 |
ФОТО: РОСИНФОРМ  |
Вчера, 28 июня, в один из полицейских участков явился довольно представительный и прилично одетый мужчина.
— Могу я видеть пристава? — спросил явившийся у дежурного околоточного.
— Вы кто изволите быть? — осведомился дежурный.
— Я член Государственной Думы Петражицкий, профессор.
Пристав не замедлил выйти и пригласил профессора в кабинет. Профессор рассказал грустную историю. Его обокрали в Северной гостинице более чем на 400 рублей.
Запах водки и довольно несвязная речь возбудили в приставе подозрение. Пристав потребовал удостоверения личности и звания. Оказалось, что мнимый депутат просто цирюльник Кимбар. Он был отпущен с миром.
Московские ведомости
1 июля 1906 года
Впечатления, испытанные графом Толстым от Государственной Думы, совершенно однородны с теми впечатлениями, которые испытываю и я с открытия этого нового так называемого "Русского Государственного учреждения".
Граф Толстой в разговоре с г. Ю. Беляевым, корреспондентом "Нового времени", сказал, что от Думы у него три впечатления: "комическое, возмутительное и отвратительное". К этим трем впечатлениям я могу прибавить еще четвертое, болезненно-гнетущее и преследующее меня,— это впечатление есть стыд, стыд за то, что люди, сидящие в Думе, называются "русскими людьми". Говорили: "в семье не без урода", но все же обидно и стыдно, что именно урод-то и попал в высшее государственное учреждение.
Новое время
2 июля 1906 года
За последнее время на имя членов Г. Д. стали усиленно поступать так называемые "крестьянские наказы", т. е. якобы выражение крестьянами своих нужд, немедленного удовлетворения которых они требуют через посредство избранных ими депутатов.
Эти наказы, написанные тем литературно-митинговым языком, к которому мы уже достаточно привыкли, читая социалистические резолюции, заслуживают полного внимания как образчик той социалистическо-крестьянской бутафории, творцами которой являются, конечно, разъезжающие по деревням гастролеры революции. Так, по мнению крестьян деревни Моховое, "Дума в настоящем составе не может считаться истинной выразительницей народных нужд, и только та Дума, которая будет избрана на основе всеобщего, прямого и т. д. избирательного права... может считаться истинно народным законодательным учреждением". Далее идет требование "уравнительного пользования" безвозмездно отчуждаемой землею, "прогрессивно-подоходного налога", 8-часового дня и государственного страхования и т. д.
Из речи депутата Аникина
(Саратовская губерния)
27 июня 1906 года
После того как в нашей деревне подросла крестьянская молодежь, прошедшая школу, получившая хотя элементарное образование, в деревне созрела и потребность соединить лучшие культурные силы крестьянства, лучшие силы деревни. И вот мы видим, что за последние два-три года во многих селах крестьянская молодежь начинает объединяться сначала на почве чисто культурной. Я по Саратовской губернии знаю много примеров. Например, в селе Лох Саратовского уезда года три тому назад 15 молодых крестьян, грамотных, развитых, объединились в артель, завели все артельное хозяйство и на доходы с артельного хозяйства устроили библиотеку, помогали бедным крестьянам, помогали погорельцам и явились культурным ядром села, которому завидовали многие. В Петровском уезде мне известно, напр., в Малой Сердобе было организовано также лучшей, сознательной частью крестьянства сельскохозяйственное общество. В обществе стали читаться доклады об улучшении сельского хозяйства, стали выписывать семена и сельскохозяйственные орудия, была заведена библиотека, и крестьянская молодежь стремилась приступить, объединившись, к культурной работе. Такие же случаи, я знаю, были во многих и многих селах. Были организации и другого рода — в виде кружков чтения и проч. Кажется, что бы можно было иметь против таких организаций крестьянской молодежи; но в это время губернатором Саратовской губ. был тот господин, который недавно здесь распинался перед нами с дрожью в голосе. Это был Столыпин. Столыпин принял все меры, чтобы разбить самое ядро крестьянских организаций. Члены крестьянской сельскохозяйственной артели в с. Лох были арестованы и посажены в тюрьму, где их держали более полугода без всяких доказательств, без всякого предъявления вины, и организация была разбита. Точно так же другие организации были разбиты административной распорядительностью губ. Столыпина.
Можно разбивать административной мудростью попытки организоваться, но нельзя разбить народного сознания. Сознание зрело, потребность крестьян в организации росла. Слишком много наболело на душе крестьянина, слишком много у него нужды, чтобы не вылилась эта нужда в организованное мнение.
Рубрику ведет Евгений Жирнов