 |
ФОТО: ДМИТРИЙ ДУХАНИН, "Ъ"  Вячеслав Иваньков одержал над следствием сухую победу. Результат голосования присяжных — 12:0 в его пользу |
Бытовое убийство
Напомним, что убийство, о котором идет речь, не планировалось и не готовилось заранее, совершивший его человек не выполнял заказ. Действовал он спонтанно, в горячке, при свидетелях, а мотивом, как сказано в оперативной сводке, стала "внезапно возникшая ссора". Сотрудники прокуратур и "убойных" отделов называют такие преступления бытовухой. "Бытовые убийства легко раскрываются,— говорит один из оперативников.— Злодей обычно находится, задерживается и признается в первые часы после убийства. Уже на следующий день можно писать в отчете о раскрытии тяжкого преступления и бежать к начальству. Там будут рады: улучшил показатели работы. Что именно ты раскрыл, уже не важно — 'заказанный' Юшенков и зарезанный по бытовухе алкоголик корректируют статистику ровно на одну 'палку'".
Так что сотрудники прокуратуры и угрозыска бывшего Волгоградского района Москвы, выехавшие 29 февраля 1992 года "на два огнестрельных трупа" в ресторан "Фидан", теоретически должны были радоваться, что в эту ночь дежурили именно они. Убийца к моменту их приезда успел сбежать, но даже это их не огорчило. Едва взглянув на место преступления и опросив свидетелей, милиционеры поняли, что расследование не затянется надолго. В первую очередь потому, что убийство и убийцу видели как минимум полтора десятка человек. С их слов удалось полностью восстановить картину происшедшего.
Как выяснилось из показаний, 28 февраля около 20.00 в "Фидан" пришла компания из троих граждан Турции, мелких коммерсантов, и трех сопровождавших их девушек легкого поведения из Киргизии. Турки и киргизки (завсегдатаи ресторана) расположились за столиком #11. Еще через полчаса за соседний 12-й столик сели два кавказца и славянин, которых, как утверждали на допросах дамы, "знал персонал 'Фидана'". По словам девушек, никаких конфликтов, да и вообще контактов с соседями у них не было. Несколько часов обе компании мирно отдыхали, а когда ресторан закрылся, посетители спустились вниз — к гардеробу.
О том, что происходило дальше, оперативникам рассказал их коллега — сотрудник вневедомственной охраны Алексей Озеров, подрабатывавший в "Фидане". "Где-то после ноля часов в холл спустились турки и еще трое мужчин, один из которых оказался впоследствии преступником,— писал в объяснительной Озеров.— Один из мужчин, славянин, спросил у турок: 'План йок?' ('Травки нет?') Те ответили ему: 'Йок'. Затем началась драка, потом этот мужчина достал пистолет и произвел выстрел, после чего я побежал на второй этаж вызывать милицию. Когда вернулся, увидел троих лежащих в крови мужчин".
Это были турки. Как установили эксперты, неизвестный успел выпустить в каждого всего по одной пуле из пистолета Макарова, но выстрелы оказались довольно меткими. Два турка, получившие соответственно слепое и сквозное ранение в левую часть груди, скончались на месте, их земляк выжил лишь чудом — пуля прошла в нескольких сантиметрах от сердца.
Милиционер Озеров не только прояснил картину убийства, но и профессионально описал нападавшего: мужчина примерно 37 лет, рост около 175 см, худощавый, "похож на русского, короткие светлые рыжеватые волосы зачесаны направо с пробором слева, рыжие усы с кончиками ниже уголков губ, короткая борода, спереди зуб-фикса из желтого металла". Сопоставив показания киргизок о том, что мужчины, сидевшие за соседним столиком, были знакомы с персоналом ресторана, и описание преступника, полученное от Озерова, милиционеры вычислили имя стрелка. Официант Александр Войтов, обслуживавший 12-й стол, признался, что славянин — приятель бригадира официантов Александра Дергачева. Метрдотель якобы лично его встретил, принял у него заказ на лимонную водку и портвейн. "Когда гости расположились, Александр Алексеевич (Дергачев.— 'Власть') отозвал меня,— заявил Войтов.— Указав на одного из них, человека с короткой бородой и рыжеватыми волосами, он сообщил мне, что это Славик и его нужно обслужить по высшему разряду".
