Спустя всего пару месяцев после альбома «Аквариума» «Дом всех святых», в последний день 2022 года, выйдет альбом Бориса Гребенщикова «Песни бардов», составленный из произведений самых ярких представителей отечественной авторской песни. Прислушаться к новому релизу рекомендует Борис Барабанов.
Бориса Гребенщикова
Фото: Сергей Вишневский, Коммерсантъ
Бориса Гребенщикова
Фото: Сергей Вишневский, Коммерсантъ
В 1980-е, когда в СССР стал стремительно набирать популярность подпольный рок на русском языке, он казался чем-то противоположным не только официальной советской эстраде, но и популярной в 1960–1970-е авторской песне. Ее, строго говоря, никто не запрещал, пластинки бардов выходили на фирме «Мелодия», и, когда с магнитофонных лент зазвучали группы с громкими барабанами и электрогитарами, песни бардов стали казаться чем-то совсем уж беззубым и травоядным.
Лидер группы «Аквариум» Борис Гребенщиков пророс в эту субкультуру еще в детстве, благо другом его семьи был Евгений Клячкин, и юный БГ мог слушать бардовские песни непосредственно в исполнении одного из корифеев жанра.
Влияние советской бардовской песни на Гребенщикова бесспорно, и каким бы он ни был рок-н-ролльщиком, самый расхожий его образ — сидящий человек с акустической гитарой.
Клячкина и Окуджаву он не только слушал, но и пел, то есть фактически первые аккорды учил по их песням. Отсюда — его заявление в преддверии выхода альбома «Песни бардов»: «Пение этих песен сделало меня таким, какой я есть сейчас».
Произведения своих старших товарищей—мастеров авторской песни Борис Гребенщиков записывал на протяжении 12 лет преимущественно для себя, не собираясь их издавать. «У истоков авторской песни стоял Булат Окуджава. Он был мудр и всевидящ»,— говорит Борис Гребенщиков в специальном выпуске своей радиопрограммы «Аэростат», посвященном новому альбому. В свое время он уже высказался о своем отношении к одному из лидеров движения, записав целый альбом «Песни Булата Окуджавы».
И все же в альбом «Песни бардов» вошли еще восемь творений арбатского барда, в том числе «Примета» — песня о круговороте войны в природе, которую БГ активно исполнял на концертах в уходящем году.
Еще семь песен принадлежат авторству Евгения Клячкина, причем две из них, «Романс князя Мышкина» и «Черт», написаны на стихи Иосифа Бродского из цикла «Шествие». Сейчас произведения нобелевского лауреата активно кладут на музыку, но известно, что сам поэт этого не любил. И тем не менее, с точки зрения Гребенщикова, Клячкин и Бродский — это «женитьба, устроенная небесами».
«Песни Жени Клячкина становились самой непереносимой петербургской психоделией, которая вынимала сердце»,— говорит БГ. В 2022 году в песне «Прощание с родиной», которую бард когда-то посвятил поэту Валерию Молоту, слышна не только петербургская психоделия, но и бередящая душу эмигрантская тема: «А на мне, земля, вины — нет. Я не худший у тебя сын. Если клином на тебе свет, пусть я сам решу, что свет — клин». «Эмиграция» сейчас — нечто иное, нежели то, что этим словом называли в 1973-м, когда песня была написана («Ъ» писал об этом 24 ноября в тексте о новой эмигрантской лирике).
Однако текст «Прощания с родиной» легко примерить на новых релокантов, в том числе на самого Гребенщикова, чья нога с февраля не касалась родимой почвы.
Если задаться целью, чуть ли не в каждой из «Песен бардов» можно найти перекличку с нынешними обстоятельствами. Альбом начинается с песни Александра Городницкого «Сентябрь сколачивает стаи» («Свободен — значит, вне закона,— как эта истина проста!») и продолжается тремя песнями Булата Окуджавы о войне, но не о конкретной, как «Мы за ценой не постоим», а о войне как явлении и состоянии. При всем том Гребенщиков точно не ставил цель проиллюстрировать старыми песнями новые времена. Из образцов классической авторской песни у него за годы работы над пластинкой сложилось что-то вроде музея интеллектуального сопротивления. Можно даже смело сказать — интеллигентского.
Еще интереснее становится, когда в песнях 1960–1970-х вдруг обнаруживаются приемы или мотивы, которые сам Борис Гребенщиков использовал позднее, генерируя собственный поэтический стиль. Вряд ли гребенщиковский «Иванов» мог бы появиться на свет, если бы в воздухе не витало что-то вроде песни Юрия Визбора «Вставайте, граф». Сладость советского повседневного, сплетенная с возвышенным книжным и даже мифическим,— один из любимых приемов БГ.
Весь материал записан под аккомпанемент акустической гитары, в этом смысле все произведения звучат исключительно аутентично. Однако самые драматичные моменты музыкант форсирует вокально, вполне в рок-манере.
Принято считать, что советская авторская песня была «не секси», и в этом смысле русскоязычный рок-н-ролл представлял собой ее противоположность. Так вот: на альбоме «Песни бардов» есть тому явные опровержения. Это «На тихой улочке портовой» Булата Окуджавы, «По ночной Москве идет девчонка» Евгения Клячкина и, наконец, клячкинская же «Грустная песня о городских влюбленных» — чистый секс и в то же время, выражаясь словами автора альбома, обреченный на неудачу побег в незаконную любовь.
Самые неожиданные сюжетные повороты альбома — «У лошади была грудная жаба» Геннадия Шпаликова, песня «Про маляров, истопника и теорию относительности» Александра Галича, известная также в исполнении Владимира Высоцкого, и «Она сказала: "Не люблю"» уже самого Высоцкого. Для автора же этих строк полным сюрпризом оказался «Город» («Горы далекие, горы туманные…») Юрия Кукина. Песня эта у многих в памяти накрепко связана с традицией туристской песни, с романтикой костров и ледорубов. Но гребенщиковская манера и гребенщиковская поэтика превращают песню про «город не для всех» в нечто совсем из другой галактики. Так один миф берет в оборот другой, и все счастливы.