Крылышки и бяк-бяк-бяк
«Ниша»: руины советского мифа как актуальный предмет исследования
В прокат выходит «Ниша» Антона Ермолина, главный герой которой по имени Вячеслав Тихонов разгадывает тайну гибели СССР в причудливой Йошкар-Оле. Помогают ему в этом знаки свыше, советский паспорт, биолокация и мотыльки.
Фото: Reflexion Films
Фото: Reflexion Films
Два трогательно детских, как герои Георгия Данелии, человека — Марьям (Елена Николаева) и Вячеслав (Владимир Свирский) — живут мечтами, которые никак не согласуются с основным родом их занятий. Она, выполнив свой долг билетерши в мультиплексе, плетет ковры. А он, доставив очередной диван, достает из футляра рамки биолокации и маятник, чтобы искать геопатогенные зоны и собирать отрицательную энергию. Начальство тем временем хочет отправить начинающего чародея к мулле Фариду — «мне мозги прочистил и тебе прочистит». Но куда без волшебства в этой унылой, пусть даже и московской жизни? Ведь и служебная «газелька» Вячеслава стартует только после заговора: «Я катушка — я катаю, я искра — я поджигаю, муж — шатун, невеста — вал, пробудитесь те, кто спал».
Вячеслав решает превратить хобби в настоящую работу. Поверить в себя помогают друзья: верящий в плоскую Землю и теорию заговора пианист-охранник Ипполит (Михаил Тройник), его курьезный знакомый, не стирающий штанов, но умеющий переселяться из тела в тело Джинсмен (Алексей Подольский), а также таинственный порученец в каракулевой шапке-пирожке и замшевом пальто (Сергея Гилева в эту роль словно целиком переместили из «Пациента №1» — фильма Резо Гигинеишвили про смерть товарища Черненко). Он передает Вячеславу наказ от тех, «кто всем управляет»,— купить костюм, а после незамедлительно отправляться в Йошкар-Олу. В этом далеком городе есть своя Красная площадь и люди сразу рождаются с усами. Вячеслав повинуется судьбе.
Фото: Reflexion Films
Фото: Reflexion Films
Фото: Reflexion Films
Фото: Reflexion Films
Фото: Reflexion Films
Фото: Reflexion Films
Фото: Reflexion Films
Фото: Reflexion Films
Фото: Reflexion Films
Спродюсированный Алексеем Учителем дебют Антона Ермолина эффектно начинается с пролета камеры и моли по мастерской, где чистят разнообразные ковры — важная, между прочим, часть нашего быта и культурного наследия. Этим работа органично вписывается в ряд отечественных фильмов, действие которых разворачивается на руинах советского мифа. Премьера каждого из них так или иначе состоялась в этом году. Это не только упомянутый выше «Пациент №1», откуда выскочил чертик-Гилев. За три недели до «Ниши» в кинозалах пошел «Отпуск в октябре» Романа Михайлова — в известном смысле брат-близнец фильма Ермолина. Там герои изучали влияние пленки «Свема» на человеческое сознание и, уткнувшись взглядом в узоры минувших эпох, пытались понять, где кончается сон и начинается явь. Чуть позднее стартовал в прокате дебют Или Малаховой «Привет, мама!», где прошлое напоминало о себе песней-рингтоном «Золушка» в исполнении Людмилы Сенчиной: «Хоть поверьте, хоть проверьте, но вчера приснилось мне…» Что к этому добавить? Пожалуй, только «Фрау» Любови Мульменко, где главный герой Ваня засыпает под детские пластинки из СССР, а, проснувшись, завтракает под пионерские песни. Сонный паралич, в который погружают советские культурные артефакты, и мучительные попытки очнуться от этого сна, очевидно, одна из важнейших тем года в нашем кино.
«Ниша» — тоже про сон о чем-то смутно знакомом, об опыте, данном нам в неуловимых, но ярких, словно босоногая прогулка по ковру, телесных ощущениях. О судорогах, сотрясающих тело в момент отхода ко сну или пробуждения. Советское в «Нише» едва ли наполнено идеологическим содержанием. Но оно требует к себе уважения и внимания. Ведь это бабушкино наследие, как ВДНХ, или парк Горького, или сервиз ЛФЗ в серванте.
Влетающий в сюрреальную архитектурную утопию Йошкар-Олы главный герой фильма назван авторами Вячеславом Тихоновым не только смеха ради. Он действительно смелый разведчик, прокладывающий в обыденной реальности секретные тропы. Повседневность фантасмагорична («РФ — это форма небытия»,— говорит спьяну один из персонажей), и ориентироваться в ней можно лишь по наитию. Положившись на русский авось и свой неподтвержденный наукой дар, Тихонов, как мотылек, летит на огонек смутно намеченной цели. Путь ведет его сам, так бывает в сказках. Конечно, цель этого пути не реставрация советского мира и мифа («Страны той, может быть, и нет, а люди есть»,— говорит в какой-то момент герой Гилева), а принятие самого себя во всех психоделических противоречиях, метаморфоза.
Тихонов доверяется подсознанию и в какой-то момент оказывается по ту сторону экрана — внутри кинематографической утопии, где можно повернуть время вспять и жить словно в вечном сне, не боясь тревожных звоночков реальности. Это так или иначе судьба каждого увлеченного кинозрителя. Здесь фильм Антона Ермолина окончательно сближается с высказыванием Романа Михайлова: рамки кадра сжимаются, вот она — ниша! И к публике выходит первый мотылек синематографа — танец-серпантин Лой Фуллер исполняет Элизабет Дамскер. Не сказать, что в этот момент картина становится яснее, но, спасибо за путешествие, это явно было движение к свету.
В прокате с 16 ноября
Подписывайтесь на канал Weekend в Telegram