Кто поработает на разогреве угольных цен
“Ъ” разбирался, почему удешевление сырья в мире не приводит к снижению добычи в России
Экспортные цены на российский уголь после всплеска в прошлом году резко упали, и на большинстве направлений экспорт уже стал нерентабельным, по крайней мере на бумаге. Тем не менее угольные компании не только не сокращают, но и увеличивают как добычу, так и экспорт. Эксперты объясняют это выполнением контрактов, заключенных в прошлом году по высоким ценам. Кроме того, угольщики надеются на разворот ценовых тенденций осенью и не хотят нести расходы на сокращение добычи. Текущие потери они пытаются перекрыть поступлениями с пока еще прибыльного дальневосточного направления.
Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ
Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ
Цены на уголь, взлетевшие в 2022 году, в этом году серьезно упали, сокращая рентабельность российских производителей. На конец первого полугодия средние цены на отечественный уголь в экспортных портах опустились не только ниже значений прошлого года, но и оказались меньше среднегодовых уровней 2021 года.
По оценкам “Ъ” на основе данных компаний, в июне энергетический уголь с теплотой сгорания 5500 ккал на 1 кг на базисе FOB Восточный подешевел в годовом выражении на 36%, до $91,2 за тонну, уголь 6000 ккал на FOB Балтика — на 45%, до $73 за тонну, а на FOB Тамань — на 46%, до $79 за тонну. Директор Центра ценовых индексов Газпромбанка Евгений Грачев отмечает, что котировки энергетического угля 6000 ккал с середины июня находятся стабильно ниже $100 на тонну в портах Дальнего Востока, а в портах Северо-Запада и Юга опустились до $68 и $78 соответственно.
Для сравнения: в июне 2022 года цена энергетического угля в экспортных портах находилась в диапазоне $148–181 в зависимости от направления отгрузок, а в июне 2021 года — $108–130 за тонну. Средние цены экспорта угля в январе—мае 2023 года из портов Северо-Запада и Юга, по данным аналитического центра (АЦ) ТЭК Минэнерго, уже опустились ниже средних уровней 2021 года, а из портов Дальнего Востока — приближаются к ним.
Основная причина снижения цен на уголь — сокращение рисков перебоев энергоснабжения в Европе, которые резко возросли в 2022 году из-за эмбарго на поставки угля и снижения закупок газа из России. Как отмечает Argus, после завершения отопительного сезона спрос на уголь ослаб, что привело в том числе к сокращению премии на нероссийское сырье.
При этом замедление экономики ЕС, а также более скромные, чем ожидалось, темпы восстановления экономики Китая после локдаунов привели к накоплению значительных запасов угля на складах. Так, запасы угля в европейских портах составляли в середине июня 6,3 млн тонн — это сопоставимо с аналогичным периодом прошлого года, когда европейские потребители готовились к трудной зиме без российских энергоносителей. Летом 2020 и 2021 годов запасы были ниже — 5,8 млн и 4,5 млн тонн соответственно.
В Азии, куда сместились основные экспортные потоки российского угля после введения санкций, ситуация схожая — в июне запасы угля на ТЭС в Китае достигли уровня, покрывающего 56 дней генерации. Евгений Грачев отмечает, что рынок Китая стал профицитным, и местные угольные ассоциации уже начали рекомендовать ограничить импорт, так как он вредит заключению контрактов с китайскими компаниями.
В России запасы угля на производственных площадках находятся на исторически высоком уровне, превысив 38,6 млн тонн в конце апреля. Запасы в Кузбассе, по данным местного министерства угольной промышленности, увеличились до 20,3 млн тонн в апреле — рост на 2,2 млн тонн год к году.
Одним из факторов, которые влияют на снижение цен, оказались мягкая погода прошедшей зимой и сравнительно нежаркое начало лета, что сбивает спрос на уголь в Китае и Индии. Некоторые участники рынка надеются на восстановление цен в четвертом квартале, после того как запасы начнут снижаться со стартом отопительного сезона. Глава СУЭК Максим Басов в июне говорил, что цены на уголь будут низкими как минимум до начала отопительного сезона в Европе, а дальше все зависит от ситуации с погодой.