После допроса Войтова уголовное дело об убийстве двоих иностранцев можно было считать раскрытым. Следователям оставалось вызвать Александра Дергачева, послушно сидевшего в очереди на допрос, выяснить у бригадира официантов фамилию и адрес рыжего убийцы и выехать на задержание. Но расследование, шедшее до этого гладко, словно по учебнику криминалистики, застопорилось: метрдотель ушел в глухую несознанку. Дергачев заявил, что ничего не видел, никого не знает и к официанту Войтову с просьбами не обращался.
Киллер Славик
В принципе ничего катастрофического для следствия не произошло. Рыжего Славика опытные оперативники МУРа без труда могли вычислить и без помощи метрдотеля. Особенно учитывая тогдашний статус "Фидана". Заведение было под патронатом лидера авторитетной в начале 90-х бауманской ОПГ Владислава Ваннера (Слава Бобон), поэтому люди с улицы и днем-то редко туда заходили, а засиживаться за полночь и вовсе было позволено избранным. Но именно после того, как Дергачев "включил дурачка", следствие пошло наперекосяк.
Через два дня после убийства метрдотеля задержали, понадеявшись, что в камере он станет сговорчивее, но этого не произошло. Бригадира бесполезно "прессовали" двое суток, а потом отпустили, после чего он ударился в бега.
Еще через неделю в деле появился важный, казалось бы, вещдок — бутылка из-под шампанского, якобы изъятая во время осмотра места происшествия с того самого 12-го столика, за которым отдыхал Славик и его приятели. На бутылке, как установили эксперты, остались "пригодные для идентификации" отпечатки пальцев, принадлежащие, скорее всего, убийце. Ведь именно протеже метрдотеля Дергачева Славик, как заявил официант Войтов, заказывал блюда и напитки, в том числе шампанское, а затем расплачивался. Но бутылка с отпечатками не помогла следствию. Вызванный на повторный допрос Александр Войтов подтвердил, что заказ на шампанское Славик делал, но вот выполнить его так и не удалось: в "Фидане" на тот момент не осталось ни одной бутылки этого напитка. Компании с 12-го стола, как и остальным гостям, пришлось довольствоваться лимонной и портвейном. После того как отсутствие шампанского вечером 28 февраля подтвердили остальные работники и посетители ресторана, бутылку-вещдок положили в дальний угол сейфа и надолго забыли.
Не дал ожидаемых результатов и поиск убийцы среди "авторитетных" в те времена людей, организованный по ключевому имени Славик. Подозреваемых могло быть минимум десять, но ни один не походил на фоторобот убийцы. Например, Владислава Ваннера, имевшего еврейские корни, даже самый ненаблюдательный свидетель вряд ли назвал бы человеком славянской внешности. Тем более не подходил под это описание вор в законе ассириец Вячеслав Слива. Его друг Вячеслав Иваньков теоретически попадал под подозрение, но его данные при детальном рассмотрении тоже не стыковались с параметрами убийцы. Рост 165 см, в то время как стрелок был на 10 см выше. Волосы у него скорее русые, но не рыжие. Кроме того, у Иванькова не было (как нет и теперь) ни одного вставного зуба, а киллер запомнился многим свидетелям по фиксе. В итоге расследование столь многообещающего убийства — резонансного, поскольку жертвами стали двое иностранных граждан, и в то же время несложного — окончательно зашло в тупик.
