Женщина, которая играет и поет

Большой театр выпускает на Исторической cцене премьеру оперы «Адриана Лекуврёр» Франческо Чилеа — первую в истории Большого собственную постановку этого грандиозного костюмного спектакля по одноименной пьесе Эжена Скриба и Эрнеста Легуве. Над отечественной версией истории об известной актрисе «Комеди Франсез», ее отравлении и коварствах на сцене и в жизни работала проверенная команда: режиссер Евгений Писарев, дирижер-постановщик Артем Абашев, сценограф Зиновий Марголин, художник по костюмам Виктория Севрюкова. Ведущие партии исполнят Нажмиддин Мавлянов, Михаил Казаков, Ксения Дудникова, Николай Ерохин, Владислав Сулимский, Динара Алиева. О закулисье премьеры «Адрианы Лекуврёр» журнал «Деньги» разузнал из первых рук.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Три недели до премьеры. В мастерских Большого театра вносят последние штрихи в уже готовые декорации, но артисты их еще не видели. Репетируют с картонным реквизитом: тут беседка, там гримерка, а тут изнанка занавеса. В пошивочных цехах полным ходом идут примерки. Нарядов в «Адриане Лекуврёр» не счесть. Фижмы, кринолины, кружева, камзолы, парики, украшения — все по полной модной программе XVIII века, помноженной на фантазию Виктории Севрюковой. Но ни в коем случае не в ущерб комфорту артистов: фижмы фижмами, а голос — превыше всего.

«Спектакль такого масштаба — с огромным количеством костюмов, с довольно большими и сложными декорациями, с балетом внутри — могут позволить себе только очень большие театры, потому что он требует огромных ресурсов и сил,— говорит сценограф Зиновий Марголин.— И у Большого театра они есть: просторные мастерские, суперпрофессиональный коллектив, они могут сделать все что угодно! В этом отношении Большой — один из лучших театров мира. Конечно, эту постановку можно решать концептуально и минималистично, но таких задач не стояло».

Держать уровень на высоте помогают театру и надежные партнеры. «Большой театр и ВТБ связывают многолетние партнерские и дружеские отношения. Уважение к наследию, преемственность традиций, командная работа лучших профессионалов своего дела и неизменное стремление к совершенству — ценности, которые нас объединяют. Банк входит в состав Попечительского совета театра и некоммерческой организации "Фонд Большого театра", поддерживает все значимые премьеры, и сегодня эта поддержка особенно важна»,— говорит старший вице-президент ВТБ Наталья Кочнева.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Действие оперы «Адриана Лекуврёр» происходит в парижском театре «Комеди Франсез». Однако никаких узнаваемых архитектурных или географических примет на сцене нет. У Зиновия Марголина с Евгением Писаревым родился собирательный образ «Его Величества Театра». «Это некий театр с превращениями, все вроде привычное — и занавес, и портал, и театральная мебель, но в то же время все немного в другом ракурсе. И умирает Адриана не в квартире, как должно быть, а на сцене, когда закрывается железный занавес,— поддерживает интригу Марголин.— Но это не про то, что вы подумали. Это про одинокого человека на глазах у всех».

Динара Алиева: «Адриана Лекуврёр — мечта любого сопрано»

— Премьера «Адрианы Лекуврёр» в Большом театре — ваш дебют в этой партии. Расскажите, как вы к ней шли? Была ли Адриана среди героинь, о которых вы мечтали?

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

— Я счастлива, что мой дебют в этой партии состоится в Большом театре и в постановке Евгения Писарева. Исполнить музыку Франческо Чилеа — мечта любого сопрано. И, конечно, я тоже мечтала однажды прожить на сцене жизнь этой великой актрисы, создать ее прекрасный многогранный образ. Но я не торопилась, моя карьера складывалась аккуратно. Сначала я пела центральные партии лирического репертуара (Травиата, Мими, Лиу, Ласточка), потом исполнила партии лирико-драматического репертуара — Елизавету («Дон Карлос»), Амелию («Бал-маскарад»), Тоску, и вот пришло время Адрианы Лекуврёр. Это сложная партия, до нее нужно дорасти.

— В чем ее сложность?

