В очередном бюллетене Банка России, посвященном экономическим трендам, подтверждаются ранние предположения ЦБ о характере стабилизации в экономике РФ. Повышенная норма сбережений играет против инфляции, несмотря на неустойчивость этого эффекта. Первичная подстройка промышленности под новые условия идет быстрее ожидаемого, но не отменяет накопления санкционных потерь и не ведет к росту потенциала ВВП. Дефицит на рынке труда как минимум смягчает потери домохозяйств от происходящего, и в ближайшие год-два доходы от труда будут удельно больше, чем доходы от капитала.
Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ
Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ
Бюллетень Банка России «О чем говорят тренды» за ноябрь 2022 года содержит массу скорректированных наблюдений и предположений аналитиков департамента исследований и прогнозирования (ДИП) ЦБ о том, как при более детальном рассмотрении выглядит картина достаточно быстрого (во всяком случае, несколько быстрее летних прогнозов 2022 года) восстановления в промышленности, относительно невысокого падения частного спроса и инвестиций. Напомним, оценки аналитиков ЦБ достаточно критичны к сути процессов в экономике РФ, но консервативны и практически лишены алармизма: это оценки и без восторгов по поводу процесса структурных сдвигов в экономике РФ под давлением санкций, и без неоправданного ожидания катастроф.
В текущем выпуске команда ДИП ЦБ подтверждает ранее высказывавшийся тезис о том, что технологические ограничения в развитии экономики, вызванные санкциями в первую очередь на поставки продукции машиностроения ЕС, США, Великобритании, Японии и Канады (это реакция на военную операцию РФ на Украине), отражаются на характере восстановления. «Ограничения имеют также продолжительный накопительный эффект, устойчиво уменьшающий со временем потенциал экономики через снижение ее производительности и эффективности»,— констатируют в ЦБ, призывая не ожидать многого от «реверс-инжиниринга и параллельного импорта инвесттоваров»: импортозамещение в отдельно взятой стране без перспектив вывода продукции на внешние рынки не поддержит потенциал роста ВВП.
Краткосрочно же стабилизация налицо: «экономика стабилизировалась в III квартале после снижения в II квартале (+0,2% после -5,8%)» (квартал к кварталу со снятой сезонностью).
Этот эффект неоднороден, он полностью не исчерпан, по всей видимости, в стабильном состоянии часть эффекта будет наблюдаться и далее, но накопления санкционного ущерба это не отменяет, и стабилизироваться и даже расти экономика РФ будет на фоне постоянно снижающегося технологического уровня: импортозамещение лишь ограничит темпы этого снижения. Наконец, в ЦБ предлагают не забывать о том, что в стабилизации играет роль и бюджетная политика — стимулы во II квартале 2022 года и смягчение политики с III квартала: в Банке России прямо не утверждают, что без этих действий Белого дома столь быстрой стабилизации не было бы достигнуто, но дают понять, что, вероятно, это именно так.
Второй эффект в экономике, на который обращает внимание ДИП,— дефицит рабочей силы, который сейчас увеличивает доходы от труда и дивиденды от капитала, но затем неизбежно произойдет обратный «сдвиг в валовой добавленной стоимости в пользу доходов от капитала за счет доходов от труда». На практике это означает в том числе меньшие потери домохозяйств от рукотворного кризиса в сравнении с потерями инвесторов, а для ряда доходных групп (не с высокими доходами — в этих группах много собственников, теряющих от санкционных ограничений), возможно, и неожиданный выигрыш от складывающейся ситуации. В этой связи интересны наблюдения ЦБ за феноменом роста нормы сбережений в экономике РФ с середины 2022 года: в III квартале 2022 года он снижал инфляционный фон.
«Сейчас люди склонны больше сберегать, несмотря на признаки ускорения роста номинальных и реальных зарплат»,— констатируют в ЦБ, причем в «повышенной привлекательности» сбережений аналитики сомневаются, поэтому считают высокую норму сбережений «неустойчивой».
Впрочем, «за фасадом пониженных темпов роста потребительских цен с учетом сезонности скрывается действие нескольких разнонаправленных факторов». Так, в Банке России считают, что в рыночных услугах в отличие от товарного рынка во II квартале 2022 года не было «перелета цен», ответственного во многом за летний инфляционный всплеск после весенней девальвации рубля.
Будущее же в ожиданиях ЦБ не радужно и не катастрофично, хотя в первом полугодии 2023 года по внешним признакам его проявления могут быть приняты за «перегрев». Во всяком случае, если «низкотехнологичное восстановление» будет наращивать эффективность, внутренний спрос подогреваться ростом валового спроса и несокращением доходов домохозяйств, а инфляционный фон будет повышенным — спутать такую картину с настоящими издержками роста будет не только несложно, но и политически привлекательно.