон, который противоречит другим нормативно-правовым актам,— отвечает на критику Алла Шаболтас.— Нам почему-то кажется, что выброс в интернет не очень удачного текста произошел неслучайно, а чтобы испугать, дискредитировать и перевернуть всю идею регулирования, которое на самом деле должно быть только во благо».
Алексей Богачев, комментируя обнародованный вариант, указывает, что все проекты законов близки друг к другу, поэтому нельзя сказать, что текст, опубликованный в «Психологической газете», не имеет права на существование. По его словам, все версии законопроекта похожи на 95%, но оставшиеся 5% — это нюансы, о которых спорит профессиональное сообщество. Среди них — как раз требование к уровню образования психолога. «Есть принципиальная позиция всего профессионального сообщества психологов: должно быть базовое психологическое образование,— говорит Светлана Костромина.— Это гарантирует в том числе минимальный стандарт оказания качественной психологической помощи, потому что он базируется на государственных образовательных стандартах». Однако сложность, продолжает госпожа Костромина, в том, что за последние 20–30 лет подготовлено много кадров, которые не имеют базового образования: «Мы обсуждаем, что в этой ситуации делать. Например, предусмотреть переходный период».
В опубликованном «Психологической газетой» варианте на переходный период отведен год. Представители рынка психологических услуг предлагают установить не менее семи лет, «чтобы успеть за этот период наработать практики реального применения закона». В открытом письме в РПО они указывают, что авторы законопроекта в процессе разработки не обращались к ведущим игрокам на рынке предоставления частных психологических услуг. Алла Шаболтас, напротив, отмечает, что к обсуждению документа привлекаются все объединения, входящие в РПО, в том числе коммерческие. Алексей Богачев полагает, что с обсуждениями и вовсе пора заканчивать. По его мнению, закон нужно в ближайшее время вносить в Госдуму и дорабатывать в рамках первого и второго чтений.