— Она написана для опытной певицы, которая сможет своим нутром, взглядом, своими личными переживаниями возродить все эти чувства на сцене, оставаясь при этом живой и непосредственной. Это большая актерская работа. И в музыкальном плане, конечно, Чилеа наградил эту партию многими нюансами. Чтобы все исполнить по написанному, требуется стабильная техника. Очень много пианиссимо (чрезвычайно тихое звучание в музыке.— «Деньги»). Например, самый первый выход Адрианы, когда она декламирует текст, а потом поет на пиано великолепную арию, хит всех гала-концертов. Или третий акт, где она произносит монолог Федры. Сделать это нужно так, чтобы стало плохо не только ее сопернице, принцессе Буйонской, но и всем зрителям в зале. Он безумно сложен, в нем проявляется весь ее характер. Это центральный момент, когда ломается ее жизнь, карьера, она сама… Помутнение рассудка, отравление — все идет по нарастающей.

— Насколько Адриана вам близка как актриса, как женщина?

— Я эмоциональная певица, поэтому Адриана мне близка, и я очень глубоко прочувствовала эту героиню. Мы много с Евгением Александровичем о ней говорили, пробовали, искали — я всегда прислушиваюсь к нему, но в целом образ сложился совершенно естественно. В нашем прочтении она получилась очень трогательной, в чем-то наивной, где-то даже комичной и такой сломленной и одинокой в последней картине. Евгений Александрович выделяет ее даже при помощи костюмов. Общество все вычурное, пышное, надменное. А Адриана сама по себе — отрешенная, живая, романтичная, настоящая. С Викторией Севрюковой мы впервые работаем вместе, она талантливая художница по костюмам и отзывчивый человек. Слышит, что говорит артист, соглашается с поправками, доводит до совершенства, чтобы было и смотреть приятно, и петь комфортно. Очень теплая у нас сложилась атмосфера в театре. Я думаю, что это будет потрясающе красивая и достойная постановка «Адрианы Лекуврёр», которая украсит репертуар Большого театра на долгие годы.

В основе оперы лежит реальная история трагической актрисы Адриенны Лекуврёр (1692–1730), самой известной в то время во Франции. Дочь прачки и шляпника-выпивохи, она грезила театром с детства — с того момента, как семья переехала из Реймса в Париж и поселилась неподалеку от «Комеди Франсез». Театральная легенда гласит, что уроки религиозного воспитания девчонка прогуливала в лавке бакалейщика, где репетировали актеры-любители. Там-то якобы ее и заметили. Путь на главную столичную сцену лежал через провинцию — Адриенне рукоплескала публика Лилля, Страсбурга, и, наконец, в 1717 году распахнулся занавес «Комеди Франсез». Критики воспевали ее деликатную благородную игру в трагедиях Корнеля и Расина, Вольтер лил слезы и посвящал ей стихи. Жизнь и карьеру Лекуврёр перевернуло знакомство с французским полководцем и темпераментным сердцеедом Морицем Саксонским. Ей 28, ему 24, и одной любовницы ему явно мало. Аппетиты Морица охотно берется удовлетворить принцесса Буйонская, девушка страстная, влиятельная и такая же ненасытная, как он сам. Благородная Адриенна становится, говоря современным языком, жертвой токсичных отношений. Еще более ядовитым оказывается общество. Внезапная смерть молодой актрисы потрясла Париж. Официально — что-то с кишечником. Но по городу поползли слухи об отравлении букетиком фиалок по приказу ревнивой соперницы.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Спустя век, в 1849 году историю жизни Адриенны Лекуврёр превратил в театральную пьесу Эжен Скриб (на пару со своим соавтором Эрнестом Легуве) — этот недоучившийся адвокат сколотил состояние на сочинении забористых пьесок, где страсти-мордасти, розы-слезы и прочая театральная белиберда выжимали из зрителя неподдельные эмоции. Новый XX век — и новая сценическая жизнь актрисы Лекуврёр. На сей раз в опере итальянского композитора Франческо Чилеа (отсюда и итальянское звучание ее имени — Адриана Лекуврёр), страстного поклонника экспрессии, жизненных сюжетов и буйных чувств. Пьесу Скриба либреттист Артуро Колаутти адаптировал под музыкальные нужды популярного в то время «веризма», перекроив ее вдоль и поперек и переплетя жизнь реальную с театральной.

