«Наша главная цель — оформить выплату двумя-тремя кликами»

Что такое человекоцентричное страхование? Как бороться с «пустыми» страховками? Нужно ли вводить обязательное страхование от киберугроз? На эти и другие вопросы «Ъ-Страхования» ответил старший вице-президент, руководитель блока «Управление благосостоянием» Сбербанка Руслан Вестеровский.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

— Больше года назад вы пришли в Сбер. Какие изменения в развитии страховых дочерних компаний Сбера произошли за это время?

— Сбер утвердил новую стратегию развития, которая предполагает переход на человекоцентричную модель по всем направлениям. Это определяет и развитие страховых «дочек» Сбера. Мы хотим стать для человека партнером, о котором вспоминают не только когда произошел страховой случай. Партнером, который рекомендует оптимальное страховое покрытие для конкретного человека, подсказывает, где есть слабые места, а где, напротив, защита избыточна.

— А как человекоцентричность проявляется в страховании?

— Главная цель — экономить время, сохранять энергию и деньги человека. Искусственный интеллект упрощает урегулирование страховых случаев. Если раньше процесс занимал 10–15 дней, то сейчас по отдельным продуктам мы снизили этот срок до 30 минут. Наша цель — «упаковать» процедуру урегулирования в 5 минут. К тому же искусственный интеллект помогает создавать индивидуальные тарифы страхования жизни, предлагая персональный дисконт.

Также в рисковом страховании мы отказываемся от классической модели урегулирования убытков и переходим к модели предотвращения рисков. Мы анализируем информацию о человеке, строим его риск-профиль и на основе этих данных делаем предположения о потенциальных опасностях и даем рекомендации, как их избежать. Если человек следует советам, он получает более выгодный тариф.

В накопительном страховании жизни мы предложим людям продукты с выплатой в натуральной форме, когда по окончании действия договора человек получает не определенную сумму, а, например, сертификат на квадратные метры в доме бизнес-класса. Ведь он приходит к нам, чтобы не просто накопить деньги, а накопить их на определенную цель.

— С какими результатами завершился первый квартал 2024 года?

— Сборы СберСтрахование жизни немного снизились — на 8,6% — и составили 51,1 млрд руб. Это ожидаемое снижение: компания радикально трансформирует продукты. В частности, мы первыми на рынке отказались от высокомаржинальных продуктов ИСЖ.

При этом у нас традиционно большие выплаты — 41 млрд руб. В рисковом страховании жизни на СберСтрахование жизни приходится 89% выплат всего рынка. В наших полисах практически нет исключений из покрытия, они максимально защищают клиента.

Что касается СберСтрахования, сборы компании за первый квартал составили 19,5 млрд руб. и за год выросли на 43%. Розничное страхование увеличилось на 39%, корпоративное — на 36%, медицинское — на 124%! Портфель устойчивый, динамика хорошая.

— По прогнозу агентства «Эксперт РА», в 2024 году темпы роста сборов заметно снизятся. Вы согласны с такой оценкой?

— Мы ожидаем прирост рынка non-life в пределах 5–10% при 16% в 2023 году. Сказывается, в частности, денежно-кредитная политика ЦБ, которая сдерживает ипотечное кредитование и страхование, в частности. Видимо, стоит ожидать и сокращения темпов роста сборов по каско из-за замедления роста продаж новых машин.

Сборы рынка страхования жизни, по нашим оценкам, покажут двузначный рост. Во многом это будет связано с подстраиванием страховых компаний под высокие процентные ставки и предложением соответствующих продуктов — коротких программ НСЖ со сроком до года. В третьем квартале мы тоже планируем предложить подобный гибкий продукт, позволяющий оперативно реагировать на рыночные изменения.

— В этом году произошло несколько печальных событий: теракт в «Крокусе», аномальные паводки. Как страховщики Сбера справились с этими событиями?

— В таких ситуациях мы стремимся выплачивать деньги в кратчайшие сроки и по минимальному пакету документов. И мы сразу информируем людей, в том числе через СМИ, о том, как быстро получить выплаты. В связи с трагедией в «Крокусе» мы оперативно произвели выплаты клиентам по страхованию жизни на 12 млн руб.

Кроме того, СберСтрахование уже выплатило 538 млн руб. владельцам жилья, пострадавшего от апрельских паводков на Урале. В связи с паводками в компанию обратились 2 тыс. человек, и обращения продолжают поступать.

Хотя общий ущерб от стихии в пострадавших от паводка регионах оценивается в десятки миллиардов рублей, подавляющая часть этого ущерба, к сожалению, не застрахована. Сегодня большинство россиян страхует жилье только при оформлении ипотеки. Это общая проблема.

— Кстати, недавно в Госдуму внесли законопроект, предлагающий обязать региональные власти разрабатывать программы страхования на случай ЧС.

— Закон, предоставивший региональным органам власти право утверждать свои программы добровольного страхования от ЧС, был принят еще в 2018 году. К сожалению, регионы, которые больше всего подвержены природным катаклизмам, такой возможностью не воспользовались. Видимо, стоит заменить право на обязанность. Мы полагаем, что это должны быть субсидируемые программы страхования жилья для регионов с высоким риском стихийных бедствий. Для людей подобное страхование должно остаться добровольным, но государству и страховщикам надо продумать стимулы для вовлечения людей в страхование. В первую очередь, это очень широкая популяризация таких программ.

— Сенатор Артем Шейкин предложил сделать обязательным и страхование киберугроз для операторов персональных данных. Как вы к этому относитесь?

