ЕСПЧ впервые вынес решение о нарушениях прав человека в рамках неформальных тюремных практик. Суд пришел к выводу, что осужденные, входящие в касту «опущенных», подвергаются сегрегации, физическому и сексуальному насилию, а также психологическим издевательствам. По мнению суда, российские власти игнорируют проблему существования неформальной иерархии. Правозащитники признают, что тюремные касты появились без участия государства, и не видят готового рецепта для их искоренения.
Фото: Юрий Тутов, Коммерсантъ
Фото: Юрий Тутов, Коммерсантъ
Европейский суд по правам человека вынес постановление по жалобам 11 человек, которые отбыли или продолжают отбывать наказание в исправительных колониях шести российских регионов. Первая из этих жалоб была направлена в августе 2011 года, последняя — в декабре 2017 года. Осужденные рассказали, что являются «опущенными» — так называется низшая каста в неформальной тюремной иерархии (также известны как «петухи» и «обиженные»). Часть заявителей попали в эту касту, поскольку были осуждены за сексуальные преступления — в том числе в отношении несовершеннолетних. Другие стали «опущенными» из-за контакта с «нечистыми» предметами и поверхностями (например, с полом туалета) или из-за прикосновения к телу или вещам другого «обиженного». Заявители сообщили суду, что в камере у них было отдельное место для приема пищи. Им запрещалось прикасаться к другим заключенным. Изгои были вынуждены выполнять всю «грязную» с точки зрения неформальных тюремных правил работу — например, убирать туалеты. «Опущенным» часто отказывали в питании, гигиене и медицинском обслуживании, не давали пользоваться холодильником, общей прачечной и постельным бельем, а также не допускали до врача, пока его не посетят «порядочные» заключенные. Заявители сообщили, что подвергались систематическому физическому и сексуальному насилию.
Спустя 12 лет после получения первой жалобы ЕСПЧ признал, что все 11 человек подверглись бесчеловечному и унижающему достоинство обращению.
Рассказы заявителей из разных регионов совпадали, были четкими и подробными, подтверждались данными правозащитников и академических исследователей, говорится в решении суда. ЕСПЧ отметил, что неформальные иерархии распространены в местах лишения свободы по всему миру, но российские тюремные касты особенно глубоко укоренились в пенитенциарной системе. «Бездействие российских властей в данном случае можно рассматривать как форму соучастия в злоупотреблениях, которым подвергались заключенные, находящиеся под их защитой»,— решил ЕСПЧ и потребовал выплатить всем заявителям по €20 тыс. в качестве компенсации.
Напомним, 15 марта 2022 года Кремль уведомил Совет Европы (СЕ) о запуске процедуры выхода РФ из этой организации. На следующий день СЕ принял решение о немедленном исключении России. Одним из последствий стало прекращение коммуникации России с ЕСПЧ. В июне 2022 года Госдума приняла закон об отказе от исполнения решений ЕСПЧ, вступивших в силу после 15 марта 2022 года. В Страсбурге указывают на обязательства России, данные при вступлении в СЕ, и настаивают, что Россия должна исполнить постановления ЕСПЧ, принятые до 16 сентября 2022 года. «Комментировать очевидно неисполнимое решение суда — не слишком благодарное дело,— сказал “Ъ” адвокат Александр Виноградов (представлял интересы пяти заключенных).— Я сожалею, что ЕСПЧ столько лет рассматривал жалобу обычных, никем не защищенных граждан. Также сожалею, что и наше государство рубануло с плеча по всем заявителям в ЕСПЧ. Ведь люди не виноваты в сложившейся ситуации».
Эксперт фонда «Общественный вердикт» (внесен в реестр иностранных агентов), социолог Асмик Новикова указывает, что появление иерархии — естественное развитие любой закрытой системы. «Такая иерархия существует везде,— говорит эксперт.— Вопрос в том, что делается государством для того, чтобы снизить все негативные последствия этой иерархии». Государство обязано принимать индивидуальные меры по защите любого заключенного, которому грозят те или иные риски, говорит госпожа Новикова, а также принять общие меры, которые решали бы проблему в корне. Меры, о которых российские власти уведомляли ЕСПЧ, госпожа Новикова считает негодными: «Там говорится, в частности, что человек может быть переведен в другую колонию, но это совершенно не защищает его. Человек и в новой колонии вынужден самостоятельно обозначить свой статус изгоя, иначе он будет очень серьезно наказан».
«Существование тюремной иерархии нигде официально не признается,— сказал “Ъ” адвокат Алексей Лаптев, представитель одного из заявителей.— Никто не говорит о том, что с ней нужно бороться. А пока цель не поставлена, ожидать, что ситуация изменится, бессмысленно».
Также адвокат считает, что наличие касты «опущенных» помогает администрациям колоний управлять заключенными: «Если какой-то осужденный с обостренным чувством справедливости начинает писать жалобы на ситуацию в колонии, ему можно пригрозить попаданием в "опущенные"».
«Я не совсем понимаю, как вообще государство может бороться с этой иерархией,— сказал “Ъ” юрист Яков Ионцев.— Она возникла и существует помимо государства, государственным законам противоречит и вытекает из субкультуры, основанной на отрицании государства и государственных законов. Просто игнорировать эту иерархию сотрудники ФСИН не могут, как не могут игнорировать реальность, это может спровоцировать противоправные действия в отношении осужденных со стороны осужденных же, бунт и так далее». Господин Ионцев также отмечает, что сотрудники исправительных учреждений используют тюремную иерархию в своих целях и могут угрожать «опустить» заключенного. «Но с тем же успехом сотрудники ФСИН используют любую предсказуемость в поведении своих подопечных — например, могут посадить скинхеда в камеру к кавказцам»,— говорит господин Ионцев. Он считает «единственным реалистичным вариантом» ликвидации института «обиженных» — постепенное его «угасание». «Когда я подавал жалобу, то читал в академических исследованиях, что в 1970-х годах в колониях были буквально единицы людей с таким статусом, а сейчас их чуть ли не десять процентов,— возражает адвокат Лаптев.— То есть это значительная группа людей, которых ежедневно унижают и оскорбляют. Это ненормально все-таки, если мы говорим, что строим правовое государство. Да, сейчас нет готового решения этой проблемы, но его нужно пытаться найти».