Кто крайне прав, кто виноват

Во Франции в воскресенье пройдет второй тур внеочередных парламентских выборов. Накануне дня голосования обозреватели задавались одним главным вопросом: удастся ли крайне правому «Национальному объединению» (RN) Марин Ле Пен получить абсолютное большинство мандатов. И если да, будет ли это означать, что в руках RN окажется власть в стране. Франции предстоит проверить действенность своей системы противовесов, считает корреспондент “Ъ” в Париже Алексей Тарханов.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Пока неизвестно, получит ли «Национальное объединение» господство над нижней палатой парламента, для чего надо завоевать не менее 289 кресел. Если эту планку преодолеть не удастся, лепенисты будут вынуждены для прохождения своих законопроектов заключать союзы с соседями по парламентской скамье. Чтобы этого избежать, Марин Ле Пен в последние дни множила обращения к избирателям (особенно к тем, что не пришли в прошлое воскресенье к избирательным урнам), убеждая их доверить мандат RN, чтобы «не завязнуть в болоте».

Со своей стороны, объединенные левые из «Нового народного фронта» (NFP) имеют прямо противоположную цель: они идут вместе на выборы, чтобы оттеснить RN от абсолютного большинства. Отобрать большинство относительное они уже не надеются.

Весь левый фланг парламентского амфитеатра готовится стать противовесом крайне правым, чтобы систематически блокировать их инициативы.

Но есть сомнения в том, что у них получится сохранить солидарность и после дня голосования.

До сих пор президентский блок «Вместе» (Ensemble pour la Republique), не говоря уже о правых «Республиканцах» (LR), был готов сотрудничать с левой «Непокорившейся Францией» (LFI) Жан-Люка Меланшона скрепя сердце и только перед лицом угрозы со стороны Марин Ле Пен. Президент Эмманюэль Макрон уже заявил, что о совместном управлении страной с партией господина Меланшона «не может быть и речи». Вот явный признак того, что антилепенистский блок в нижней палате парламента не станет монолитным.

Вторым противовесом падающей в руки правых Национальной ассамблее может послужить верхняя палата парламента. В Сенате сейчас хозяйничают умеренные правые и центристы, у «Национального объединения» там всего три места из 348. Между тем, например, в ходе прошлогоднего обсуждения Закона об иммиграции сенатский вариант законопроекта был более жестким, чем у правительства и членов нижней палаты. Возможно, фракции «Национального объединения» удастся найти общий язык с сенатским большинством по ключевым вопросам внутренней политики, иммиграции и безопасности. Если же нет, то в любом случае Сенат не способен отменять решения нижней палаты, за которой в случае разногласий остается последнее слово.

Пару с парламентом составляет действующее правительство. Законодатели могут блокировать инициативы кабинета министров, но правительство, в свою очередь, способно проводить через Национальную ассамблею свои законы без голосования, пользуясь специальной статьей 49.3 Конституции страны. Депутатам потом остается только голосовать по вопросу о вотуме недоверия, который редко собирает большинство (впрочем, этот расклад может измениться при новом составе парламента).

Вопрос в том, что это будет за правительство. Премьер-министра, которому будет поручено сформировать новый кабинет, президент назначит по результатам выборов. Глава правительства обычно представляет парламентское большинство. Таким образом, шансы на премьерство есть у главы списка лепеновской партии Жордана Барделля. Он, впрочем, уже заявил, что не примет пост без абсолютного большинства, иначе это было бы «обманом французов». Значит, при относительном большинстве у президента Макрона и противников крайне правого RN появится некоторая свобода маневра.

Так или иначе, при любых, даже самых фантастических раскладах, власть RN не окажется неограниченной.

Финальным испытанием для всех законов, принимаемых во Франции, является Конституционный совет, задача которого — контроль конституционности законов с точки зрения соблюдения основных прав граждан. Этот орган создали в 1958 году и с тех пор он не раз, формально оставаясь в рамках полномочий, вмешивался в политику. Достаточно вспомнить, как в январе этого года «мудрецы» (так во Франции называют членов совета, назначаемых на один девятилетний срок) почти на треть урезали Закон об иммиграции, принятый Сенатом и Национальной ассамблеей 19 января 2023-го. Они изменили 32 из 86 статей, исключив положения о сокращении социальной помощи государства, ограничении права на воссоединение семьи, наказании за «нелегальное пребывание» в стране и отмене «права почвы». Многие позиции предвыборной программы «Национального объединения», если они станут законами, могут быть значительно смягчены или даже отменены Конституционным советом.

И, конечно, очевидным — и очень весомым — противником самых радикальных инициатив «Национального объединения» в парламенте останется президент. Даже в паре с крайне правым премьер-министром, в ситуации так называемого «сосуществования», он сохраняет множество ключевых функций во внутренней и внешней политике, а также в вопросах обороны.

Предвыборные намеки Марин Ле Пен, брошенные ей в предвкушении парламентского большинства и правого правительства, сводились к тому, что президент сохранит лишь представительские «почетные функции». Но Эмманюэль Макрон на это явно не пойдет.

В конце концов, ни один закон в стране не может быть проведен в жизнь без его согласия и подписи. Конечно, существуют способы обойти и президента, но понятно, что при любых раскладах у «Национального объединения» не будет полностью развязанных рук.