На сцене Театра имени Моссовета открылся XVI международный театральный фестиваль имени Чехова: аншлагом и овациями Москва встретила аргентинскую Компанию Хермана Корнехо с программой «Дикое танго». Рассказывает Татьяна Кузнецова.
Фото: Коммерсантъ / Антон Новодерёжкин / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Антон Новодерёжкин / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Антон Новодерёжкин / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Антон Новодерёжкин / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Антон Новодерёжкин / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Антон Новодерёжкин / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Антон Новодерёжкин / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Антон Новодерёжкин / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Антон Новодерёжкин / купить фото
Чеховский фестиваль, отметивший в прошлом октябре свое 30-летие и тогда же представивший свою внушительную по нынешним временам афишу, в декабре лишился ее создателя — одного из основателей и бессменного гендиректора Чехфеста Валерия Шадрина. Ему и посвятили XVI фестиваль.
Сформированную Шадриным программу удалось сохранить во всем ее размахе и разнообразии. XVI фестиваль продлится с мая по октябрь (с перерывом на июль—август), в «мировой серии» участвуют 15 трупп и театров из 14 стран, от Китая до ЮАР. Особенно щедро — преимущественно танцами — представлена Южная Америка: кроме Аргентины, открывающей и закрывающей фестиваль, в Москву приедут компании из Чили, Кубы и Бразилии. Помимо «мировой серии», фестиваль традиционно проводит Лабораторию молодых режиссеров, образовательную и региональную программы, а осенью — масштабный международный Тихоокеанский фестиваль во Владивостоке. Не забывает Чехфест и столицу: в «московской серии» участвуют 26 ведущих московских театров с 44 отобранными (что не всегда синонимично «отборным») спектаклями. Особая фишка нынешнего фестиваля — общедоступная уличная программа из восьми названий, включая знаменитый вьетнамский кукольный театр на воде, испанское фламенко и шоу японских барабанщиков.
Собственно, в минувшую субботу именно уличным выступлением на площади Революции и начала свои гастроли Компания Хермана Корнехо, уже знакомая москвичам по гастролям двухлетней давности. За полчаса в своей «Милонге» аргентинцы успели представить все три сольные пары во главе с самим Корнехо, оркестр (клавишные, бандонеон, ударные, гитара) и певцов: победительницу аргентинского «Голоса» Антонеллу и неутомимого красавца Лучано Басси. Он в Театре Моссовета оказался в эпицентре танцевальных событий — и по мизансценам, и по качеству исполнения, подчас затмевая выступление танцовщиков.
Стоит отметить, что «Дикое танго» отнюдь не дублировало вполне традиционную уличную «Милонгу». Оно было призвано поразить зрителей скрещением стилей и жанров. И в общем-то поразило: такого количества акробатики, спортивной и воздушной, каким нашпиговано «Дикое танго», москвичам видеть еще не доводилось. Основатель компании танцовщик и хореограф Херман Корнехо к 19 годам стал чемпионом мира по танго, отхватив семь золотых медалей, завоевав пару десятков призов на различных фестивалях, попутно изучив джаз, классику, рок-н-ролл и акробатику. Постигнув еще в юности все секреты главного аргентинского танца, он задумал придать ему современный облик, обогатив достижениями изученных техник. Так что все прелести традиционного танго — стремительные очо, сладострастные ронды, молниеносные корриды — в его шоу включены лишь урывками. Насладиться ими всласть можно разве что в собственных дуэтах Корнехо с его постоянной партнершей Хиселой Галеасси, танцовщицей виртуозной, разноплановой, с изрядной растяжкой и прелестными быстрыми ножками.
Впрочем, корни танго, некогда чисто мужского танца, обнаружились и в массовых композициях, чему способствовал гендерный состав труппы: три женщины на десять мужчин. Объединившись в пары, танцовщики пикировались хлесткими ганчо с впечатляющей быстротой и неподдельным азартом, перемежая традиционные комбинации рок-н-ролльными подкрутками, перебросками через корпус и какими-то свежеизобретенными ноголомными кульбитами типа двойных балетных револьтадов. Преобладание мужчин обеспечило и появление в «Диком танго» вовсе не городских жанров, вроде народных дробей пастухов-гаучо с их свернутыми стопами, резкими пируэтами и прыжками и даже рискованными играми с болеадорасами (тяжелыми шарами, привязанными к веревкам) — тем более опасными, что не все танцовщики владели этим грозным оружием с успокоительным совершенством. Среди трех солистов, стремительно вращавших веревки и отбивающих шарами по полу ураганную дробь, один сбоил от начала до конца танца, подвергнув своих коллег немалой угрозе. В этом шоу сильный пол вообще оказался «слабым звеном» из-за неравноценности состава, в котором попадались горячие мужчины с изрядными брюшками и сучковатыми ногами. Их физическое несовершенство подчеркивали и «современные» костюмы — кожаные штаны или узкие рваные джинсы, дополненные черными или белыми майками.
Обширная программа — 22 номера в двух отделениях — неслась со скоростью локомотива, чему способствовали подвижные декорации (две трехэтажные стальные конструкции на колесах, на каждой площадке которых кто-то что-то пританцовывал, дополняя основное действие), обилие дымов, а также инфернальный — ультрафиолетовый или кровавый — свет ночного клуба. Разнообразие музыкального сопровождения — от Пьяццоллы до поп-эстрады — позволяло хореографу не стеснять себя в выборе и сочетании жанров и приемов; так, завязавшийся было на планшете танцевальный дуэт без промедлений взмывал под колосники. И уж там — в обруче или на длинных полотнах — артисты продолжали свой страстный диалог, обнимаясь ногами, разъезжаясь в шпагатах или паря кругами над сценой в романтичной погоне друг за другом (за воздушную акробатику отвечал Эдгар Луисага).
Танго, осовремененное подобным образом, встретило самый живой отклик публики — в финале зал встал, разразился овациями и не желал расходиться до тех пор, пока аргентинцы не дополнили представление изрядным «бисом» и трюковыми поклонами. Вероятно, Херман Корнехо, расширяющий аудиторию за счет любителей сильных эффектов, по-своему прав: чтобы преуспеть, современное танго и должно быть всеядным.