«Росатом» встал к причалу

Государство передало изъятые у акционеров FESCO акции Дальневосточного морского пароходства (ДВМП) «Росатому». Три года назад госкорпорация уже готовилась к тому, чтобы взять под управление входящий в ДВМП Владивостокский морской торговый порт, но до сих пор ее сотрудничество с FESCO было ограниченным. Планы «Росатома» в отношении ДВМП неизвестны. Но у него есть 49% в профильной крупной транспортной группе «Дело», которая и сама интересовалась FESCO. Одновременно с получением актива госкорпорация уже резко усилила свою роль в управлении группой.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Акции Дальневосточного морского пароходства (головная компания группы FESCO) переданы в качестве имущественного взноса РФ госкорпорации «Росатом», следует из указа президента от 8 ноября. Бумаги (92,4% акций ДВМП) были изъяты в доход государства в начале 2023 года (см. “Ъ” от 12 января). Пакет конфискован после того, как совладельца FESCO Зиявудина Магомедова, находившегося под стражей с 2018 года, 1 декабря 2022 года приговорили к 19 годам колонии строгого режима (см. “Ъ” от 1 и 2 декабря 2022 года). В «Росатоме» от комментариев отказались, пояснив, что не имеют полномочий обсуждать указы президента. В FESCO “Ъ” сообщили, что не уполномочены комментировать распорядительные акты государственных органов и работают «в прежнем режиме, уверенно выполняя поставленные задачи».

Слухи о вхождении FESСO в состав «Росатома» ходят не первый год, особенно громко они зазвучали в конце 2020 года на фоне управленческого конфликта в дальневосточной компании (см. “Ъ” от 11 ноября 2020 года). Но тогда стороны утверждали, что речь идет только об участии госкорпорации в управлении ключевым активом ДВМП — Владивостокским морским торговым портом (ВМТП).

В декабре того же года президент FESCO Аркадий Коростелев уточнял, что ДВМП и «Росатом» готовятся создать СП по управлению ВМТП и соглашение предусматривает в том числе совместную инвестпрограмму.

До сих пор сотрудничество с FESCO у «Росатома» развивалось в основном в области перевозок дочерней компанией FESCO оборудования для проектов госкорпорации и создания в рамках ВМТП транспортно-логистического узла для перевозок контейнеров по Севморпути с инвестициями 18 млрд руб.

Вопрос о дальнейшей судьбе переданного пакета ни одна из причастных структур не комментирует. У «Росатома» уже есть крупный транспортный актив — ГК «Дело», также работающая на Дальнем Востоке через подконтрольную ей через Global Ports Восточную стивидорную компанию (ВСК) в Находке и шиппинговую компанию SASCO. В ГК «Дело» госкорпорации принадлежит 49%, еще 51% — у основателя группы Сергея Шишкарева.

Объявление о вхождении «Росатома» в капитал ГК «Дело» в конце 2019 года прозвучало крайне неожиданно для рынка, практически совпав с завершением громкого процесса продажи контрольного пакета «Трансконтейнера», купленного ГК «Дело» за сильно превышающие стартовую сумму 60,3 млрд руб. Но господин Шишкарев в интервью “Ъ” утверждал, что эти процессы были параллельными, а с «Росатомом» переговоры начались после того, как его попросили о консалтинговой оценке планов госкорпорации по Севморпути (см. “Ъ” от 26 декабря 2019 года).

Далее сотрудничество группы с «Росатомом» только расширялось, и в августе 2022 года госкорпорация досрочно реализовала опцион по покупке еще 19% ГК «Дело» (см. “Ъ” от 10 августа 2022 года), а в августе 2023 года стороны договорились о паритетном управлении группой (см. “Ъ” от 13 сентября). Более того, 8 ноября стало известно, что головную компанию группы — УК «Дело» — возглавит директор по развитию бизнеса «Росатома» Екатерина Ляхова, а «Трансконтейнер» перейдет под управление менеджера с долгой историей работы в структурах госкорпорации (см. “Ъ” от 8 ноября). В ГК «Дело» от комментариев отказались.

