противостояние
В субботу в Ингушетии должен был состояться митинг, на котором общественная организация "Акхи-юрт" собиралась потребовать отставки парламента республики. Митинг вполне мог перерасти в масштабную акцию протеста против местных властей и даже в революцию, но президент Ингушетии Мурат Зязиков вовремя договорился с оппозицией.
На улицах Назрани еще расклеены плакаты с призывом прийти на митинг, посвященный возвращению ингушских беженцев в Пригородный район Северной Осетии, но все знают, что митинга не будет. Президент Зязиков встретился с лидерами общественной организации "Акхи-юрт", требующей возвращения беженцев, и стороны договорились. О чем — официально не сообщалось нигде. Ни сам лидер "Акхи-юрт" Борис Арсамаков, ни его товарищи о конкретных деталях не рассказывали.
Судя по рекламной кампании, которая велась в Ингушетии, митинг в субботу обещал быть масштабным. Еще в конце марта на "пробном" митинге (Ъ писал о нем 29 марта) лидеры "Акхи-юрт" заявили, что на следующем намерены требовать отставки парламента Ингушетии, который "ничего не делает для того, чтобы решить вопрос территориальной принадлежности Пригородного района и вопрос возвращения беженцев". В "Акхи-юрт" входят жители некогда одноименного селения, у которого сейчас другое название — Сунжа. Это село в Пригородном районе Северной Осетии. После депортации ингушей Пригородный район был передан Северной Осетии, и теперь переселенцы добиваются возвращения района в Ингушетию. В рамках закона "О реабилитации жертв репрессий" они дважды выиграли это дело в назрановском суде, но даже суд не может изменить территориальные границы, особенно в таком спорном вопросе. К тому же суд не учел того обстоятельства, что официальное решение об изменении границ Северной Осетии может вызвать в этой республике новый конфликт, и федеральные власти на это никогда не пойдут. Федеральные власти, пытаясь разрядить напряженность в Ингушетии, убедили осетинскую сторону пустить ингушских переселенцев в Пригородный район, где они жили 13 лет назад. Но от этого напряженнее станет в Осетии. Все знают, что проживающие в зоне конфликта осетины категорически против возвращения бывших соседей. Именно поэтому президент Северной Осетии Александр Дзасохов полторы недели тому назад не подписал соглашение, по которому беженцы должны были вернуться в республику (см. Ъ от 8 апреля). Стороны зашли в тупик, и в Ингушетии это сыграло на руку оппонентам президента Зязикова. Сам господин Зязиков понимал, что митинг, который должен был состояться 16 апреля, мог быть только началом масштабной неуправляемой акции, направленной и против него тоже. Поэтому он принял делегатов из "Акхи-юрт" и предоставил телеэфир их лидеру Борису Арсамакову. Говорят, что президент Зязиков пообещал довести их требования до президента Путина.
Вечером в пятницу господин Арсамаков выступил по местному телевидению. Он сказал, что митинг у памятника жертвам репрессий отменяется, потому что это не конструктивное решение проблемы. "Никакого митинга мы проводить не планируем, потому что решением проблемы Пригородного района сейчас занимается руководство республики, и в федеральный центр направлены соответствующие документы,— сказал господин Арсамаков.— Мы отказались от намерения проводить какие бы то ни было митинги и считаем, что в этом нет необходимости, поскольку решение вопроса вынесено на федеральный уровень". Еще господин Арсамаков сказал, что "нечистоплотные люди пытаются использовать проблему Пригородного района в попытках дискредитации руководства и дестабилизации обстановки в республике для достижения своих низменных целей". И что именно поэтому митинг проводить нельзя.
— Этот компромисс мне непонятен,— сказал мне один из организаторов митинга Мурат Озиев.— У людей и так апатия, а в следующий раз, когда надо будет провести митинг, люди не поверят и не придут.
— Я не понимаю, для чего властям понадобилось отменять митинг,— сказала я.— Скажите честно, собирались вы выдвигать требования об отставке президента?
— Да что вы, однозначно не собирались,— отвечает он.— Потому что бесполезно. Вы что, не знаете установку? Кремль не позволит идти на поводу у толпы.
— Но отставки парламента потребовали бы?— Да. Поэтому и не разрешили (митинг.—Ъ). Опять же не хотят идти на поводу. А то, что парламент мог до 31 марта решить вопрос о территориальной принадлежности Пригородного района к Ингушетии и не решил,— это нормально.
Господин Озиев имеет в виду, что до 31 марта субъекты РФ должны были принять закон о муниципальном образовании, а ингушский парламент принял такой закон без упоминания о Пригородном районе.
— Парламент руководствовался тем, что такое решение вызвало бы новый конфликт,— говорю я Мурату Озиеву.
Мурат Озиев и приехавший с ним на встречу депутат местного парламента Магомед Аушев много рассказывают о культе личности президента Зязикова, о его нетерпимости к оппонентам, о том, что нынешняя власть Ингушетии перечеркивает все, что сделал Руслан Аушев. Они говорят, и я понимаю, что оппозиция о том же самом говорила бы сотням или тысячам ингушей на митинге. Они могли открыто противопоставить нового президента и старого. А это для властей слишком болезненный вопрос.
В субботу утром я на всякий случай подъехала к памятнику жертвам репрессий — высокий комплекс, символизирующий старинные ингушские башни, расположен как раз на пути в Магас, куда я направляюсь на встречу с вице-премьером Ингушетии Магомедом Мархиевым. Огромная территория мемориала была оцеплена милицией. Она здесь, потому что не все могли слышать выступление лидера "Акхи-Юрт". Но слышали все. Ни один человек не пришел в этот день к комплексу. Революция не состоялась.
Господин Мархиев сказал мне, что митинг, посвященный проблеме возвращения беженцев в Пригородный район, вообще-то мог оказаться тем толчком, который необходим для решения этой проблемы. Потому что требования, выдвигаемые народом, слышат лучше, чем переговоры, которые ведут политики. "Но есть опасность, что этот митинг спровоцирует на незаконные действия другие силы, которые желают этого".
— Какие силы? — спросила я.— Ну, я не хочу называть имена,— категорично заявил господин Мархиев.— В любом случае, учитывая, что здесь в последнее время были теракты и рядом Чечня, мы рекомендовали старейшинам провести свои собрания в закрытом помещении. Пусть приглашают кого хотят, и пусть обсуждают все вопросы, которые хотят. А провести митинг на улице опасно. После разговора с президентом они были, видимо, удовлетворены и приняли такое решение.