 |
Когда в 1995 году по итогам так называемого уругвайского раунда многосторонних внешнеторговых переговоров была создана ВТО, было ясно, о чем идет речь. Западным странам после второй мировой войны так и не удалось создать международную торговую организацию, построенную на рыночных принципах честной конкуренции,— значительная роль СССР в мире к этому совершенно не располагала. И только когда Советский Союз рухнул, а освободившиеся от колониализма страны задолжали Западу слишком большие деньги, чтобы о чем бы то ни было спорить, послевоенная мечта сбылась. Бедные страны согласились войти в международную торговую систему, основанную на уважении к правам собственности (в частности, интеллектуальной), отказе от вмешательства государства в международную торговлю (в частности, от искусственного накачивания деньгами экспортного сектора) и от дискриминации иностранного капитала,— и признали верховенство некоего независимого судебного органа (в данном случае — соответствующей структуры ВТО) над своей суверенной экономической политикой. Со своей стороны, богатые страны, пользуясь случаем, выразили готовность прекратить бесконечные торговые войны друг с другом.
Надо заметить, что некоторый эффект от создания новой организации был. Богатые страны действительно прекратили торговые войны прежних времен, при которых все определялось правом сильного, а именно — возможностью ограничивать импорт (при том что сильными считали себя все). Они начали жаловаться друг на друга в ВТО и исполнять решения организации. Однако было очевидным, что развивающиеся страны, вошедшие в ВТО, своей судьбой недовольны. После того как проблема их внешней задолженности так или иначе была решена, они начали не переставая жаловаться на то, что Запад в рамках ВТО их ущемляет, эксплуатирует и вообще лишает суверенитета. Поэтому попытки богатых стран усовершенствовать систему честной конкуренции в мире наталкивались на бурный протест.
В 1999 году на министерской конференции ВТО в Сиэтле богатые страны хотели начать новый раунд переговоров, внеся в повестку дня единые стандарты оплаты труда и защиты природы во всем мире. Развивающиеся страны возмутились, конференция фактически была сорвана, а Сиэтл разгромили антиглобалисты. В 2001 году на конференции в катарской Дохе решили все-таки начать новый раунд. По предложению богатых стран в его повестку включили снижение пошлин на промтовары, гарантии равного применения антитрестовского законодательства к иностранцам и местным предпринимателям, конкурентный принцип размещения госзаказов и "борьбу с волокитой на таможнях". Бедные страны предложили договориться о сокращении господдержки сельского хозяйства и смягчении соглашения о защите интеллектуальной собственности (имелось в виду, что оно мешает копировать нужные бедным лекарства). Новый раунд предполагалось закончить к 2005 году. В 2003 году в мексиканском Канкуне собирались было подводить предварительные итоги переговоров, но оказалось, что этих итогов нет, потому что богатые и бедные страны продолжают спорить о повестке дня.
В конце концов ситуация начала раздражать богатые страны, потому что развивающиеся страны только и делали, что выдвигали требования, а сами ни на какие уступки идти не хотели. Запад сам стал упрямиться по любому поводу. Три недели назад в Париже министры торговли виднейших членов ВТО собрались на неформальные переговоры, и Евросоюз три дня препирался с развивающимися странами по поводу снижения импортных пошлин на сельхозтовары. В свое время было решено, что чем выше уровень этих пошлин в той или иной стране, тем в большей степени он должен быть снижен. В Париже речь шла о пересчете пошлин, выраженных в евро или долларах за тонну, в проценты. Европейцы хотели такой схемы пересчета, которая показала бы, что на самом деле у них пошлины невысоки. В конце концов о схеме как-то договорились, но стало ясно, что никто пошлины на самом деле снижать не хочет. Новый комиссар по торговле ЕС Питер Мандельсон, который всегда заявлял, что его главной задачей является завершение дохского раунда переговоров, недоумевал по поводу нравов, царящих среди участников этих переговоров,— мол, все скрывают свои карты, никто не хочет ничем поступаться.
Особое раздражение вызывает у Запада Китай, вступление которого в ВТО в свое время все так приветствовали. Достаточно было с 1 января этого года отменить мировые квоты на импорт текстиля, как Евросоюз и США начали жаловаться на невиданный наплыв китайских текстильных товаров — американцы даже заявили, что намерены вернуть квоты. Уж не будем говорить о жалобах США на заниженный курс юаня — формально валютные проблемы находятся за рамками ВТО, но вот угрозы американцев компенсировать курс китайской валюты специальными пошлинами явно находятся в ведении этой организации. В общем, десять лет работы ВТО показали, что послевоенные мечты о мире, построенном на открытой и честной конкуренции, так и остались мечтами. Участники международной торговли окончательно рассорились — тут уж не до вступления России.