Импортозамещение с осложнениями
К чему может привести лекарственный суверенитет
С началом военных действий РФ на Украине фарминдустрия столкнулась с серьезными проблемами с импортом сырья, что привело к подорожанию лекарств. Это подтолкнуло государство к запуску очередного этапа импортозамещения в отрасли. Производителям субстанций обещаны новая поддержка в виде льготных кредитов и приоритетного доступа к госзакупкам препаратов на основе местного сырья. Но компании пока не торопятся воспользоваться помощью. В том числе их беспокоит отсутствие в РФ массового производства многих химических компонентов. Участники рынка сомневаются в перспективах конкуренции с лидерами в лице Китая и Индии, подчеркивая, что лекарственный суверенитет не гарантирует доступные цены и конкурентоспособность отрасли.
Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ
Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ
Хотя российская фарминдустрия не попала под западные санкции, ее участники с началом военного конфликта РФ и Украины столкнулись с серьезными проблемами при импорте субстанций. По данным RNC Pharma, зависимость производителей лекарств от зарубежного сырья достигает 80%. Более двух третей импорта приходится на Китай и Индию. И хотя они в целом остались в хороших отношениях с РФ, логистические цепочки разрушились и по этим направлениям.
Проблем добавил резко упавший курс рубля, что привело к росту цен на сырье и, следовательно, на препараты локального производства, а по ряду лекарств — к перманентному дефициту. По итогам 2022 года, по подсчетам DSM Group, например, обезболивающие средства подорожали на 18,9% год к году, иммуностимуляторы — на 17,5%.
Цены на субстанции растут и на новом витке ослабления рубля в 2023 году: по данным RNC Pharma, в первом полугодии они в среднем подорожали на 25%, до 11,6 тыс. руб. за 1 кг. В ответ на осложнившуюся ситуацию власти в июне приняли обсуждавшуюся еще со времен пандемии стратегию «Фарма-2030», где помимо прочего заложены планы по импортозамещению субстанций, пообещав отрасли новые меры господдержки.
Ряд компаний уже заявили о запуске производств субстанций. Так, в «Промомеде», запустившем завод в марте 2023 года, сообщили “Ъ”, что разработали технологии полного цикла для более чем 150 препаратов. «Фармасинтез» анонсировал строительство к 2026 году предприятия в Калуге мощностью до 1 тыс. тонн в год. «ПИК-Фарма» собирается выпускать 24 вида субстанций, «Эндофарм» — 30. «Протек» в этом году купил производителя субстанций «Бион» в калужском Обнинске, а для реализации совместных проектов в сегменте — долю в компании «Активный компонент», выпускающей сырье для фарминдустрии.
Однако участники рынка подчеркивают, что такие проекты сопряжены с существенными рисками, несмотря на спрос и господдержку.
Сомнения вызывают условия льгот
В опрошенных “Ъ” компаниях, налаживающих выпуск фармсырья, отмечают высокий объем необходимых инвестиций — в среднем 2–4 млрд руб. на проект.
Для привлечения финансирования, например, «ПИК-Фарма» и «Фармасинтез» ведут переговоры с ВЭБ.РФ.
Еще осенью 2022 года госкорпорация с Минпромторгом запустили программу «Субстанции России» по льготному кредитованию производителей сырья. В 2023 году она стала частью созданной властями в этом же году кластерной инвестплатформы (КИП) по льготному кредитованию проектов стоимостью от 2 млрд руб. до 100 млрд руб. по созданию производств приоритетной продукции широкого перечня. В этот список вошли и жизненно важные лекарства, производимые из российских субстанций.
Пока на платформе одобрен только один проект почти на 12 млрд руб., сообщили “Ъ” в Минпромторге, не уточняя детали. По словам первого зампреда ВЭБ.РФ Александра Бравермана, этой осенью она намерена вынести «наиболее проработанные проекты в фарминдустрии» на рассмотрение межведомственной комиссии, которая утверждает их для финансирования через платформу.
Впрочем, не все компании хотят обращаться за господдержкой. «Сомнения вызывают условия льгот,— поясняет глава Ассоциации фармпроизводителей Евразийского экономического союза Алексей Кедрин.— На производителей накладываются слишком много обязательств по предоставлению гарантий и все риски по проектам». Сейчас ассоциация готовит предложения для правительства о разделении этих рисков с государством.
Опрошенные “Ъ” участники рынка подчеркивают, что господдержка в ее нынешнем виде решает проблемы лишь точечно. «Она направлена на запуск производства, но не помогает в расширении каналов сбыта»,— уточняет источник “Ъ” среди производителей. По его словам, внутренний спрос по сравнению с западными рынками невелик, экспорт в СНГ из-за низкого уровня потребления не имеет смысла, а в дальнем зарубежье потеснить игроков из Китая, Индии и ЕС крайне сложно.
