Единство против противоположностей

В Общественной палате РФ в понедельник прошла научно-практическая конференция «Россия в новых измерениях: единство и многообразие». Предшествовавшие мероприятию антисемитские беспорядки в махачкалинском аэропорту придали докладам, посвященным вопросам национальной безопасности, неожиданную значимость и актуальность. Собравшиеся в ОП ученые в основном связывали подобные уродливые проявления с работой недружественных центров пропаганды и рекомендовали тщательнее работать над историческим, межконфессиональным и мультинациональным просвещением граждан.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Наименее формальную речь к открытию конференции подготовил доктор политических наук, директор Центра политических исследований и информационных технологий РГГУ Магомед Омаров. «На примере того, что происходит сейчас, мы понимаем, насколько (важны.— “Ъ”) кажущиеся дежурными слова "согласие", "единство", "гражданская идентичность",— сказал профессор.— Те события, которые происходят в Махачкале… У нас, в Дагестане, существуют рядом старинная мечеть, старинная синагога, старинная армянская церковь, православный храм — столетиями люди жили вместе!» Господин Омаров подчеркнул, что случившиеся беспорядки — это нонсенс для Северного Кавказа, и предположил, что выводы по их итогам последуют «самые серьезные». Ученый также пообещал коллегам, что все выдвинутые ими тезисы будут «учтены и изучены», поскольку именно их опыт наиболее актуален при решении «самой большой политической проблемы большого государства — чтобы все граждане большой страны ощущали себя согражданами»: «Вы все крупные специалисты, я надеюсь на ваше виденье, и, думаю, в стратегию национальной политики будут внесены серьезные изменения».

Тему национальной безопасности в той или иной форме заявили докладчики в рамках всех запланированных секций.

Так, завкафедрой управления в сфере межэтнических и межконфессиональных отношений факультета госуправления МГУ Александр Полунов указал, что фокус на национальных проблемах характерен для усилившейся в мире идеологической борьбы: «Распространение таких деструктивных влияний — это показатель общемирового кризиса в ценностной сфере: не просто политический или дипломатический, а ценностный кризис». Он также описал два канала распространения такой пропаганды — использование так называемых панидеологий, основанных на факторе этнического трансграничного родства, и намеренная актуализация «проблем исторической памяти» в регионах, где подобные проблемы существуют: «В частности, на территории Северного Кавказа, где концепции панисламизма и отчасти пантюркизма также находят отзвук». В целом второй механизм нашел отражение в концепции «деколонизации России», «вброшенной» с началом спецоперации на Украине, добавил ученый.

Параллельно в рамках другой секции доцент кафедры политического анализа и социально-психологических дисциплин РЭУ им. Плеханова Валерий Черданцев указал на восемь потенциально опасных точек проявления националистического экстремизма: антирусский экстремизм со стороны малых народов или мигрантов, русский экстремизм против кавказцев или среднеазиатских народов, русский фашизм, «укрофашизм», антисемитизм и либерал-фашизм (связан с надменным отношением «носителей европейских ценностей»). «Русский мир объемлет общими ценностями, это противоположность разделению по этническим признакам,— подчеркнул господин Черданцев.— Действия экстремистского характера бросают вызов исторически сложившейся метаэтнической общности, ставя под вопрос цивилизационную идентичность целых народов».

Коллеге с другой секции заочно ответил Александр Полунов, предложивший противопоставить этому «углубленное изучение истории межнациональных и межконфессиональных отношений в России» и «пропаганду идей исторического единства ее народов».

Последнее, по его мнению, диктует «необходимость укрепления общероссийской гражданской идентичности», которая не сформируется вне «адекватной исторической памяти».

Выступившая вслед за господином Полуновым кандидат политических наук Ольга Васильева фактически предложила поработать и над девестернизацией научного инструментария, поскольку «осмысление этнических отношений (в рамках западных концепций.— “Ъ”) происходило в соответствии с их научным дискурсом». Этот факт, по ее мнению, связан с риском «продвижения определенных нарративов и образов», которые «проповедуют чуткость к культурной инаковости, сочетающейся с освобождением меньшинств из-под давления большинства». «Россия — самобытное государство-цивилизация, внедрение западного взгляда происходит в российской науке с трудом: это говорит о том, что поиск объединительных понятий может быть произведен только на основе собственного категориального аппарата»,— заключила ученая.

Необходимый всем повод для оптимизма подарил доклад доктора философских наук Юрия Гранина «Какое государство необходимо интернациональной России?» Ответ в своем выступлении он дал вполне однозначный: «Цивилизационно-имперская парадигма развития России является наиболее удачной, исторически подтвержденной формой существования России как государства-цивилизации». По мнению философа, современная Россия удачно наследует всем предшествующим формам государственности. Главное же на этом пути — сохранять баланс «федерального централизма и регионального разнообразия», посоветовал господин Гранин. Правда, его выводы, похоже, не попадут в официальное резюме конференции, так как модераторы сочли его выступление не вполне соответствующим заявленной повестке.

Григорий Лейба