|
Легенды и мифы новой формации |
 |
| Фото: ДМИТРИЙ ЛЕБЕДЕВ, "Ъ" |
— Вы, стало быть, Леви-Стросс наших дней? Мифы, ритуалы, артефакты. Так?
— Ну да, мифы и артефакты — вещь важная, конечно. Но вы забыли слово "практикующий". Дело в том, что классическая антропология занималась происхождением человека. Американская — самая сильная — школа антропологии имела дело уже с выстраиванием моделей поведения человеческих групп. Современная антропология продвинулась еще дальше, она понимает, что целостное знание о природе и поведении человека лежит на пересечении гуманитарных и естественных наук. Но меня интересует еще и практический выхлоп всех этих знаний. Я ведь консультирую людей и организации. А их редко интересует вопрос: "Как устроен мир?"
— Чего в вашей практике больше — людей или организаций?
— Поровну примерно. Чтобы не терять формы, я занимаюсь индивидуальной психотерапией, у меня есть соответствующие лицензии и сертификаты. Но это только для того, чтобы не терять фокус, интереснее-то мне другие вещи. При определенном качестве мышления все проблемы, в которых участвует человек, становятся проблемами одного порядка. То есть все равно, разбирать ли кризис семейной жизни человека, или кризис корпорации, или план развития некой культурной деятельности в социуме. Вот последнее как раз и является объектом исследования моего бюро.
— А какая сумма знаний нужна для того, чтобы приобрести это качество мышления?
— Со знаниями у меня складывалось так. Базовое образование — криофизик, МЭИ. Потом, когда я работала в одном НИИ, я стала учиться астрологии. У меня был учитель — знаменитый автролог Подводный (в миру у него другая фамилия), он в этом НИИ работал математиком. Ну а после того, как стала профессиональным астрологом, закончила курсы от европейской школы психотерапии, я получила сертификаты по техникам снятия постстрессовых состояний, сейчас буду защищать диссертацию по динамике психологических установок в семейной жизни. Астрология вкупе с психологией уже дала мне два языка понимания человека.
— То есть для вас это вещи одного порядка — психология с астрологией?
— Конечно. Это как народные танцы и классический балет — суть одна, методы разные. Астрология — это оккультный язык понимания человека. Психология — научный. Но все языки ничего тебе не дадут, если ты не понимаешь, что с этой информацией делать дальше. К примеру, я могу описать проблему на языке астрологии: что у человека Меркурий в падении в соединении с Солнцем находятся в седьмом доме. Или то же самое я скажу на языке психологии: что у него затруднены мыслительные и ментальные процессы в связи с тем, что в детстве он перенес травму. Чтобы понимать, что с этой информацией делать, нужно тренировать мышление.
— По каким методикам должен тренировать мышление антрополог?
— Для меня самой действенной методикой стала практическая философия, или методология. Методология — это одна из последних реальных, неклассических философских школ. В России она развивалась с 1953-1955 годов, и у нее был руководитель Георгий Петрович Щедровицкий. Знаете это его изобретение — организационно-деятельностные игры? Оно сейчас широко внедряется в бизнес-сообществе. Немножко похоже на такое социальное шаманство. Но мышление эти шаманы могут ставить, как пианистам ставят руки. Главное, чего нужно достичь в процессе понимания любой ситуации, это "что происходит на самом деле". Помните, как в фильме "Тот самый Мюнхгаузен": "Марта, скажи мне правду!" — "Я люблю тебя!" — "Не то!" — "Я буду ждать тебя!" — "Не то!" — "Карл, они положили сырой порох!" Моя задача — исходя из всех знаний и умений, которые у меня есть, создать некую объемную модель ситуации с тем, чтобы понять, где правда.
— В чем правда в случае с императорской семьей, вашим недавним проектом?
— Проект заказал фонд "Держава", это благотворительный фонд императорской семьи за рубежом. Нужно было понять, какое может быть будущее у императорской семьи в России и в каком качестве она могла бы вернуться. Итог: императорская семья является символом истории России, и присутствие ее в стране возможно и желательно для некоторых слоев. Конечно же, через участие в культурных программах. Семья могла бы стать живым символом целостности нашей истории, неразрывности жизни и реального примирения общества.
— А с боевыми искусствами?
— Мне был поставлен вопрос: можно ли использовать школы боевых искусств в политических целях или в целях PR. Здесь мне даже не очень много пришлось работать, поскольку я давно интересуюсь тем, что относится к восточным религиозным практикам. Ответ состоял из двух частей. Во-первых, существует направление боевых искусств в виде личных духовных практик, внутренние школы. Этому направлению ничего не нужно от социума, оно самодостаточно, и любая попытка использовать его в политических целях ничем хорошим не обернется. А во-вторых, есть просто спортивное направление, которое ничем не отличается от других видов спорта. И работать с ними нужно и можно, и я даже подсказала как.
