Четыре бывших управленца лишившегося в 2016 году лицензии орловского банка «Церих» пытаются оспорить решение арбитражного суда о взыскании с них более 500 млн руб. убытков. В ходе разбирательства арбитраж озвучил ряд выявленных государственным агентством по страхованию вкладов эпизодов возможного вывода из «Цериха» ликвидных активов за считанные месяцы до разорения. В одном из них физлица получили ничем не обеспеченные ссуды в рублях и валюте на более 100 млн руб., а выплатили только 17 руб. Представители фигурантов заявляют, что менеджеров сделали «мальчиками для битья». Эксперты видят возможность перевода спора в уголовную плоскость.
Фото: Олег Харсеев, Коммерсантъ
Фото: Олег Харсеев, Коммерсантъ
Девятнадцатый арбитражный апелляционный суд в рамках длящегося уже больше шести лет банкротства разорившегося орловского банка «Церих» опубликовал постановление, детально описывающее методику вывода из него активов перед отзывом лицензии. Эпизоды возможных нарушений суд зафиксировал, согласившись с частью доводов выявившего их агентства по страхованию вкладов (АСВ), которое выступает в деле как конкурсный управляющий «Цериха».
Наиболее крупные из описанных в опубликованном постановлении эпизодов связаны с выдачей шести компаниям «заведомо невозвратных» кредитов на более 300 млн руб. в течение четырех месяцев перед лишением банка лицензии в феврале 2016-го. ООО «Арктика», «Арсенал», «Бекшта менеджмент», «Спецтранссервис», «Триумф» и «Техстройинвест» перестали платить «Цериху» сразу после отзыва лицензии. Попытки вернуть долги через приставов в ходе банкротства оказались безуспешными.
Как впоследствии выяснило АСВ, юрлица, которым кредитный комитет «Цериха» и его топ-менеджеры одобрили займы, носили «технический характер», почти не имели сотрудников и вели минимальную реальную хозяйственную деятельность до момента получения денег от банка. При этом кредиторы имели взаимные проводки по счетам. Формальным же залогом по кредитам выступили неликвидные оборотные активы — например, замороженные морепродукты с ограниченным сроком годности и елочные игрушки, которые даже не принадлежали непосредственно залогодателю.
Отдельно выделяются эпизоды с наличными и валютой. В феврале 2016-го, за две недели до отзыва лицензии, заемщикам по фамилиям Толкачев и Горобец были одобрены кредиты на €65 тыс., $60 тыс. и 91,9 млн руб. Большую часть из займа в российской валюте заемщик, исходя из документов банка, сразу якобы обналичил в кассе одного из отделений «Цериха» в Москве, а доллары и евро были перечислены на счет. Позднее выяснилось, что основанием выдачи кредитов стало поручительство заемщиков друг за друга, а их финансовое положение в реальности было «плохим». В итоге они не внесли ни одного платежа, а в ходе «претензионно-исковой работы» вернуть удалось лишь 17 руб. 29 коп.
АСВ считает, что кредиты физлицам были «техническими» и выдавались «с целью сокрытия недостачи по кассе на сумму фиктивных депозитов», которые вносили в банк его акционеры Любовь Сулима и Игорь Фомин, председатель правления Жанна Воробьева, а также еще «ряд лиц, предположительно связанных с акционерами и иными работниками».
«В результате одобрения контролирующими лицами ряда сделок ликвидные активы — денежные средства — были замещены заведомо неликвидными в виде остатков на счетах в имевшем признаки банкротства Капиталбанке и технической ссудной задолженности»,— констатируется в постановлении суда.
Ущерб, нанесенный банку его топ-менеджментом путем «предоставления ссуд техническим заемщикам», суд оценил в около 510 млн руб., €72 тыс. и $66 тыс. Эти суммы по вынесенному ранее решению арбитражного суда Орловской области и утвердившему его вердикту Девятнадцатого апелляционного арбитража должны быть взысканы с экс-зампреда правления «Цериха» Кирилла Котлярова, бывшего члена совета директоров Владимира Толкачева, акционера банка Натальи Горбылевой и экс-члена правления Галины Жаворонковой. Требования к каждому из них различаются в зависимости от того, чья подпись стояла на решениях о выдаче конкретных кредитов.
Ответственность за эти решения АСВ и суд ранее возлагали и на экс-председателя правления банка Жанну Воробьеву, однако в 2021 году она умерла. У госпожи Воробьевой не было наследников и, как установил арбитражный суд, «наследственного имущества», поэтому из числа ответчиков ее впоследствии исключили.
Суд не стал возлагать на тех же четверых топ-менеджеров и включать в сумму взыскиваемых с них убытков уже выявленные АСВ ранее эпизоды по якобы произошедшему выводу активов «Цериха» путем покупки незадолго до конца его работы долгов ряда «технических юрлиц» у ростовского Капиталбанка (он потерял лицензию с разницей в неделю с орловским). С учетом этих случаев АСВ заявляло о необходимости взыскать с бывших управленцев банка более 1 млрд руб., но суд с доводами об увеличении суммы взыскания не согласился.
Господа Котляров и Толкачев, Горбылева и Жаворонкова уже подали кассационную жалобу на утверждающее взыскание решение апелляции в арбитражный суд Центрального округа. Накануне он вынес определение о приостановке этого решения на время разбирательства, но принципиальной оценки ему пока не давал.
«Мы не согласные с позицией АСВ о взыскании, поскольку получилось так, что нескольких сотрудников выбрали как "мальчиков для битья". При этом против реальных заинтересованных в проведенных операциях лиц никаких мероприятий не проводится»,— заявил «Ъ-Черноземье» адвокат господина Котлярова Игорь Потапов. От более подробных комментариев он воздержался. Адвокат госпожи Горбылевой Дмитрий Ломакин подтвердил «Ъ-Черноземье» подачу кассационной жалобы, сказав, что обсудит возможность предоставления комментария по делу с доверителем. Связаться с представителями других фигурантов разбирательства пока не удалось.
Арбитражный управляющий, директор воронежского филиала СРО «Авангард» Игорь Вышегородцев отметил, что у АСВ как конкурсного управляющего «Цериха» остается возможность заявить о выявленных нарушениях в правоохранительные органы для «перевода разбирательства в уголовную плоскость». «Если АСВ само в этом заинтересовано, то попытка привлечения контролирующих лиц должника к уголовной ответственности может стать инструментом либо давления, либо наказания. Бывают случаи, когда подозреваемые или обвиняемые погашают ущерб ради закрытия дела. А решение апелляции, подтверждающее нарушения, может встать в один ряд с доказательствами. Но фактически уголовное расследование не дает гарантии, что процедуру взыскания удастся ускорить или сделать более эффективной. Для этого у фигурантов может просто уже не быть сопоставимого с суммой долга имущества»,— заключил господин Вышегородцев.