Вчера Совет федерации утвердил в должности генпрокурора России бывшего главу Минюста Юрия Чайку. Выступая перед сенаторами, господин Чайка заявил, что приоритетом считает "правозащитную", то есть надзорную, функция ведомства. О возможности лишения прокуратуры части расследовательских функций и передаче их единому следственному органу господин Чайка говорил крайне осторожно.
Начав свое выступление с того, что органы прокуратуры нуждаются в развитии и "модернизации", Юрий Чайка тут же добавил, что, как человек, почти тридцать лет проработавший в прокуратуре, он считает недопустимыми "какие бы то ни было революционные шаги". "Нам нужна не революция, а эволюция",— подчеркнул он, и слушавшим его сразу стало понятно, что изменения в прокурорском ведомстве произойдут. И если при Владимире Устинове реформ быть в принципе не могло, то теперь прокурорам предстоит "акцентирование усилий на решении узловых задач с постепенным освобождением от несвойственных функций и вопросов".
Юрий Чайка назвал шесть направлений, на которых должны "сконцентрировать главные усилия" его подчиненные: правозащитная функция прокуратуры, сопровождение реализации приоритетных национальных проектов, повышение координации правоохранительных органов в борьбе с преступностью и усиление законности при проведении следствия и дознания, борьба с коррупцией, углубление международно-правового сотрудничества, проведение политики прозрачности и открытости в деятельности прокуратуры.
О реформировании прокуратуры, подразумевающем выделение из ее состава следственных функций, Юрий Чайка говорил крайне осторожно. "Не первый год продолжается дискуссия о разделении функций расследования и надзора, необходимости выделения следствия из прокуратуры и создания самостоятельного следственного ведомства",— напомнил он о предложении, с которым еще лет пять назад выступил тогдашний замглавы администрации президента, а ныне полпред в Южном округе Дмитрий Козак.
Напомним, согласно плану господина Козака, прокуратура должна осуществлять общий надзор, представлять обвинение в судах и вести расследование по уголовным делам так называемых спецсубъектов — сотрудников силовых структур, судей, депутатов и сенаторов. Все остальное расследование у нее предлагалось изъять, объединить со следственными органами МВД и ФСБ и передать Федеральной службе расследований. Сам господин Чайка, будучи министром юстиции, на одной из международных конференций в 2001 году заявлял: "В ближайшее время планируется создать единый орган, который будет заниматься ведением следствия. Через новую структуру не будут проходить только дела в отношении спецсубъектов, кроме того, некоторые дела будут расследоваться органами ФСБ".
Из вчерашнего выступления господина Чайки было совершенно невозможно понять, поддерживает он эту идею и теперь или нет. "Несомненно, стратегический и концептуальный путь развития заключается именно в таком подходе, хотя уверен, что при любой модели прокуратура должна оставаться субъектом следствия. Однако этот вопрос не следует решать поспешно, сгоряча. Мы попросту можем сломать то, что имеем, не построив ничего взамен",— заявил новый генпрокурор.
Очевидно, вопрос о разделении следственных функций в Кремле еще не решен, поэтому господин Чайка считает "насущной задачей на сегодняшнем этапе повышение качества следственной работы" в своем ведомстве: "Для этого внутри самой системы прокуратуры есть все силы и средства, и резервы далеко не исчерпаны".
Все последние годы резервы Генпрокуратура находила среди региональных следователей, которых бросали на самые громкие дела. К примеру, на дела губернаторов и ЮКОСа. По словам адвокатов, работавших по этим делам, их материалы были буквально "слеплены", изобиловали ошибками и неточностями, но судебную перспективу имели хорошую, поскольку приговоры, как правило, повторяли обвинительные заключения.
Если уголовные дела, в которых были заинтересованы в Кремле, всегда заканчивались обвинительными приговорами, то при рассмотрении остальных дел прокурорское обвинение не раз терпело поражение. На это обратил внимание и Юрий Чайка, отметивший необходимость "повышения качества гособвинения": "Современный уголовный процесс стал по-настоящему состязательным и ошибок или недоработок не прощает". Он, очевидно, говорил о судах присяжных, к которым, за редким исключением, прокуроры-обвинители, привыкшие просто оглашать материалы дела, оказались не готовы. Например, совсем недавно присяжные оправдали четверых чеченцев, обвиняемых Генпрокуратурой в убийстве главного редактора русской версии журнала Forbs Пола Хлебникова.
Разумеется, господин Чайка пообещал и бороться с коррупцией. Он сказал, что расследование таких преступлений находится под постоянным контролем руководства Генпрокуратуры, отметив, что "особого внимания и расследования требуют случаи использования прокуратуры или отдельных ее работников в так называемых корпоративных войнах": "Все это также является элементами коррупции и будет жестко пресекаться со всеми надлежащими выводами".
И хотя Юрий Чайка заявил, что "не намерен проводить массовые зачистки" и что в "основной своей массе сотрудники органов прокуратуры — это порядочные, профессиональные люди", в Генпрокуратуре не сомневаются, что в ее высшем руководстве изменения произойдут. В качестве возможных кандидатов на замену источники Ъ в этом ведомстве называют прежде всего первого замгенпрокурора Юрия Бирюкова, курирующего следствие и проколовшегося на деле "Трех китов", Сабира Кехлерова, отвечающего в ГП за суды и гособвинение, а также Сергея Фридинского, возглавляющего общий надзор. Во всяком случае, из выступления господина Чайки следовало, что работа ведомства на направлениях, за которые отвечают эти заместители генпрокурора, нуждается в серьезном реформировании. Уйти из прокуратуры собрался и замгенпрокурора Владимир Колесников, который отвечает за дела, вызвавшие общественный резонанс,— на днях он заявил, что решил заняться политикой и баллотироваться в Госдуму на выборах 2007 года.