Если производители готовых лекарств могут заключать с властями регионов офсетные контракты, обеспечивающие гарантированные госзакупки, то подобных соглашений на поставку субстанций нет, поясняет директор по развитию «ПИК-Фармы» Сергей Морозов. Отдельные игроки находят выход из ситуации — так, у «Р-Фарма» заключенный с властями Петербурга такой договор по готовым препаратам предусматривает локализацию субстанций по нескольким десяткам наименований. Однако пока эта практика не поставлена на поток.
Консервация фарминдустрии обходится дорого
Для поддержания спроса внутри страны власти пообещали ввести с сентября 2024 года правило «второго лишнего», предусматривающее приоритетное участие в гостендерах компаний, производящих в ЕАЭС лекарства из перечня стратегически значимых по полному циклу — от синтеза молекул, выпуска сырья до готовых форм. Отслеживать глубину локализации предполагается в автоматизированном режиме. Между тем сейчас отсутствует даже точное представление о структуре отрасли.
По данным Минпромторга, производством субстанций в стране занимаются около 100 компаний. Но директор по развитию RNC Pharma Николай Беспалов утверждает, что их вдвое меньше, причем некоторые выпускают «всего до пяти наименований, включая банальную перекись водорода и хлорид натрия». Именно синтезом субстанций занимается считаное число компаний и в основном для своих нужд, уточняет господин Морозов.
Часть игроков, заявляющих о производстве сырья и лекарств в РФ, сильно зависят от поставок из того же Китая. Они ввозят субстанцию под видом составляющих и переоформляют как выпущенную в стране, поясняет Александр Кедрин.
Добиться полной независимости от импорта сложно еще и потому, что из Китая приходится ввозить значительную часть интермедиатов — полупродуктов для производства субстанций. Их в России, по словам президента «Активного компонента» Александра Семенова, выпускает «ограниченный круг компаний». В ТД «Химмед» подтверждают, что в их поставках доля интермедиатов и субстанций из КНР и Индии составляет 90%, местного производства — только 2%.
Производители интермедиатов из КНР выигрывают в цене за счет больших объемов. В России же их выпускают небольшие химкомпании, чья продукция ориентирована на локальный рынок, который невелик, отмечает господин Беспалов. По его словам, это осложняет развитие производства, а выйти за рубеж таким игрокам затруднительно.
В 2022 году о планах начать выпуск интермедиатов для фарминдустрии сообщал крупнейший в РФ нефтегазохимический холдинг СИБУР. Но дальше заявлений дело пока не пошло, говорят источники “Ъ”. В СИБУРе утверждают, что продолжают анализировать проекты в этом сегменте, но решений пока нет. По словам другого собеседника “Ъ”, представителей холдинга нет в рабочей группе РСПП по выработке совместных планов фарминдустрии и химиков по локализации производства, хотя там присутствует, например, «"Газпром нефть" — промышленные инновации». Гендиректор компании Михаил Никулин сообщил “Ъ”, что ее специалисты разрабатывают технологии получения из нефти компонентов для производства в том числе обезболивающих, успокоительных и жаропонижающих лекарств. В СИБУРе говорят, что участвуют в рабочей группе.
В целом на площадке РСПП определены около 300 интермедиатов, выпуск которых можно начать в стране. Перечень планируется направить в Минпромторг с предложением возможной господдержки, поясняет господин Кедрин. Одна из очевидных мер — льготные кредиты на реконструкцию мощностей, которые когда-то занимались выпуском компонентов для субстанций, говорят участники рынка. Однако они признают, что «при текущем дефиците бюджета такие проекты едва ли могут рассчитывать на серьезную господдержку, а это значит, что процесс модернизации затянется на длительное время».
Мировой опыт полной независимости в производстве лекарств тоже фактически отсутствует — по сути, единственным примером можно считать Китай. Даже Индии, одной из главных сырьевых баз мировой фарминдустрии, приходится импортировать биотехнологии и часть препаратов, отмечают участники рынка.
Вынужденно высока локализация в Иране, но местные лекарства оказываются дороже, говорил в апреле в интервью “Ъ” гендиректор «Биннофарм Групп» Рустем Муратов. По его словам, Иран импортозаместил почти 95% базовых средств, но «из-за высокой стоимости они остаются неконкурентоспособными». По сути, подчеркивает один из собеседников “Ъ” на рынке, стремление «полностью законсервировать фарминдустрию внутри себя» обходится дорого и отсекает ее от международных технологий.