Что после роста
Расширение кредитования грозит обернуться потерями
Вопреки прогнозам, банковский сектор в первом квартале 2024 года не сбавил, а нарастил темпы генерации чистой прибыли, заработав 899 млрд руб. против 881 млрд руб. за аналогичный период прошлого года. К концу первого квартала отмечен рост спроса на кредитование, который, по оценкам «Эксперт РА», может сохраниться до конца года независимо от уровня рыночных ставок, действий регулятора и проч. На этом фоне рост долговой нагрузки заемщиков ведет к ухудшению структуры доходной базы банков, то есть в перспективе к будущим потерям.
Фото: Мария Бакланова, Коммерсантъ
Фото: Мария Бакланова, Коммерсантъ
Корпоративное кредитование
В сегменте корпоративного кредитования отмечен скачок спроса на заемные средства в марте 2024 года. По данным Банка России, за последний месяц первого квартала корпоративный кредитный портфель показал прирост на 1,8% после стагнации в январе и незначительного роста в феврале.
Вместе с тем сильно и устойчиво растет концентрация кредитного риска на его крупнейших объектах. Отношение задолженности пяти крупнейших компаний нефинансового сектора к агрегированному капиталу банков достигло 56% к концу первого квартала 2024 года, согласно статистике регулятора. С 2022 года, когда наметился устойчивый тренд роста этого показателя, он увеличился на 20 п. п.
По мнению «Эксперт РА», серьезных рисков для банков этот показатель не отражает в силу статуса объектов кредитного риска — системообразующих предприятий, которые будут спасать любой ценой, даже если их финансовое состояние и способность обслуживания долга сильно пошатнутся, для чего явных предпосылок в общем-то нет. Что в действительности транслирует показатель, так это дефицит источников фондирования для крупнейших корпораций.
Невозможность трансграничного фондирования играет свою роль, но списывать все на это было бы неправильно, поскольку и в эпоху до экономических санкций объемы трансграничного фондирования были не столь значимы, особенно если учитывать только настоящих зарубежных инвесторов, а не структуры российских бенефициаров, зарегистрированные за рубежом.
При необходимости наращивания объемов финансирования корпораций оперативно удовлетворять этот спрос могут только банки. Институциональные инвесторы довольно инертны, что обусловлено их статусом, инвестиционными политиками, законодательными ограничениями инвестиций, да и общими принципами работы публичного долгового рынка. А розничные инвесторы сейчас в среднем удовлетворены действующими ставками по обычным банковским вкладам, а кроме того, умерили свои риск-аппетиты в отношении вложений в публичные долговые инструменты после шоков 2022 года.
Соответственно, когда у корпораций растет потребность в финансировании, у банков в описанной парадигме растет риск концентрации. В свою очередь, усиление потребности корпораций в финансировании обусловлено, с одной стороны, необходимостью рефинансирования долгов, сформированных в относительно благоприятные экономические периоды, с другой стороны, всеми текущими вызовами, как необходимость различных структурных перестроек, изменения цепочек поставок и сбыта, переориентации на другие внешние рынки, подстройки технологических процессов под имеющиеся ограничения.
Учитывая отсутствие стабильной и неизменной структуры внешней торговли, фактор периодической политически мотивированной смены приоритетных торговых партнеров, надо полагать, что описанные дополнительные издержки будут актуальны для крупных экспортеров и импортеров еще весьма продолжительное время. Соответственно, у них будет сохраняться выраженная потребность в финансировании дополнительных расходов. Сокращать долговую нагрузку и отказываться от рефинансирования обязательств, сформированных еще при других рыночных ставках, у корпораций не будет мотивации, не говоря о том, что единовременное погашение значимой части долгов для отдельных крупнейших предприятий было бы невозможно.
Таким образом, темпы корпоративного кредитования имеют все шансы сохраниться и избежать существенной корректировки. Независимо от уровня рыночных ставок у системообразующих предприятий, по оценкам «Эксперт РА», будет потребность в финансировании расходов ограниченной предсказуемости и в рефинансировании старых долгов. За удовлетворение этого спроса они будут обеспечивать банкам хорошую маржу, но и последние, будучи заинтересованными в сохранении стабильных клиентов, пойдут на уступки, чтобы драматично не ухудшать процентную нагрузку крупнейших предприятий даже в случае дальнейшего роста ставок и (или) их длительного удержания на повышенных уровнях. Помимо прочего это означает высоковероятное сохранение текущих показателей концентрации кредитного риска банковского сектора, если не их дальнейшее ухудшение.
В описанной ситуации крайне сложно сформировать какие-то драйверы для повышения доступности кредитования для малого и среднего бизнеса. Такие компании будут в первую очередь затронуты ростом стоимости фондирования при соответствующих рыночных флуктуациях и значительно реже смогут рассчитывать на компромиссы в вопросах реструктуризации задолженности или ее рефинансирования на приемлемых условиях, определенных исходя из реальных возможностей предприятий, а не волатильности макропараметров.