Управляющий партнер экспертного центра инфраструктурных отраслей HeadWork Analytics Инна Чалченкова говорит, что с учетом «особого географического положения страны и статуса госкорпорации как владельца единственного на планете атомного ледокольного флота» включение в ее периметр ДВМП позволит за счет задействования терминалов во Владивостоке и Мурманске «использовать позитивный эффект от значительно более короткого пути через СМП из Азии в Европу по сравнению с маршрутом через Суэцкий канал».

Перспективы внесения ДВМП в ГК «Дело», например, с увеличением доли «Росатома» пока выглядят неоднозначно.

«Внесение акций в уставный капитал означает, что они становятся имуществом госкорпорации»,— поясняет партнер КА «Регионсервис» Мария Любимова. Ведущий юрист АБ КИАП Ростислав Кац уточняет, что деятельность госкорпорации по управлению такими акциями «строго регламентирована» законом о «Росатоме», который может давать директивы, определять направления деятельности ДВМП и совершать сделки с акциями.

Партнер коллегии адвокатов «Смоленка, 33» Елена Менде добавляет, что поскольку ДВМП не подпадает под действие закона «Об особенностях управления и распоряжения имуществом и акциями организаций, осуществляющих деятельность в области использования атомной энергии», поэтому распоряжение его акциями возможно по общему регламенту «Росатома»: «Госкорпорация вправе продать акции ДВМП, но лишь при условии получения надлежащих одобрений наблюдательного совета и директив правительства РФ». Кроме того, отмечает госпожа Менде, перечень АО в федеральной собственности утверждается указом президента, поэтому передача акций в иную (частную) собственность невозможна без соответствующего указа.

В то же время за рубежом продолжают идти процессы, оспаривающие национализацию FESCO и предшествующие ей решения. Так, братья Магомедовы подали в английский суд иск против бывших менеджеров FESCO, ее действующих и прежних акционеров, а также «Транснефти» и «Росатома», обвиняя их в «глобальном сговоре» с целью отчуждения их собственности в пользу госструктур и для себя (см. “Ъ” от 27 сентября). Впрочем, по мнению юристов, даже благоприятный для истцов исход не позволит обратить вспять передачу ДВМП «Росатому».

По словам Ростислава Каца, оспорить указ о передаче акций ДВМП «Росатому» вправе лица, права которых он нарушает, «но с точки зрения российского права братья Магомедовы такими лицами не являются, так как лишились имущества в результате приговора суда».

«В данный момент довольно сложно помыслить ситуацию, при которой внесение активов на основании указа президента будет оспорено кем-либо в пределах РФ»,— говорит госпожа Любимова.

В рамках английского процесса забрать сами акции тоже вряд ли получится. «Предмет иска в лондонском суде — не акции как имущественное право, а их справедливая стоимость, то есть, по сути, понесенные убытки, которые в случае выигрыша истцы вправе будут потребовать с солидарных ответчиков, включая “Росатом”. В теории это означает возможность обратить взыскание в том числе на активы “Росатома” за рубежом»,— поясняет господин Кац.

Госпожа Любимова согласна, что в случае удовлетворения иска зарубежные активы «Росатома» «могут стать предметом для потенциального обращения взыскания». «В любом случае истцы планируют исполнение решения за счет иностранных активов ответчиков, поэтому о взыскании акций ДВМП в пользу истцов речь не идет»,— считает и госпожа Менде.

Елена Менде добавляет, что в английском процессе истцы просили обязать ответчиков (в том числе «Росатом» и FESCO) сообщать им о намерениях совершить определенные действия со своими активами, включая распоряжение акциями, реорганизацию компании, выплату дивидендов и погашение долгов. Но 27 октября лондонский суд отказался вынести приказ об этом.

«В отношении требований по FESCO суд указал, что нет убедительных доказательств вероятности отчуждения ее имущества, а масштаб активов и деятельности компании настолько существенный, что заподозрить возможную растрату активов во вред истцам не представляется возможным»,— рассказывает госпожа Менде. По поводу «Росатома», уточняет юрист, суд отметил, что деятельность госкорпорации в иностранных государствах почти всегда выступает предметом межправительственных соглашений, которые должны выполняться.

Наталья Скорлыгина, Анна Занина, Полина Смертина