Россия выходит из Конвенции об уголовной ответственности за коррупцию. Этот шаг — естественное следствие выхода нашей страны из Совета Европы. Законодатели утверждают, что в борьбе с этим явлением советчики нам не нужны: мы и так дадим фору другим странам, где до сих пор не знают, что такое отрешение от должности в связи с утратой доверия. Однако эксперт отмечает, что многие антикоррупционные практики уже начали «схлопываться» — например, в этом году чиновники не обязаны публиковать свои декларации.
Фото: Юрий Мартьянов, Коммерсантъ
Фото: Юрий Мартьянов, Коммерсантъ
Президент Владимир Путин внес в Госдуму законопроект о денонсации Конвенции об уголовной ответственности за коррупцию. Как говорится в пояснительной записке, это связано с выходом России из Совета Европы (СЕ) — одним из последствий такого решения стало прекращение полноправного членства Российской Федерации в Группе государств против коррупции (ГРЕКО), которая ведет мониторинг исполнения конвенции. Россия лишилась права голоса в ГРЕКО и не может участвовать в обсуждении или принятии докладов организации, хотя формально и остается объектом мониторинга.
Такое дискриминационное отношение в рамках оценочных механизмов ГРЕКО Россия находит для себя неприемлемым, отмечается в пояснительной записке,— в связи с этим предлагается денонсировать конвенцию и прекратить участие Российской Федерации в ГРЕКО.
Конвенцию об уголовной ответственности за коррупцию Россия подписала в 1999 году, а ратифицировала в 2006-м. Наряду с Конвенцией ООН против коррупции та стала одним из базовых документов, который определял национальные антикоррупционные стратегии, напоминает директор «Трансперенси Интернешнл — Р» Илья Шуманов (и организация, и господин Шуманов включены Минюстом в реестр иноагентов),— в частности, именно в силу требований конвенции появился национальный план противодействия коррупции, коррупционные преступления были выделены в отдельный блок, предусмотрены меры по предупреждению коррупции среди судей и прокуроров и даже защита заявителей о коррупции. Отдельно следует отметить эффективный инструмент мониторинга соблюдения требований конвенции, отмечает эксперт,— выработанные в ходе этого процесса рекомендации касались предупреждения коррупции среди парламентариев, повышения прозрачности законодательного процесса и финансирования политических партий, а также совершенствования процесса отбора и назначения судей.
В своем последнем докладе по России (.pdf, был опубликован в 2020 году) ГРЕКО положительно оценила прогресс, достигнутый властями страны: в полном объеме были выполнены девять из двадцати двух данных ей рекомендаций, а еще девять — выполнены частично.
Впрочем, в России так и не была введена уголовная ответственность за коррупцию для юрлиц, а в кодекс судейской этики не вернулась норма о необходимости предотвращения конфликта интересов.
По словам Ильи Шуманова, в «Трансперенси» итоги предпринятых Россией усилий оценили даже выше, чем эксперты ГРЕКО.
Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков уже заявил, что денонсация конвенции никак не отразится на борьбе с собственно коррупцией. Аналогичной точки зрения придерживаются парламентарии, которым предстоит принимать закон. Никакого резкого усиления или смягчения уголовной ответственности за коррупционные преступления не прогнозируется, заверил сенатор Андрей Клишас. Просто теперь «Россия будет формировать свое законодательство на основе общественного запроса и анализа правоприменительной практики, а не на основании указаний международной организации», цитирует его ТАСС.
Зампред комитета Госдумы по безопасности и противодействию коррупции Анатолий Выборный («Единая Россия») убежден, что с точки зрения развития антикоррупционного законодательства Россия сегодня и так впереди многих государств.
«Во многих европейских и других странах мира, например, не знают, что такое конфликт интересов, они не понимают, что такое отрешение от занимаемой должности в связи с утратой доверия и многие другие правила, которые установлены в российском законодательстве,— сказал “Ъ” парламентарий.— Тем не менее на международных площадках постоянно пытаются принизить Россию. Поэтому решение о денонсации антикоррупционной конвенции необходимо, и мы его поддержим».
Что касается развития нашего национального антикоррупционного законодательства, добавил депутат, то у нас есть Совет при президенте по противодействию коррупции, национальный план противодействия коррупции, национальная стратегия. Наконец, есть базовый закон о противодействии коррупции, и с момента его принятия принято более 120 нормативно-правовых актов только федерального уровня. «У нас одно из самых лучших антикоррупционных законодательств,— добавил депутат.— И мы будем и дальше совершенствовать, но не с точки зрения капитального ремонта. Мы будем делать ювелирную настройку».
Зампред комитета по законодательству Юрий Синельщиков (КПРФ) сказал “Ъ”, что позиция фракции по этому вопросу пока не обсуждалась. Сам по себе этот документ сложно оценить со знаком плюс или минус, поскольку серьезных последствий он не возымел, убежден депутат,— с этой точки зрения Конвенция ООН против коррупции всегда вызывала гораздо большее количество споров. Например, по вопросу о криминализации незаконного обогащения, напоминает депутат. Поэтому он лично готов голосовать за денонсацию документа «просто из уважения к президенту».
По мнению господина Шуманова, следствием выхода России из конвенции станет общая мутация антикоррупционной политики.
«Схлопывание» ряда практик можно наблюдать уже сейчас, отмечает эксперт. Например, отменено декларирование доходов для участвующих в СВО и публикация деклараций чиновников — правда, пока только в 2023 году, но нет никаких гарантий, что это временное послабление. Кроме того, сельских муниципальных депутатов освободили от декларирования доходов, на очереди — депутаты законодательных собраний регионов и городских муниципалитетов, работающие на непостоянной основе.