Премьера «Адрианы Лекуврёр» состоялась в 1902 году в миланском Teatro Liricо и тут же снискала успех. Впрочем, критики отнесли его на счет легендарных певцов — сопрано Анжелики Пандольфини и тенора Энрико Карузо, а не композитора. Как бы то ни было, Франческо Чилеа остался в истории именно благодаря «Адриане Лекуврёр» и ее великим исполнительницам (Магда Оливеро, Роза Понсель, Рената Тебальди, Монсеррат Кабалье, Анна Нетребко в новом веке). В Большом театре последний раз опера Чилеа звучала в 2002 году. То был перенос спектакля-долгожителя режиссера Ламберто Пуджелли из миланского театра La Scala (впервые эту постановку увидели еще в 1989 году на гастролях La Scala), за музыкальную часть отвечал Александр Ведерников.

Евгений Писарев: «Какой смысл ставить оперу про каких-то людей, которых мы не знаем?»

— Вы следуете за оперным либретто или все-таки что-то берете из знаменитого таировского спектакля? Конфликт художника с миром, одиночество таланта? Ведь и у Скриба эта тема есть, и Таиров ее сделал сквозной.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

— Нет, в данном случае я ничего не беру из драматического спектакля, стараюсь идти за музыкой. Моя задача — внятно, интересно и, я бы даже сказал, захватывающе рассказать эту остросюжетную историю. Из-за такого количества событий и различного рода подмен и коварств тут крайне важно сохранить вкус и не впасть в вампуку, не попасть в латиноамериканский сериал. Мне кажется, что во времена Чилеа «Адриана Лекуврёр» была очень развлекательной — в хорошем смысле слова — оперой. Там ровно в меру заложена тема двух миров. Где больше театра, где больше игры и неправды — в «Комеди Франсез», в театральном кругу, где люди, хотя и завистливые, но довольно открытые в своих пакостях? Или в высшем свете, который легко играет чужими жизнями, заигрывается и становится небезопасным для жизни других? Мишонне в этой опере поет: «Бедные должны быть бедными, богатые богатыми, артисты с артистами, а публика с публикой, нельзя мешать два этих мира, это опасно». Мысль нехитрая, но, мне кажется, она по-прежнему сегодня работает.

— Режиссер Мишонне — ваш голос в опере?

— Наверное, не только мой, но и вообще голос автора, голос разума. Не рассказчик, конечно, но сочувствующий наблюдатель этой истории о коварстве и любви, которая происходит у него на глазах.

— Есть ли аллюзии на сегодняшний день? Заигрываете ли вы с современностью?

— Без этого невозможно. Какой смысл ставить про каких-то людей, которых мы не знаем? Весь смысл в том, чтобы, разыгрывая историю вековой давности, зрители узнавали в чем-то себя или своих знакомых. Прямых заигрываний не будет, хотя ассоциативно я всегда рассказываю артистам, как та или иная ситуация смотрится сегодня. Вот приходит во дворец к высокопоставленным особам Адриана Лекуврёр, почему такая оживленная реакция? А представьте, как на тусовку боссов приходит артистка. Большие люди сразу превращаются в маленьких людей и бросаются с ней фотографироваться. Я много раз эти превращения наблюдал. Так же и тут. Так что я рассказываю про селфи, про автографы, мизансцена может напоминать современные ситуации, но, конечно, никаких мобильных телефонов у нас не будет.

— И в Адриане можно угадать черты современной артистки? Вы встречали таких в театре?

— Нет, Адриана — это отдельное существо, необычное. Я все время говорю «существо», мне кажется, это слово очень точное. Таких не бывает много. Ее нельзя опознать среди современников, иначе это будет пародия на звезду. Адриенна Лекуврёр, Элеонора Дузе, Сара Бернар — это люди, для которых театр стал больше, чем реальная жизнь. Трагедия Лекуврёр — это трагедия актрисы, которая хотела еще и жить, и немножко перепутала жизнь и театр, потеряла границы. В результате театр побеждает, потому что это ее пространство, ее жизнь, ее призвание с рождения. Но, к сожалению, она понимает это в тот момент, когда жизнь ее обрывается.

— Расскажите про костюмы?

— Это костюмы эпохи, но с большой фантазией, потому что Виктория Севрюкова по-другому не может. Получилась этакая коллекция рококо от Виктории Севрюковой. Мы еще не вышли на сцену, но я смотрел примерку и понял, что костюмы могут существенно изменить спектакль. Они не просто важная визуальная составляющая, они дадут большой импульс и актерам, и зрителям. Будет смотреться красиво. Я бы даже сказал — слишком красиво.