— А что за проект с клубом выпускников?
— Ко мне обратились выпускники одного из элитных математических вузов, которым нужно было понять, как они могут эффективно помочь своей alma mater. Чтобы не просто денег дать. А чтобы человеческий, финансовый, политический ресурс этого клуба был использован на все сто процентов. Мы написали для них проект создания клуба выпускников и программу грантов на научные исследования на благо любимой ими математики.
— Но большого оборота эксклюзивные проекты не делают, верно ведь? Приходится, наверное, и с бизнес-структурами работать?
— Да, и я бы не сказала, что это рутина. Есть такой метод работы, называется коммуникационный аудит. Его я использую для антропологического анализа оргструктур. Например, компания переживает кризис по каким-то причинам, далеким от экономики. В этом случае я выясняю систему коммуникаций на предприятии: как на самом деле принимаются решения, как идет информация, как приказы и указания достигают тех, кто обязан их выполнять. Если заказчики хотят эту систему коммуникаций усовершенствовать, я делаю это. Или это понимание можно использовать для развития бизнеса. Сейчас я занимаюсь разработками для компании "Центр управления знаниями". Это такая очень актуальная тема в консалтинге — управление знаниями. Если предметом деятельности компании в той или иной степени является информация, нужно этой информацией заниматься, чтобы она становилась отдельным активом компании. Так вот, "Центр управления знаниями" разрабатывает информационные системы — там и работа с архивами, и базы данных, и все такое. А я занимаюсь анализом предприятий-заказчиков и пониманием того, как и куда информационные потоки на этом предприятии должны двигаться. Если грамотно наладить такую систему, то людьми на предприятии можно управлять не с помощью приказов и финансовых инструментов, а с помощью информации.
— Американские антропологи вплотную столкнулись с этической профессиональной проблемой, когда правительство США привлекло их в качестве идеологов во время второй мировой войны. С помощью исследований национальных характеров (японского, позднее — русского) они должны были формировать образ врага, в чем потом горько каялись. Для вас этическая проблема существует? Вопрос манипуляций или еще что-то...
— Этические проблемы редко носят цеховой характер, их каждый решает для себя сам. Манипулирование — это такой же профессиональный инструмент, как и другие. Главное, какие задачи ставит перед собой человек и насколько четко он понимает последствия своих действий. Я не работаю на выборах, это принципиальная позиция. Там вся работа построена на жестком манипулировании, а задачи этим путем решаются самые шкурные. Но еще до создания Бюро эксклюзивных проектов я работала экспертом в Госкомимуществе. Это было самое начало приватизации. Помимо того что я помогала реализовывать проекты (мы оценивали, например, человеческий фактор в перспективах приватизации Академии наук), я занималась исследованием самих приватизаторов. Я сняла документальный фильм о людях, которые стояли у истоков, его показывали по ЦТ. В фильме очень хорошо видно, что люди, которые делали приватизацию, искренне верили, что они делают это для того, чтобы не допустить возврата старой системы, создать правильную организацию жизни. Они предполагали, что экономика вытянет сознание.
Еще я принимала участие, например, в проекте "Уличное телевидение" на Украине в качестве исполнительного директора телекомпании. Нужно было создать несколько десятков телевизионных площадок спутникового телевидения для общения граждан в прямом эфире с лидерами страны. В каком-то смысле это тоже было манипулированием общественным сознанием. Но в результате этого "манипулирования" у нас получилось настолько живое общение, это дало такой импульс общественной жизни, что я была счастлива этим проектом.
— Вы что же, гражданское общество строите в своем бюро?
— Да оно есть, гражданское общество, чего его строить. "Левада-центр" проводил недавно исследование на тему "неформальные связи в структуре российского общества". Целью исследования было понимание, как люди решают свои проблемы, которые не могут решить с помощью государства. Выяснилось, что под государственной системой есть система самоорганизации населения, собственно гражданское общество, и ему мало что нужно от государства. Устраивают родственников в больницы, ищут школы для детей, ездят в отпуск — все эти проблемы решаются по знакомству. Благодарят за эти услуги когда деньгами, когда взаимными услугами, когда словами. Благодарность — это мощный работающий механизм нашего гражданского общества, посильнее общественной палаты. Так что на строительство гражданского общества я не замахиваюсь, и без меня все хорошо.
— Без высших ценностей, да?
— Да, по-простому. Для меня высший кайф — это понимание того, как решить проблему. Я, знаете, и не Леви-Стросс вовсе, а дядюшка Вольф из "Криминального чтива" Тарантино — помните человека, который решает проблемы? Ну и если в результате этого понимания помочь удастся кому-нибудь, так вообще хорошо мне живется.