Последней попыткой следователей реабилитироваться стал арест некоего ранее судимого Вячеслава Балашова через два месяца после убийства турок. Из материалов дела следует, что его опознали едва ли не все свидетели. "Опознаю сидящего слева человека по форме глаз, бровям, росту и прическе",— утверждала одна из девушек-киргизок, когда ей предъявили Балашова. Ее подруга обратила внимание на "овал лица, рост и цвет глаз", которые в точности совпадали с приметами убийцы. Озеров идентифицировал Балашова "по глазам и волосам". "Категорически заявляю: он стрелял в граждан Турции",— сказал свидетель номер один.
Получив столь важное признание, следователи в очередной раз приладились сверлить дырочки на погонах. Но повышение сорвал адвокат Балашова, который раздобыл медицинскую справку о том, что его клиент накануне перестрелки парился в Сандунах и обварил ногу. То есть он физически не мог посещать злачные заведения, поэтому обвинять его в убийстве абсурдно. Суду пришлось согласиться с аргументами защиты, и на этом уголовное дело было фактически закрыто.
Еще некоторое время в Моспрокуратуру поступали бодрые отчеты из Волгоградского района: "По оперативным данным, один из преступников находится в Москве. Проводятся мероприятия по его розыску и задержанию... Прослушиваются телефонные переговоры администрации 'Фидана'. Разыскивается автомобиль, на котором скрылись преступники". Но подогревать интерес начальства, отправляя ему планы предстоящих мероприятий, удавалось недолго. 29 мая 1992 года дело прикрыли не только фактически, но и юридически. "Приостановить расследование уголовного дела #85449, возбужденного по ст. 102 п. 'з' УК РСФСР в отношении троих неизвестных лиц, совершивших убийство граждан Турции, в связи с неустановлением лиц, подлежащих привлечению к ответственности в качестве обвиняемых" — так выглядело решение надзирающего органа.
В сухом остатке
О деле #85449 вспомнили только через восемь лет. 20 декабря 1999 года его затребовало к производству управление по расследованию бандитизма и убийств прокуратуры Москвы. Почему следователи Моспрокуратуры решили вдруг перетряхнуть архивы, неизвестно. Возможно, перед ними была поставлена задача подготовиться к возвращению на родину Вячеслава Иванькова по прозвищу Япончик, отбывавшего на тот момент срок в США (во всяком случае, запрос об экстрадиции был направлен в Штаты за два года до того, как его освободили в 2004 году). Напомним, Иваньков, которого оперативники до сих пор считают "крестным отцом" и лидером российской оргпреступности, снискал еще и славу бунтаря, борца с государственной системой правосудия. Он противостоял советским и российским властям, а в 1995 году вышел на международный уровень, получив срок в США за вымогательство и фиктивный брак.
Каждое новое заключение Япончика под стражу сопровождалось политическими скандалами. Общество разделялось на два лагеря. Многочисленные друзья Иванькова, в числе которых известные политики, бизнесмены и представители интеллигенции, утверждали, что, сажая его за решетку, система пытается сломить достойного, мыслящего человека, вся вина которого лишь в том, что он не боится открыто высказывать свое мнение. Главным аргументом правоохранителей всегда было традиционное: "Вор должен сидеть в тюрьме".
На протяжении всей жизни Иванькова борьба вокруг его персоны шла с переменным успехом, а в декабре 1999 года оперативники, видимо, решили взять реванш. Оценивать позицию прокуратуры с морально-этической точки зрения вряд ли стоит, поскольку доказать ее пристрастность невозможно. Но вот профессионализм следователей, взявшихся по заказу сверху или из чисто спортивного интереса реанимировать уголовное дело #85449, явно оказался не на высоте.
Работники Моспрокуратуры в конце 1999 года, конечно, оказались в трудной ситуации: найти преступника через восемь лет гораздо труднее, чем по горячим следам. В первую очередь потому, что большинство людей, причастных к этой истории, оказались недоступны для следствия. В 1995 году пал жертвой курганского киллера Александра Солоника теневой владелец "Фидана" Владислав Ваннер. Чуть позже умерли от болезней следователь прокуратуры Волгоградского района Сергей Илютченко, начинавший дело, и Вячеслав Балашов. Недолго оставалось жить Вячеславу Сливе. Во всяком случае, допросить его в рамках этого дела следователи так и не успели (он умер в 2000 году от рака).