Цены падают, добыча растет
Несмотря на снижение цен за год на 35–45%, российские угольные компании наращивают добычу. Министр энергетики Николай Шульгинов заявлял в июне, что рост добычи с начала 2023 года составил более 1% в годовом выражении. По данным “Ъ”, в январе—мае добыча выросла на 1,4%, до 182,5 млн тонн, в том числе в мае — на 9%, до 37,5 млн тонн.
Производство увеличивается за счет некоторых крупных угледобывающих компаний и множества средних производителей. По словам источников “Ъ”, СУЭК в январе—мае нарастила добычу на 8,2%, до 48 млн тонн, за счет активов в Кузбассе и Бурятии. В июне Максим Басов заявлял о планах сохранить производство и экспорт в 2023 году на уровне прошлого года — 114 млн и 42,5 млн тонн соответственно. Кузбасская топливная компания увеличила добычу на 6,9%, до 5,1 млн тонн, а «Кузбассразрезуголь» сократил ее на 2,2%, до 17,1 млн тонн.
Правительство РФ рассчитывает в 2023 году сохранить показатели добычи и экспорта на уровне прошлого года — 440 млн и 220 млн тонн соответственно. Предварительные данные за полугодие показывают, что эта цель выполнима, несмотря на снижение цен. Собеседник “Ъ” в одной из угольных компаний полагает, что в 2023 году экспорт угля через российские порты может составить около 216 млн тонн, что немного выше, чем в прошлом году, когда через порты на экспорт ушло 210 млн тонн.
Жесткой корреляции между объемом производства угля и спотовыми ценами нет, говорит партнер Neft Research Данил Токмин, добывающие компании работают по длинным контрактам, а доля спотовых сделок в общем объеме продаж относительно невелика. Он отмечает, что цены, зафиксированные в длинных контрактах, могут быть выше текущего уровня на споте.
Евгений Грачев добавляет, что не все угольные компании готовы к текущему уровню цен. Однако значительная часть участников рынка считает, что остановить производство, а потом запустить его будет намного дороже, чем нести убытки в период низких цен.
Так ли убыточен экспорт
Возникает вопрос, как долго производители угля готовы терпеть убытки в надежде на изменение ценовой конъюнктуры. Борис Красноженов из Альфа-банка отмечает, что уже в мае экспорт для средних по размеру угольных компаний без своего вагонного парка был нерентабельным в портах Северо-Запада: «Если использовать данные Argus на конец мая, перевалка тонны угля 6000 ккал оценивалась в $26–27 в порту Усть-Луга, а железнодорожная транспортировка из Кузбасса была около $38–39 за тонну. При цене на уголь FOB Балтика 6000 ккал в начале июня $70 за тонну мы получаем цену netback на базисе FCA Кузбасс около $5 за тонну».
По оценке аналитика, средняя себестоимость добычи для производителей Кузбасса — около $20 за тонну. «Таким образом, небольшие производители без собственных портовых мощностей и парка и себестоимостью более $20 за тонну могут генерировать потери на уровне 500–2000 руб. на тонну при экспорте через порты Северо-Запада и Юга»,— полагает господин Красноженов.
Тем не менее фактически компании наращивают экспорт угля, в том числе по формально убыточным для них направлениям, при этом постоянно жалуясь на ограничения на вывоз со стороны железной дороги.
Экспорт угля через северо-западные порты в мае вырос на 2%, до 5 млн тонн, за счет увеличения отгрузок через Мурманск и Усть-Лугу. На июнь угольным компаниям был согласован объем экспорта 6,8 млн тонн, но участники рынка отмечают напряженность на этом направлении. Кроме снижения цен наблюдается нехватка локомотивов, мешающая экспортным поставкам.
Экспорт через южные порты в мае сократился на 22% в годовом выражении, до 2,4 млн тонн. На июнь ожидается поставка в объеме 3,4 млн тонн. По словам источника “Ъ” на рынке, единственный фактор снижения объема перевалки на южном направлении — недостаточная пропускная способность железнодорожной сети, особенно в летние месяцы. Кроме того, актуальна и нехватка локомотивов. «При отгрузках со станций ЗСЖД, КрЖД, ВСЖД порты Северо-Запада, как и порты Юга, являются единым западным направлением с отмеченной нехваткой локомотивной тяги»,— поясняет собеседник “Ъ”.
