Бензин отделался легким испугом

Крупная авария на Нижегородском НПЗ ЛУКОЙЛа, которая прошла незамеченной на январских праздниках, после публикации “Ъ” заставила регулятор в лице Минэнерго дать публичные комментарии. Из них в целом стало ясно, что речь не идет о рядовом случае и для компенсации эффекта для рынка понадобится сокращение экспорта бензина со стороны не только ЛУКОЙЛа, но и других крупных нефтекомпаний. Также стало очевидно, что восстановление вышедшей из строя установки каталитического крекинга займет длительное время.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

На самом деле, и ЛУКОЙЛу, и Минэнерго невероятно повезло (если можно рассуждать в таком ключе об авариях), что установка сломалась в январе, когда спрос на бензин в России самый низкий в течение года. Предположительно, в результате выхода установки из строя из баланса выпало 200 тыс. тонн бензина АИ-95 в месяц, что не слишком существенно на фоне январского экспорта, который в прошлом году составлял более 600 тыс. тонн высокооктанового бензина. Но если бы авария случилась весной или летом, это была бы катастрофа для рынка, который в период высокого спроса всегда сталкивается с дефицитом именно высокооктанового бензина. И едва ли 2 млн тонн запасов нефтепродуктов, о которых сейчас сообщает Минэнерго, могли бы спасти ситуацию, поскольку никто на рынке не понимает, сколько в этих 2 млн тонн именно высокооктанового бензина, где конкретно он хранится, кому принадлежит и будет ли кто-то его продавать при скачке цен. Например, в январе 2023 года запасы бензина на нефтебазах в России были в районе 1 млн тонн, а полгода спустя — почти 1,3 млн тонн, но это не помешало биржевым ценам на бензин за это время вырасти на 45%.

Аварии неизбежны и не связаны прямо с санкциями — я хорошо помню, как сильно на рынок повлияла авария на сравнительно небольшом Ачинском НПЗ летом 2014 года. Но санкции объективно затрудняют восстановление установок, увеличивают сроки ремонтов. В этой ситуации рынку нужен буфер. Сейчас единственным инструментом в руке регулятора для борьбы с потенциальным дефицитом топлива является запрет экспорта — но неясно, как бы это помогло, случись авария на крупном НПЗ летом, когда высокооктановый бензин и так почти не вывозится. В России нет профицита бензина и не будет еще минимум несколько лет, особенно с учетом спроса на новых территориях и замедления модернизации НПЗ. Возможно, следует вновь вернуться к вопросу о создании госрезерва хотя бы только по высокооктановому бензину и проведении товарных интервенций, как это сейчас работает на рынке зерна. Менее радикальным решением могла бы стать открытая публикация данных о запасах такого топлива по местам хранения (в этом нет военной тайны, танки на бензине не ездят), что может как минимум запустить диалог о том, существуют ли эти запасы в реальности.