Никогда такого не было, и вот никаб

Вчера вечером Координационный центр мусульман Северного Кавказа, который объединяет муфтияты десяти регионов, постановил считать наносящим вред мусульманам России ношение никаба, паранджи и других скрывающих лицо головных уборов. Ранее в тот же день муфтият Дагестана опубликовал фетву о временном запрете на ношение никаба. Решение принято в том числе на основе обращения от регионального министерства по нацполитике и делам религий о существующей угрозе безопасности населения. В дагестанском миннаце считают, что «эта форма одежды ассоциируется в общественном сознании с экстремизмом и терроризмом». В духовном управлении мусульман Дагестана пояснили, что запрет будет действовать «до устранения выявленных угроз и нового богословского заключения».

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

В среду муфтият Дагестана объявил, что вынес фетву (богословское заключение), которая временно ограничивает ношение никабов (женский головной убор, закрывающий лицо, с узкой прорезью для глаз). Решению предшествовала продолжительная общественная дискуссия, которая началась в мае с заявления главы СПЧ Валерия Фадеева о необходимости запрета никабов (см. справку). Новым толчком к обсуждению послужили теракты в Дербенте и Махачкале 23 июня. Глава Дагестана Сергей Меликов предупредил жителей республики об опасностях радикализма, но в то же время обвинил «сторонних наблюдателей»: «Нас (дагестанцев.— “Ъ”) обвиняют в радикализме, смешивают преступников со всеми верующими, усматривают признаки террора в никабах, дают публично неосторожные, я бы даже сказал, опасные комментарии».

Впрочем, уже через несколько дней на встрече главы региона и духовных лидеров с общественниками муфтий Дагестана Ахмад Абдулаев сообщил, что региональный ДУМ готовит фетву о запрете на ношение никабов: «Истина одна будет. На днях никаб будет полностью по нашему решению шариатскому в запрете». Это заявление вызвало неоднозначную реакцию представителей исламского духовенства. «Очень прискорбно, что муфтият Дагестана пошел на поводу тех, кто раскалывает религиозную ситуацию в стране»,— заявил, в частности, бывший муфтий Саратовской области.

2 июля в муфтияте Дагестана заявили, что отдел фетв «тщательно проанализировал» шариатские (посвященные исламскому праву) тексты в рамках четырех мазхабов (исламских правовых школ) и пришел к выводу: «В определенных ситуациях из соображений безопасности может быть введен локальный запрет на ношение никаба, поскольку безопасности общества в исламе отводится первостепенное значение». На следующий день муфтий республики объявил «о временном запрете ношения никабов».

Как выяснил “Ъ”, этому предшествовало обращение в адрес муфтията министерства по национальной политике и делам религий Дагестана. По утверждению помощника муфтия Дагестана Мухаммада Мухаммадова, представители миннаца со ссылкой на главу республики подчеркивали, что «эта одежда (никаб.— “Ъ”) не свойственна для кавказских народов и препятствует идентификации личности, в связи с чем возникает угроза безопасности населения республики. Такая форма одежды ассоциируется в общественном сознании с экстремизмом и терроризмом». Как сообщил господин Мухаммадов, при принятии решений, касающихся всей уммы, важно проводить консультации с другими духовными управлениями мусульман России, однако «в данном случае муфтият Дагестана не проводил таких консультаций, так как проблема является локальной и решение принято временно».

Контроль за исполнением религиозных запретов «в основном остается на совести самих верующих», сообщили “Ъ” в муфтияте.

Там признали, что в Дагестане, как и в других регионах, существует сложность «в обеспечении единства в соблюдении религиозных указаний»: «Есть также радикальные течения, которые не следуют за официальными духовными управлениями. Для эффективного контроля муфтият может использовать различные просветительские встречи, диалог имамов с местным населением».

Мухаммад Мухаммадов рассказал и о том, когда запрет может быть снят: «Определяющими факторами могут быть позиции миннаца, ФСБ и главы республики, однако конечное решение должно учитывать религиозные и социальные аспекты». По его словам, важно учитывать изменения в социальных и политических условиях, а также мнение мусульманского сообщества. «Консультации с другими ДУМ и религиозными учеными помогут сделать заключение объективным и актуальным»,— заключил он.

В Совете муфтиев и ДУМ России, куда обратился “Ъ”, воздержались от комментариев по поводу запрета на ношение никаба. Глава ДУМ Азиатской части России Нафигулла Аширов обратил внимание “Ъ”, что полномочиями вводить подобные запреты обладает только государство, тогда как решение ДУМ Дагестана не имеет юридической силы: «Духовных управлений в России более 80, и они, по своей сути и законному статусу, являются общественными организациями, не имеющими полномочий государственных органов и законодательной инициативы». Он подчеркнул, что решения ДУМ не могут быть общеобязательными.

Тем не менее, к вечеру среды вслед за дагестанским муфтиятом Координационный центр мусульман Северного Кавказа (в КЦМСК входят муфтияты Адыгеи и Краснодарского края, Ингушетии, КБР, Калмыкии, КЧР, Северной Осетии, Ставропольского края, Чечни и Дагестана) постановил считать ношение никаба, а также паранджи и других скрывающих лицо головных уборов, наносящим вред мусульманам, поскольку это угрожает раздором в межрелигиозных и межнациональных отношениях.

«Мы, мусульмане Северного Кавказа, как и наши предшественники богословы, поддерживаем мнение большинства исламских ученых о необязательности никаба»,— подчеркивается в официальном заявлении.

«Нагнетая напряженность вокруг вопроса ношения никабов, мы невольно содействуем радикалам, создавая дополнительный инструмент выражения протеста. Те, кто не носил никаб, могут теперь принять решение из протеста носить его»,— допускает эксперт по исламу, ведущий научный сотрудник МГИМО МИД Ахмет Ярлыкапов, уточнив, что никабы в Дагестане носит «абсолютное меньшинство». Господин Ярлыкапов уточняет, что обеспечить соблюдение запрета ношения никабов в состоянии только государство, если он будет введен законодательно.

Эмилия Габдуллина; Юлия Рыбина, Махачкала; Павел Коробов