Представляется также, что описанное развитие корпоративного кредитования довольно далеко от сбалансированного.
Розничное кредитование
Розничное кредитование в 2024 году продолжило рост, несмотря на ухудшение условий по льготным ипотечным программам, ужесточение макропруденциальных лимитов по потребительскому кредитованию, повышение надбавок к риск-весам потребительских и ипотечных кредитов с признаками повышенного риска.
Совокупный портфель кредитов, выданных физическим лицам, за период с 1 апреля 2023 года по 1 апреля 2024 года вырос на 23%, а темп его прироста за первый квартал 2024 года составил чуть больше 3%. В первом квартале прошлого года прирост был таким же. Результат первого квартала 2024 года сезонен, никакого устойчивого замедления динамики пока не наблюдается. Месяц к месяцу прирост ссудной задолженности граждан в этом году ускоряется и может продолжить ускорение в ближайшее время.
Ипотечные выдачи в первые три месяца были меньше, чем в аналогичном периоде 2023 года, но всего на 17%, по расчетам «Эксперт РА». Это сокращение зачастую не соответствует ожиданиям участников рынка, связанным с повышением порога входа в льготные программы, ростом ставок по рыночной ипотеке, общей закредитованностью. Льготные программы, несмотря на ухудшившиеся условия, продолжают выступать драйвером выдач. Среди них наибольшую долю занимает семейная ипотека, которую корректировки затрагивают в меньшей степени и которая продолжает продлеваться.
В то же время по ИТ-ипотеке на фоне дефицита ИТ-специалистов и целесообразности их удержания в апреле этого года были кратно увеличены лимиты, что, безусловно, обеспечит и повышение ее удельного веса в выдачах.
Рыночная ипотека остается задавленной льготными программами, не превышая трети в общем объеме ипотечных выдач. Стимулы к ее оживлению при текущей денежно-кредитной политике отсутствуют, хотя именно рост ее доли в выдачах мог бы со временем привести к нормализации цен на недвижимость.
Месячный прирост портфеля потребительских кредитов в марте 2024 года достиг 2%. За период с начала 2023 года по настоящее время больший темп прироста наблюдался только в одном месяце — августе прошлого года. Годовой прирост задолженности по потребительским кредитам сейчас на пике и составляет 17,3% за период с 1апреля 2023 года по 1 апреля 2024 года.
Несмотря на высокие ставки, люди продолжают оформлять новые кредиты, что принято обобщенно объяснять высокой потребительской активностью при последовательной индексации оплаты труда и уверенности как минимум в сохранении текущих доходов, учитывая кадровый голод работодателей. Вероятно, истинные причины куда более комплексны и даже противоречивы.
Да, индексация зарплат, особенно в бюджетной сфере, и различные социальные выплаты стимулируют потребительскую активность, но в разрезе отраслей хозяйственной деятельности работодателей, учитывая частный сектор, эта индексация совсем не равномерна. Еще бОльшие дисбалансы можно наблюдать в зависимости от профессиональной области, компетенций и опыта наемных работников. Упомянутые выше ИТ-специалисты сейчас могут ощутить новую волну обострения конкуренции за них со стороны работодателей.
В то же время работники специальностей, не связанных с передовыми технологиями, а также не связанных с ручным трудом и строго определенным набором «хард скиллз» (менеджеры, продавцы, консультанты, операционисты), зачастую могут быть очень далеки от уверенности в стабильности своих доходов и тем более их индексации соразмерно инфляции. Кроме того, уверенность в своих доходах — это лишь половина дела.
Для уверенности в своем финансовом положении и устойчивой, а не стихийной потребительской активности нужно еще планировать свои расходы, представлять их наиболее вероятную динамику. И вот с этим дела обстоят намного хуже, учитывая повышенную инфляцию, ограниченную эффективность мер по ее таргетированию, неравномерную динамику цен на разные категории товаров, а также налоговые реформы.
При этом для большинства работодателей и государства как крупнейшего работодателя работник с некоторой долговой нагрузкой скорее хорошо, чем плохо. Критическая долговая нагрузка, безусловно, может негативно отразиться на эффективности труда и надежности работника, тогда как умеренное долговое бремя лучше полного отсутствия долгов, поскольку удерживает наемного работника от необдуманных решений и перемен, сопряженных даже с небольшим риском ухудшения или нестабильности заработка.
Таким образом, для экономики хорошо, когда общая долговая нагрузка контролируема и может быть настроена для обеспечения целевой потребительской активности, но не разгона цен, стабильной занятости, но не поиска серых дополнительных доходов и уклонения от налогообложения.
Сейчас назвать долговую нагрузку контролируемой нельзя. По данным бюро кредитных историй, немногим менее трети граждан-заемщиков имеют не меньше трех кредитов одновременно, а более четверти заемщиков — не меньше четырех кредитов.