— Сбер — одна из крупнейших технологических компаний мира. Соответственно, у нас высочайшие требования к кибербезопасности. Все направлено на то, чтобы исключить риски утечек и защитить данные людей. Но на примере других компаний мы видим, что иногда даже серьезная защита не может гарантировать стопроцентную безопасность. Поэтому ответственный бизнес, работающий с большими объемами персональных данных, должен детально продумать, как их защищать.

На мой взгляд, идея хорошая. Но целесообразно говорить о вмененном страховании, а не об обязательном. При вмененном страховании компании смогут предлагать более гибкие условия под запросы конкретных клиентов. Кроме того, у страховщиков пока нет накопленной статистики по страховым случаям. По нашим оценкам, сегодня полисы киберстрахования оформляют лишь 5% компаний.

— Какие проблемы, на ваш взгляд, тормозят развитие страхового рынка?

— У многих игроков большое количество исключений из покрытия в полисах по страхованию жизни. В некоторых договорах можно увидеть и 24 исключения. Может быть, целесообразно, чтобы регулятор определил минимальный набор, который должен обязательно присутствовать в полисах. Это очень положительно повлияет на развитие индустрии. Исчезнут пустые страховки, по которым фактически невозможно получить деньги. Также пока не решена проблема с ипотечным страхованием участников СВО. Мы, например, заключаем договоры с ними по стандартным условиям. Но отдельные страховщики применяют повышающие коэффициенты.

— Какие новые виды страхования могут в ближайшее время появиться в России?

— Сейчас государство стимулирует долгосрочные инвестиции. В этом году заработала программа долгосрочных сбережений, появился ИИС третьего типа, со следующего года заработает долевое страхование жизни. Возможно, стоит подумать над расширением линейки таких долгосрочных продуктов с софинансированием либо льготами от государства. Например, накопительное страхование жизни для новорожденных, когда полис заключается на долгий срок — к совершеннолетию ребенка.

Кроме того, на рынке почти нет нишевых продуктов, защищающих уязвимые группы людей. Например, страдающих диабетом, аутоиммунными и другими серьезными заболеваниями, которые чаще всего приводят к отказу в приеме на страхование. Мы изучаем возможность создания таких продуктов.

Если говорить о корпоративном страховании, то таким продуктом, безусловно, должно стать киберстрахование.

— В следующем году заработает долевое страхование жизни (ДСЖ). Сможет ли этот продукт изменить рынок?

— Мы запустили аналог ДСЖ первыми на рынке еще в июне 2022 года. Средняя доходность по стандартным стратегиям в 2023 году составила 17,3% годовых.

Мы ожидаем, что к началу следующего года, когда вступит в силу закон о ДСЖ, ключевая ставка начнет снижаться, доходность по депозитам будет корректироваться и снова вырастет спрос на инвестиционные продукты. Поэтому мы смотрим на ДСЖ с большим оптимизмом. По нашему прогнозу, в 2025 году рынок может собрать по этому продукту около 100 млрд руб. А в ближайшие три-пять лет ДСЖ может занять до половины объема рынка.

При этом нам, конечно, нужно сохранение ключевых налоговых стимулов для рынка. Речь идет о действующем налоговом режиме, при котором налогооблагаемый доход у человека—держателя полиса страхования жизни возникает только в том случае, если сумма страховых выплат превышает сумму уплаченных страховых взносов, увеличенных на ставку рефинансирования.

— Как вы оцениваете конкурентную среду на страховом рынке после ухода зарубежных игроков?

— В топе рейтинга компаний рынка non-life давно нет зарубежных страховщиков. Изменения затронули преимущественно рынок перестрахования, который переориентировался с зарубежных компаний на Российскую национальную перестраховочную компанию (РНПК). В результате рынок входящего корпоративного перестрахования увеличился с 73 млрд руб. в 2021 году до 121 млрд руб. в 2023-м, а доля РНПК за этот же период выросла на 51 п. п.— до 72%.

В корпоративном страховании конкуренция сейчас только ценовая, поскольку РНПК дает всем игрокам одинаковые условия. Страховщики соревнуются за счет скидок с тарифа, которые они делают исходя из размера собственных средств и аппетита к риску.

На рынке страхования жизни освободившиеся места занимают российские финансовые группы. К примеру, о выходе на этот рынок заявила ИК «Атон». Мы приветствуем эти шаги.

— На РНПК легла колоссальная нагрузка. Стало ли сложнее страховать крупные корпоративные объекты?

— Действительно, РНПК сегодня является единственной емкостью для размещения крупных рисков. Это наш ключевой партнер по перестрахованию. Конечно, для РНПК стало бы легче, если бы удалось создать перестраховочную компанию на уровне БРИКС. Но мы ищем альтернативные площадки. Среди зарубежных партнеров могу выделить Белорусское национальное перестраховочное общество. С большой надеждой смотрим в сторону Ирана и Китая.

Рынок адаптируется к новым условиям, развивается практика сострахования. Например, наша дочерняя компания Сбер Страховой брокер создала цифровую платформу сострахования, работающую в режиме электронных торгов. Нам удается собирать хорошие пулы партнеров для сострахования разных объектов.

— Какие приоритеты сейчас находятся в вашем портфеле руководителя?

— Пожалуй, в страховании основных приоритетов два, и они равны по значимости. Первый — суперперсонализация: индивидуальное предложение продукта для каждого конкретного человека. Думаю, это основной тренд страховой индустрии на ближайшие несколько лет.

Второй приоритет — быстрое урегулирование. Наша цель — оформлять выплату двумя-тремя кликами. Важно, чтобы человек не переживал, если попал в затруднительную ситуацию. Мы рядом и быстро придем на помощь.

Беседовал Сергей Артемов