Оценки адаптационного потенциала «матрешек» для противодействия распространению санкций юристами существенно расходятся. Так, юрист Uppercase Legal Валерия Досковских полагает, что поправки бесспорно пойдут на пользу российским компаниям в санкционный период. «Сейчас многие компании вынуждены адаптировать свою привычную хозяйственную деятельность к новым реалиям через создание новых "дочек", что, естественно, порождает большие издержки. Послабления помогут компаниям, не справившимся с санкционной реальностью, преодолеть кризис»,— поясняет она. В свою очередь, партнер корпоративной практики Stonebridge Legal Дмитрий Позин отмечает, что разрешение «матрешек» хотя и позволит «удлинить путь» от операционной компании до бенефициара, но само по себе не способно защитить их от введения иностранных санкций. «Инициатива облегчает функционирование бизнеса в условиях санкций, но не снижает вероятность рисков попадания в санкционный список. Еще одним риском стоит признать тот факт, что если под санкции попадет материнская компания, то все дочерние компании окажутся под санкциями в том числе по правилу 50 плюс»,— соглашается адвокат, партнер практики комплаенса и санкционного права BGP Litigation Сергей Гландин.
Опасения же чиновников по поводу злоупотреблений опрошенные эксперты считают избыточными. «Вероятно, авторы законопроекта видят риски в том, что возможность создавать "корпоративные цепочки" любой длины будет способствовать злоупотреблениям и сокрытию реальных владельцев компаний. На наш взгляд, подобные опасения беспочвенны, поскольку в ЕГРЮЛ отражается информация обо всех участниках ООО, а также о единственных акционерах АО. В связи с этим с легкостью может быть прослежена любая корпоративная связь, построенная через стопроцентное владение юридическими лицами»,— указывает статс-секретарь, вице-президент по правовому регулированию и правоприменению РСПП Александр Варварин. По его словам, для противодействия злоупотреблениям может применяться ответственность по законодательству о банкротстве, также в законопроекте можно предусмотреть ограничение количества звеньев «корпоративной цепочки». Валерия Досковских соглашается: запрет был призван минимизировать риски уклонения от ответственности, в том числе и по налоговым обязательствам головных компаний, но сейчас надзорная система достаточно четко отслеживает деятельность компаний — и новелла теряет актуальность.
Партнер Forward Legal Андрей Филиппенко также не усматривает в снятии запрета существенных рисков: «Все время существования запрета были абсолютно законные механизмы создавать замкнутые цепочки владения без перераспределения фактического контроля внутри одной и той же корпоративной ветки». По словам старшего юриста юридической фирмы Better Chance Валериана Мамагеишвили, схема может выглядеть так: номинальная доля (к примеру, в 0,1%) передается другой компании группы, что позволяет не нарушать законодательный запрет. Более того, господствующая практика судов и регулирующих органов не ограничивала сделки, направленные на создание «матрешек». «Отдельно стоит отметить предлагаемое новшество, согласно которому в "матрешках" каждое общество более высокого уровня будет солидарно отвечать по обязательствам своей 100-процентной дочерней компании. Механизм, по всей видимости, призван решить проблему корпоративной вуали, когда конечная материнская компания искусственно отдаляется по цепочке владения в целях усиления защиты перед кредиторами»,— полагает Андрей Филиппенко.