Доля последней, наиболее нагруженной категории заемщиков в 2022–2023 годах удвоилась. Доля заемщиков, имеющих только один кредит, впервые упала ниже 50% в 2022 году и сейчас составляет примерно 47%. Все чаще наблюдаются ситуации, когда потребительские кредиты оформляются одновременно с ипотечными — на первоначальный взнос или на ремонт и отделку приобретенного жилья.
Около трех четвертей ипотечных заемщиков отдают на обслуживание своих долгов больше половины доходов. Доля задолженности по потребительским кредитам, приходящаяся на заемщиков, отдающих на обслуживание долга больше половины доходов, составила 56% на конец первого квартала 2024 года, по данным Банка России.
При этом больше четверти задолженности по потребительским кредитам приходится на крайне закредитованных граждан, отдающих по долгам свыше 80% своих доходов. БОльшая часть таких заемщиков была бы неплатежеспособной, если бы не поддержка со стороны членов семей и в некоторых случаях — плавающие, негарантированные доходы.
Приведенные показатели, безусловно, побуждают к регуляторному сдерживанию розничного кредитования. Однако большая проблема мер, направленных на охлаждение рынка, состоит в том, что их потенциально действенные итерации (не считая «проб пера») вводятся не как превентивная мера, а как контрмера на наблюдаемые (причем тоже с лагом) ухудшения долговой нагрузки населения и прочие дисбалансы. В результате они сильно отстают от развития рыночной ситуации, тогда как закредитованность растет очень быстро.
Остается либо ждать полного исчерпания платежеспособного спроса, что, безусловно, будет связано с видимым ухудшением банковских кредитных портфелей, либо задействовать другие инструменты, более радикальные и грубые.
Например, полностью свернуть льготные ипотечные программы, отказавшись от дифференциации и тонкой настройки их видов.
В потребительском кредитовании, возможно, стоило бы ограничить выдачи тех продуктов, которые наиболее быстро и значимо ухудшают долговую нагрузку населения: кредитных карт, условия по которым сильно отличаются от сопоставимых потребительских кредитов по окончании грейс-периода, всякого рода «займов до зарплаты» — высокомаржинальных кредитов на небольшие суммы с упрощенным порядком одобрения. И сделать это грубо — применительно к относительным объемам выдач различных кредитов каждого конкретного банка и микрофинансовой организации без учета показателей долговой нагрузки заемщиков, формальной срочности кредитов и тому подобных параметров.
Однако такие сценарии практически нереалистичны. Сейчас контраргументом против радикального воздействия на выдачи служит отсутствие устойчиво наблюдаемого роста просрочки. Но в действительности почти все понимают, что это до поры до времени.
Дисбалансы
Рекордно разросшаяся за последние три-четыре года база доходных активов под риском и сохраняющиеся на хорошем уровне новые выдачи сейчас обеспечивают банковскому сектору устойчиво высокую прибыль. Однако новые выдачи ведут к ухудшению структуры этой доходной базы в разрезе долговой нагрузки заемщиков, то есть, по сути, растет потенциал будущих потерь.
В корпоративном сегменте устойчиво увеличивается концентрация кредитного риска. Это не столько повышает ожидаемые потери банков, сколько ухудшает мобильность и маневренность их корпоративных кредитных портфелей, параметры которых все сильнее привязываются к финансовому состоянию крупнейших предприятий и все больше отражают комфортные для них условия обслуживания долга в части процентных ставок, графиков платежей и срочности.
Такой рост кредитования является несбалансированным и противоречит общему вектору развития экономики, который в нынешних реалиях не может и не должен характеризоваться экстенсивным ростом.
Регуляторное воздействие на перегрев кредитных рынков сейчас состоит в поступательном и зачастую недостаточно оперативном повышении давления теми инструментами, которые уже показали свою ограниченную способность охлаждения кредитования: макропруденциальные лимиты, надбавки к риск-весам активов и высокие рыночные ставки.
Воздействие нормативных ограничителей кредитования слишком выборочно и в целом преодолимо для банков, которым нужно утилизировать свободную ликвидность.
Чувствительность рынков к высоким ставкам тоже ограниченна, но не по умолчанию, а как результат компенсирующих их уровни льготных программ кредитования, компромиссов между банками-кредиторами и крупнейшими системообразующими предприятиями-заемщиками, находящимися во взаимной зависимости.
При таких вводных торможение темпов роста активов и генерации прибыли банковского сектора может быть отложено, но в конечном счете окажется значительно более жестким, чем могло бы быть, если бы вероятные и наблюдаемые дисбалансы были своевременно урегулированы.
Основной вопрос момента: считать ли ситуацию в банковском секторе свидетельством успешной адаптации к ухудшению макроэкономической ситуации или признаком ограниченной эффективности регуляторного воздействия.