Реестр заблокированных сайтов на минувшей неделе пополнялся так активно, как не наблюдалось со времен массовых блокировок в 2018 и 2021 годах. По данным «Роскомсвободы», в реестр внесено почти 15 тыс. записей. Значительная доля требований о внесудебной блокировке приходится на ведомство, название которого не раскрывается. Правозащитники предполагают, что речь идет о Генпрокуратуре. Эксперты добавляют, что в преддверии периода отчетов в конце года власти также могли синхронизировать реестр запрещенных сайтов со списком блокировок, осуществляемых на сетях связи через технические средства противодействия угрозам.
Рисунок: Виктор Чумачев, Коммерсантъ
Рисунок: Виктор Чумачев, Коммерсантъ
С 5 по 11 декабря в России закрыт доступ к 14,8 тыс. интернет-ресурсов, свидетельствуют данные реестра заблокированных сайтов, собранные для “Ъ” правозащитной организацией «Роскомсвобода». Там говорят, что в течение 2022 года блокировалось 1,5–7 тыс. ресурсов в неделю, в среднем 4,9 тыс.
Последний раз подобный рост числа блокировок наблюдался в апреле 2021 года на фоне протестов в поддержку политика Алексея Навального: тогда за неделю с 19 апреля 2021 года было заблокировано 18,1 тыс. сайтов и страниц. Предыдущий пик произошел после принятия уже отмененного решения о блокировке Telegram в России: в период с 23 по 30 апреля 2018 года было заблокировано 13,4 тыс. ресурсов.
На прошлой неделе 2,1 тыс. ресурсов (14% от общего числа) было заблокировано по решениям некоего неназванного ведомства.
«Предположительно, это Генпрокуратура, потому что именно она у нас "вдруг" исчезла из выгрузок»,— сказала “Ъ” пресс-секретарь «Роскомсвободы» Наталья Малышева.
Распределение интернет-блокировок по ведомствам
|
Источник: «Роскомсвобода».
Упоминания Генпрокуратуры и реквизиты ее решений о блокировках перестали отображаться в системе мониторинга «Роскомсвободы» в ноябре. Уже в декабре Роскомнадзор представил на regulation.gov.ru проект приказа, по которому можно будет не раскрывать сведения о решениях Генпрокуратуры. В Роскомнадзоре не ответили на запрос “Ъ”.
Генпрокуратура располагает полномочиями по блокировке самой разной информации, от сведений о военной операции на Украине, объявленных в России недостоверными, до предложений о продаже поддельных дипломов. Аномального преобладания одной категории над другой в структуре блокировок в «Роскомсвободе» не наблюдают, сказала госпожа Малышева. Федеральная налоговая служба, ответственная за большинство внесудебных блокировок в 2022 году (31%), на минувшей неделе была причастна к 12% ограничений доступа. Судебные блокировки с 5 декабря составили 60% от общего числа, в течение года они занимали 35%.
Нынешний всплеск блокировок отличается от прежних тем, что произошло серьезное общее увеличение реестра.
Предыдущие пики сопровождались столь же массовыми исключениями. Так, с 19 по 26 апреля 2021 года, по данным «Роскомсвободы», было разблокировано 14,9 тыс. ресурсов, а с 23 по 30 апреля 2018 года — 26 тыс. Однако на минувшей неделе из реестра исключили только 326 записей.
То, что в последнее время доступность сайтов в РФ ощутимо не ухудшалась, может свидетельствовать о синхронизации реестра заблокированных сайтов со списками для фильтрации, отправляемыми на ТСПУ (технические средства противодействия угрозам, оборудование, устанавливаемое на сетях операторов связи по закону «о суверенном рунете»), полагает гендиректор Института исследований интернета Карен Казарян. Причина для этого, по его мнению, может быть сугубо формальной — «близится конец года, настает пора отчетов». Господин Казарян отметил, что зачастую закрывается доступ к сайтам, на которые бы вне факта блокировки никто и не обратил бы внимания — «логика блокировок далеко не всегда соответствует соразмерности угроз».
Органы, принимающие решения о блокировке сайтов, уже давно переходят на «палочную систему», то есть пытаются увеличить показатели, сейчас же наблюдается и отход от открытости информации о блокировках, полагает IT-специалист Филипп Кулин. «Власть старается шаг за шагом убрать все рычаги общественного контроля и способы обеспечить ответственность»,— говорит он.