В сегодняшней премьере Большого театра, полностью созданной собственными силами, дирижером-постановщиком выступает Артем Абашев. На «Адриану Лекуврёр» он обратил внимание еще три года назад, когда был главным дирижером в Перми. «Это одна из замечательных оперных драгоценностей. Она не про придуманное, а про настоящее. Там стирается грань между жизнью и искусством, музыкой и творчеством. Чилеа хотел передать эмоции настоящего человека, который посвятил себя от и до искусству, поэтому "Адриана Лекуврёр" очень близка к жизни,— объясняет Абашев.— Моя главная задача — добиться максимальной естественности в изложении, в течении музыкального материала. Всегда хочется понять автора досконально и всегда есть определенные препятствия. Но здесь все ясно, здесь красота в простоте, показать которую очень сложно, тем более с оркестром. Поэтому оркестр мы будем ориентировать на максимальное пианиссимо, на звук, который попадает слушателю в сердце».

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

В том, что вихрь эмоций музыки Чилеа способен вскружить головы не только зрителям, но и постановочной команде, сомневаться не приходится, поэтому Евгений Писарев подошел к «Адриане Лекуврёр» с холодным режиссерским расчетом. Прежде всего решил разобраться в перипетиях сюжета. Задача оказалась не из простых. Даже артисты отговаривали — мол, тут никто и половины не понимает, лишнее это, ни к чему. Широкому зрителю сюжет «Адрианы Лекуврёр» действительно незнаком. Но у режиссера с этой пьесой особые связи. На протяжении тридцати лет, с 1919 по 1949 год «Адриенна Лекуврёр» была знаковой постановкой Камерного театра — легендарного предшественника Московского драматического театра им. Пушкина, худруком которого сегодня является Евгений Писарев. Спектакль Александра Таирова с Алисой Коонен пережил все темные времена на родине, имел счастливую гастрольную судьбу за рубежом, и на нем же история Камерного театра и закончилась. Когда Писарев с Марголиным в очередной, четвертый, раз («Свадьба Фигаро», «Севильский цирюльник», «Мазепа» — их совместные работы в Большом) ломали головы над новой премьерой, мелькнула мысль сделать оммаж той постановке. В итоге отказались: веристская музыка никак не вязалась с изысканным, ажурно-нежным таировским спектаклем.

Выброшенный в оперном либретто первый акт Скриба—Легуве пришлось проговаривать по ходу репетиций, восстанавливая порванные нити отношений и тем: про страсть принца Буйонского к алхимии, про историю ядов (иначе отравление возникает как черт из табакерки?), про взаимоотношения аббата и принцессы Буйонской, которые ни с того ни с сего вдруг встречаются в третьем акте, и прочие непонятности. Весь этот клубок Евгений Писарев распутал, а попутно вместе с артистами создал целую галерею старых новых персонажей.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Меццо-сопрано Ксения Дудникова — принцесса Буйонская со стажем. Травила букетиком фиалок Адриан ведущих мировых театров — в Лондоне, в Севилье, во Флоренции. Однако на сей раз будет нечто особенное. «Для сопрано это благодатная партия,— объясняет певица— Относительно других ролей она небольшая, но яркая, сочная и совершенно прекрасная. И я очень счастлива в этот раз, что именно Писарев ставит, потому что он, конечно, мастер прорабатывать взаимоотношения. Взгляд, поворот, жест — люблю, когда режиссеры знают, что хотят! Есть план, есть схематичные образы в голове, а мы просто нанизываем свое — свой опыт, свои представления о персонаже». Ксения Дудникова давно подозревала свою страстную героиню в легких психических отклонениях, но раньше не решалась на такую трактовку. А тут они с режиссером сошлись: «Мы делаем принцессу Буйонскую с небольшим биполярным расстройством, что объясняет ее резкую смену настроений. Нет, это вовсе не современная героиня, но при этом чуть более глубокий образ рисуется. Там и ревность, и сильные эмоции, и страсть. В первой же арии она прямым текстом говорит: "Горю огнем, то меня кидает в холод, то плавлюсь…" И все эти эмоциональные перепады заложены в музыке. По-моему, получается очень правдиво, по-настоящему».

Постановщики уверены, что мелодраматические правдивые истории хороши во все времена.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

«Красивая музыка, красивые костюмы, история красивой женщины — в "Адриане Лекуврёр" собралось все, что в театральном мире часто вызывает презрение. Но я не сомневаюсь, что сегодня в Москве это грандиозное оперное представление будет иметь колоссальный успех»,— поручился за новый спектакль Зиновий Марголин.

Мария Сидельникова