Живые люди, которые могли помочь прокуратуре, конечно, были, но найти и вызвать их не удалось. Иваньков отбывал срок в США. Единственный выживший в разборке турок жил на родине и возвращаться в Россию ни под каким предлогом не соглашался. Девушки-киргизки работали в ОАЭ и тоже особо не горели желанием сотрудничать с прокуратурой. О судьбе бригадира официантов Дергачева вообще ничего не было известно.
Моспрокуратура направила запросы во все страны, где находились интересующие ее люди, но везде получила вежливый отказ. Добровольно приехать согласились только киргизки, но они оказались бесполезными, поскольку за восемь лет все забыли. В числе живых и доступных оказался официант Александр Войтов, но и он мало чем помог прокуратуре. Когда ему предъявили фотографии Вячеслава Иванькова, Вячеслава Сливы и статиста, попросив опознать среди них преступника, официант заметил лишь "сходство во взгляде" убийцы и одного из людей, изображенных на фото. Это был милицейский статист.
Возобновленное дело снова затрещало по швам. С 2000 по 2005 год от него последовательно отказались три сотрудника управления по расследованию бандитизма и убийств. Всем им, как несправившимся, дело #85449 так или иначе стоило карьеры — во всяком случае, в прокуратуре они больше не работают. По этой же причине пришлось уходить на пенсию и начальнику "бандитского" управления опытнейшему юристу Григорию Шинакову. Но само дело все же довели до суда. Сделать это удалось благодаря стараниям следователя номер четыре Олега Поршикова и свидетеля номер один Алексея Озерова.
Этот человек, которого теперь называют "заслуженным свидетелем обвинения", видимо, и спровоцировал Моспрокуратуру на повторное расследование, сделав в январе 2000 года сенсационное заявление. Как выяснилось, уверенно, по его же словам, опознавая восемь лет назад Балашова в качестве убийцы, он ошибся. "Через некоторое время я понял, что опознал не того, и сказал об этом следователю Илютченко,— писал в объяснительной Озеров.— Однако он ничего не предпринял. Все это время меня мучает совесть, и я готов исправить свою ошибку. Хорошо помню стрелявшего и могу опознать его снова".
Милиционеру предоставили шанс исправиться, и он воспользовался им, так же уверенно опознав в качестве убийцы Вячеслава Иванькова. Правда, сделал это не вживую, опасаясь за свою безопасность, а по одной из предоставленных ему фотографий-репродукций с портретом Япончика. Затем откуда-то из милицейских закоулков была извлечена бутылка из-под шампанского с отпечатками пальцев Иванькова. Это было практически все, с чем Моспрокуратура вышла на суд присяжных.
Дальнейшее напоминало уже не судебный процесс, а футбольный матч Аргентина--Ямайка. Сначала адвокаты именитого арестанта без труда вывели из дела ключевой вещдок следствия. Хотя бы потому, что их клиент бывал во многих ресторанах, почти всегда заказывал шампанское, и откуда взялась именно эта бутылка с его отпечатками, установить вряд ли возможно. Затем "сюрприз" следствию преподнес "заслуженный свидетель" Озеров, не сумевший опознать Япончика вживую.
Таким образом, оправдание Иванькова присяжными, да еще и с сухим, как выразился один из адвокатов, счетом (присяжные проголосовали единогласно), было вполне закономерным. Моспрокуратура, как и следовало ожидать, с вердиктом не согласилась и собирается его оспаривать, мотивируя это тем, что в ряды присяжных затесались ранее судимые люди, неспособные оценить ситуацию беспристрастно. Но позицию обвинения, как показал процесс, разгромили вовсе не присяжные и даже не опытные адвокаты Вячеслава Иванькова. Это сделали сами сотрудники Моспрокуратуры, которые сначала не смогли раскрыть простое, в общем-то, преступление, а потом — выполнить государственный заказ.