Экспорт через порты Юга и Северо-Запада идет в основном в направлении Турции и Индии, говорится в материалах АЦ ТЭК Минэнерго. Там отмечается, что в поставках в эти страны доминируют долго- и среднесрочные контракты, которые заключались в 2022 году по более высоким ценам. Кроме того, до недавнего времени угольные компании могли экспортировать топливо через порты Северо-Запада и Юга, компенсируя низкую или даже отрицательную рентабельность этих направлений за счет доходов, получаемых за счет экспорта через Дальний Восток.
Однако, говорится в материалах АЦ ТЭК Минэнерго, в условиях текущего низкого рынка в Азии и отсутствия на этом направлении значительной маржи, достаточной для компенсации убытков от экспорта через порты Северо-Запада и Юга, экспорт в западном направлении рискует значительно снизиться вместе с окончанием действия заключенных в 2022 году контрактов. АЦ ТЭК оценивал стоимость безубыточности экспорта энергетического угля в мае на базисе FOB Тамань на уровне $100–110 за тонну, на базисе FOB Балтика — $90–110 за тонну с учетом себестоимости производства и рыночной цены перевалки. Это примерно на $20 выше текущих спотовых цен.
Данил Токмин объясняет интерес угольных компаний к отгрузкам через порты Северо-Запада и Юга необходимостью выполнять среднесрочные и долгосрочные контракты с потребителями в Азии. По его мнению, загрузка мощностей портов на Балтике и Черном море будет напрямую зависеть от возможностей перевозки угля по Восточному полигону. Распределение объемов перевалки между портами Азовско-Черноморского бассейна и Балтикой будет определяться динамикой стоимости перевалки угля в портах. Сейчас ставки под давлением рыночной конъюнктуры начинают снижаться.
Собеседник “Ъ” среди угольщиков согласен, что корреляция между ставками на перевалку и ценами на уголь есть. Но, во-первых, она затрагивает только часть контрактов, заключенных на рыночных условиях без долгосрочной фиксации ставки (порты, входящие в вертикально интегрированные структуры с производителями угля, работают на нерыночных условиях). Во-вторых, необходимо отличать краткосрочные колебания от долгосрочных тенденций — локальные всплески могут не отражаться на ставках напрямую.
«В целом оценить рентабельность всей цепочки возникновения себестоимости довольно сложно, поскольку каждый из ее элементов (цены на уголь, железнодорожная транспортировка, перевалка, фрахт) достаточно волатилен»,— поясняет источник “Ъ”
Восток пока спасает
Единственное направление экспорта, которое, по мнению большинства источников “Ъ”, остается рентабельным,— это отгрузки через порты Дальнего Востока. В мае железнодорожные перевозки угля в эти порты выросли на 3,7%, до 8,3 млн тонн, рассказывает источник “Ъ”, знакомый со статистикой. На июнь компаниям был согласован объем 7,5 млн тонн.
Основная проблема на этом направлении — нехватка пропускной способности. Спрос на российский уголь в Китае в целом остается высоким, поскольку на фоне жаркой погоды постепенно увеличивается выработка электроэнергии на ТЭС, говорится в материалах АЦ ТЭК Минэнерго. При этом Китай не спешит восстанавливать закупки угля в Австралии, которая до неофициального эмбарго, введенного в 2020 году, была крупнейшим внешним поставщиком на китайский рынок. АЦ ТЭК оценивает цену безубыточности экспорта на базисе FOB Восточный в мае на уровне $90–110 за тонну.
Рентабельность российского экспорта начиная с апреля поддерживает ослабление рубля. Замгендиректора ИПЕМ Александр Григорьев отмечает, что в 2022 году в рублях цена на энергетический уголь на базисе FOB Восточный находилась в диапазоне 9–12 тыс. руб. за тонну не только из-за укрепления рубля, но и из-за значительных дисконтов на российский уголь относительно мировых бенчмарков.
«Первая половина 2023 года характеризовалась ростом курса доллара к рублю и снижением мировых цен на уголь, но в итоге остались те же 9–12 тыс. руб. за тонну для портов Дальнего Востока с учетом всех дисконтов, которые, надо отметить, также снижались»,— говорит он. В 2019–2021 годах, добавляет эксперт, рублевые цены в портах Дальнего Востока находились в диапазоне 4–9 тыс. руб. за тонну.