Беслан Мукожев: есть данные о связи руководителей джамаата с Шамилем Басаевым
— Вы считаете опасной деятельность ваххабитов?
— Религиозная ситуация в республике вызывает у нас некоторую тревогу. Прежде всего это связано с деятельностью неподконтрольных официальному ДУМ мусульманских джамаатов, действующих в КБР. После того как стало известно, что один из руководителей оппозиционного джамаата и ряд его членов принимали участие в нападении на Госнаркоконтроль, может показаться, что наступило некоторое затишье, но, поверьте, оппозиционеры не прекратили своей деятельности. Просто сейчас они перешли к более осторожным и законспирированным методам работы со своими сторонниками.
— Что вам известно об этом джамаате?
— Амиром так называемого джамаата мусульман КБР является Муса Мукожев, а его ближайшим сподвижником и правой рукой — Анзор Астемиров, объявленный в розыск. Джамаат имеет очень строгую структуру подчинения, во главе которой стоит амир, затем идут его заместители — наибы, а дальше старшие звеньев, каждый из которых занимается только своим определенным участком работы. Один отвечает, к примеру, за физическую подготовку членов джамаата, другой проводит лекции и читает проповеди и так далее. При этом каждый из них до недавнего времени писал ежемесячные отчеты о проделанной работе, которые затем отправлялись главному амиру. Периодически собирался меджлис (собрание), который выпускал фетвы (заявления). По нашим данным, в структуру республиканского джамаата входит около 20 филиалов, имеющихся практически в каждом районе республики. Всего они объединяют от 1,5 до 2 тыс. человек. Ежемесячно каждый из них должен был выделять по 20 руб.— якобы на развитие джамаата. Но куда реально шли эти деньги, сказать сейчас трудно. Да, несколько раз они провели акции по раздаче мяса и других продуктов в детских домах и доме престарелых, сдавали кровь для больных, но на этом вся их благотворительность и закончилась.
— В пожертвовании 20 руб. есть что-то противозаконное?
— Тот же Астемиров имел возможность снимать в Нальчике сразу несколько квартир, приобретать машины. Одну из них — "семерку" с объявлением о продаже он увидел в городе, сразу же позвонил хозяину, попросил остановиться и тут же приобрел за 70 тыс. руб. По некоторым данным, машина понадобилась, чтобы перевозить на ней в Ингушетию и обратно одного из организаторов нападения на УФСКН Илесса Горчханова. Есть сведения, что во время пребывания в Кабардино-Балкарии Шамиля Басаева в 2003 году один из руководителей джамаата встречался с ним и даже передал ему $16 тыс., чтобы он и его подчиненные имели возможность передвигаться по республике. Конечно, не все из членов общины платили именно по 20 руб. Есть и такие, которые могли себе позволить и большие суммы.
— Лидеры джамаата КБР связаны с террористами из "Ярмука"?
— Есть предварительная информация, что все заявления от имени джамаата "Ярмук", которые размещались на сайтах чеченских экстремистов, делали участники этого джамаата. Тем самым они пытались всю вину переложить на Муслима Атаева (лидер "Ярмука", был убит в этом году в ходе спецоперации.—"Власть") и его подчиненных. В связи с этим примечателен такой факт. В 2004 году в квартире, которую снимал Астемиров, было обнаружено восемь взрывных устройств. Однако он указал, что снял квартиру специально для Атаева, который и проживал здесь, ему же принадлежит и взрывчатка. Только недавно выяснилось, что это было не так.
Известие о том, что именно участники джамаата во главе с Астемировым имели отношение к нападению на Госнаркоконтроль, стало определенным шоком для жителей республики. Особенно удивлялись те, кто был хорошо знаком с Астемировым и знал его как скромного и интеллигентного молодого человека, который и мухи не обидит. Но в итоге этот самый интеллигент оказался причастен к тяжкому преступлению и сейчас скрывается от правоохранительных органов. В бега подался и амир джамаата Муса Мукожев. В связи с этим логично предположить, что он имел сведения о готовящемся преступлении. Если это не так, то почему считающий себя законопослушным человек уже много месяцев не появляется на месте своей работы — в так называемом институте исламских исследований?
— А связь кабардинского джамаата с Басаевым установлена следствием?
— О связи руководителей джамаата с Шамилем Басаевым есть данные в материалах уголовного дела по факту нападения на УФСКН. По некоторым данным, чеченский полевой командир был недоволен пассивностью членов джамаата, и чтобы активизировать их, отправил в Нальчик своего связного — Илесса Горчханова. Тот привез с собой аудиокассету с записью голоса Басаева, в которой он предлагал руководителям джамаата провести какую-нибудь результативную, и главное, громкую, акцию на территории Кабардино-Балкарии, на что они дали согласие. По прямому приказу Астемирова в этой акции приняли участие и другие члены джамаата, которые сейчас находятся в розыске. Некоторые говорят, что возможной причиной стали притеснения членов джамаата со стороны правоохранительных органов и, в частности, закрытие мечетей в Нальчике. Но мечети закрывала не милиция, а администрация города, и их закрытие никак не может быть мотивом к убийству людей.
