Глава комитета Совета федерации по конституционному законодательству и госстроительству Андрей Клишас, сенатор Владимир Полетаев, а также депутат Госдумы Ирина Панькина («Единая Россия») предлагают исключить из подсудности суда присяжных дела в отношении лиц, занимающих высшее положение в преступной иерархии. Такие поправки к УПК были внесены ими в Госдуму во вторник. Это позволит обеспечить дополнительные гарантии безопасности участников процесса, уверяют авторы инициативы. Эксперты обращают внимание, что компетенция суда присяжных неуклонно сокращается.
Фото: Коммерсантъ / Александр Казаков / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Духанин / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Духанин / купить фото
Парламентарии в своем законопроекте предлагают исключить из компетенции суда присяжных уголовные дела о преступлениях, предусмотренных ч. 4 ст. 210 УК РФ (организация преступного сообщества (ОПС) лицом, занимающим высокое положение в преступной иерархии) и статьей 210.1 (занятие высшего положения в преступной иерархии). Это достаточно экзотические составы.
Так, ни в первом полугодии прошлого года, ни за весь 2021 год по ч. 4 ст. 210 не было вынесено ни одного приговора. За высшее положение в преступной иерархии в 2021 году осудили восемь человек, а в первом полугодии 2022-го — семь.
Другие части 210-й статьи, как и дела о терроризме, давно уже выведены из-под юрисдикции суда присяжных. Однако обвиняемые в организации преступного сообщества могут рассчитывать на такой вариант рассмотрения дела, если им дополнительно инкриминируют другие составы. Например, бывшего майора ФСБ Александра Мрищука одновременно обвинили в создании ОПС «Енот» с использованием служебного положения (ч. 3 ст. 210) и бандитизме (ч. 3 ст. 209 УК). Изначально его судили присяжные, но в 2021 году Второй Западный окружной военный суд из-за формальных ошибок прервал рассмотрение дела и вернул его прокурору. Тот прекратил преследование господина Мрищука по статье 209 УК «Бандитизм», и дело ушло на рассмотрение коллегии из трех судей.
“Ъ” писал, что в феврале прошлого года Мосгорсуд, опираясь на вердикт присяжных, оправдал уроженца Ингушетии Дулата Йоулло (известного также как Ахмед Сутулый), судимого по статье 210.1. Впоследствии апелляционная инстанция отменила оправдательный приговор, но к тому времени господин Йоулло исчез.
Такие дела требуют «высокопрофессиональной правовой оценки», считают авторы законопроекта. А их главный аргумент сводится к тому, что присяжные не могут рассчитывать на повышенные меры безопасности, необходимые судьям в делах против криминальных авторитетов.
«По большинству уголовных дел данной категории принимались меры безопасности в отношении участников уголовного судопроизводства, в том числе связанные с допросом свидетелей под псевдонимом с сохранением в тайне данных об их личности, в условиях, исключающих их визуальное наблюдение другими участниками уголовного процесса,— цитирует пресс-служба Совета федерации Андрея Клишаса.— В отношении присяжных заседателей такой анонимности обеспечено быть не может».
Если уж в стране учредили суд присяжных, то он должен быть для всех, недоволен очередным сокращением юрисдикции суда присяжных депутат Госдумы (КПРФ), бывший первый заместитель прокурора Москвы Юрий Синельщиков. «Иначе получается, что мы признаем: присяжные — дураки, которым можно доверить только легкие дела, а серьезные — нет»,— сказал коммунист “Ъ”. Понимания у парламентария не находит даже то, что из системы суда присяжных исключили дела по терроризму. «Ведь человека могут обвинить в терроризме необоснованно, например, по политическим мотивам. Или, допустим, мафия прорвалась и подкупила следователей и прокуроров»,— объясняет господин Синельщиков.
Адвокат и бывший следователь по особо важным делам Андрей Гривцов считает, что новый законопроект — это продолжение «последовательной политики нападок» на суд присяжных, и также отмечает, что подсудность дел, рассматриваемых им, почти все время сокращается. «Это плохо, так как с учетом обвинительного уклона судебной системы присяжные являются практически единственным шансом на справедливость»,— считает юрист.