Анас Пшихачев: джамааты напоминали криминальные бригады
— Есть ли в республике проблема религиозного экстремизма?
— Религиозный экстремизм присутствует везде, он всегда был и будет. Я считаю, что искоренить его полностью невозможно, отдельные фанатики останутся всегда. Поэтому основной задачей государственной власти и духовенства считаю просветительскую работу — особенно среди молодых людей, с тем чтобы не допустить влияния экстремистов на жизнь государства. К счастью, в нашей республике вопрос так остро сейчас не стоит. Три-четыре года назад, возможно, опасность была. Тогда особенно активно работали оппозиционные нам джамааты, и они были настроены достаточно агрессивно. В то время бывали такие случаи, что их участники пытались сместить назначенных нами имамов, буквально за шиворот выволакивая их из мечетей. Причем правоохранительные органы смотрели на все это сквозь пальцы.
— Сейчас влияние таких джамаатов ослабло?
— Конечно, эти джамааты действуют и сейчас, но их влияние на молодежь уже не такое большое, как раньше, и нет таких острых форм противостояния. Возможно, это заслуга местных властей и духовенства, а возможно, дело просто в том, что их лидеры ушли в подполье.
В любом случае сегодня я могу сказать о том, что многие молодые люди одумались, встали на нормальный путь. Особенно эта тенденция стала проявляться после известия о том, что организаторами и участниками нападения на управление Госнаркоконтроля были лидеры и члены джамаата. Многие просто поняли, что связались не с теми людьми, и теперь раскаиваются в этом и идут к нам.
Посмотрите, как в начале 90-х годов модно было входить в криминальные бригады. Так и здесь — быть в составе джамаата среди молодых людей считалось каким-то достижением, они гордились этим. Даже по своей системе организации и жесткой иерархии джамааты напоминали эти бригады. Их члены вели себя очень грубо и нагло. Дошло даже до того, что они пытались захватить мечеть, чтобы установить над ней свой контроль.
Вот и сейчас они постоянно запугивают тех людей, которые идут от них к нам, запрещают им общаться с нами, объявляют нечестивцами. Недавно мне среди ночи позвонил один из бывших амиров джамаата и сообщил, что его бывшие соратники пытаются проникнуть к нему в дом и ломают дверь. Другого просто вывезли за город и приставили к голове пистолет, предупредив, чтобы он не общался с ДУМ. И таких случаев много.
— Ваши оппоненты утверждают, что появлению экстремистских настроений способствуют постоянные преследования со стороны правоохранительных органов, а также закрытие мечетей. Вы согласны с этим?
— ДУМ всегда выступало против закрытия мечетей. Я даже письмо написал премьер-министру КБР Губину, в котором говорил, что этого делать нельзя. Собралась целая комиссия, но меня так никто и не услышал. Я согласен с тем, что, закрывая мечети, власти способствуют росту экстремизма. Ведь всегда найдется "добрый дядя", который скажет молодому мусульманину: "Они закрыли твою мечеть, бери в руки автомат и иди воюй против них". Так что подобным методом данную проблему никогда не решить.
Но вместе с тем я всегда выступал за то, чтобы мечети работали исключительно по своему прямому назначению, чтобы в них не было никаких ночных сборищ и посиделок, чтобы в них не привозили людей для выбивания из них долгов. Не должно быть так, чтобы старики просто боялись ходить в мечеть, которую заняла молодежь. А такое, к сожалению, имело место.
Что же касается гонений и притеснений... Знаете, у кабардинцев есть такая пословица: "Скажи ему принести шляпу — он принесет голову". Вот и деятельность наших правоохранительных органов зачастую напоминает мне то же самое. Под видом борьбы с экстремизмом они готовы записать в ваххабиты любого, кто носит бороду, хиджаб или делает намаз. Но нельзя, пока не пообщаешься с человеком, не узнаешь его поближе, только по одному внешнему виду делать вывод, что он экстремист или ваххабит. Но наши силовые структуры считают, что они все знают лучше всех, и с нами не хотят даже советоваться. Вот нас нередко упрекают в том, что мы чуть ли не сотрудничаем с милицией. Но я должен вам сказать, что у нас очень холодные отношения с правоохранительными органами, да и с другими представителями власти они далеко не идеальны. Если меня часто видят на каких-то высоких собраниях, так там я нахожусь лишь по долгу службы.
— После смены президента республики можно ли ожидать каких-то серьезных изменений?
— Знаете, до сих пор большинство наших руководителей были людьми старой закалки, атеистами, бывшими коммунистами. Все они привыкли работать по старинке. Однажды после одного из собраний, где обсуждались религиозные проблемы, я случайно услышал диалог двух чиновников. И один из них сказал, что надо нам, то есть мусульманам, напомнить 37-й год. Так что мы хотим от людей, которые до сих пор живут понятиями 37-го года?! Поэтому с приходом к власти Арсена Канокова мы надеемся, что отношение к нам со стороны государства изменится. Без религиозного и духовного возрождения государство не может быть по-настоящему сильным. Думаю, что новый глава республики, как человек верующий, это прекрасно понимает.