официальное мнение
Министр финансов АЛЕКСЕЙ КУДРИН на этой неделе намерен внести в правительство проект федерального закона о бюджете на 2007 год. В интервью обозревателю Ъ ПЕТРУ Ъ-НЕТРЕБЕ он объяснил слабые стороны предвыборного бюджета.
— Приступая к работе над бюджетом-2007, вы обвинили правительство в отсутствии "сильной воли" по сдерживанию расходов. За время подготовки бюджета-2007 вам удалось переубедить правительство и отстоять жесткую финансовую политику?
— В полной мере этого не получилось. Рациональная бюджетная политика — когда расходы в реальном выражении растут на уровне роста экономики. Конечно, бюджет-2007 еще и предвыборный бюджет. И это не могло не сказаться на его параметрах. Например, общий объем финансирования национальных проектов в следующем году составит более 206 млрд рублей. Рост расходов вызван и выполнением поручения президента увеличить в 1,5 раза в реальном выражении за три года, с января 2005 года по декабрь 2007 года, зарплаты бюджетникам. На эту цель в 2007 году запланировано 127 млрд рублей. Кроме того, оборонный заказ увеличится на 70 млрд рублей, без учета затрат на выплаты денежного довольствия военнослужащим. На столько же вырастут и расходы на дороги.
Еще в июне этого года, когда Минфин готовил основные параметры бюджета будущего года, нам пришлось пойти на прирост непроцентных расходов в 2007 году на 1 трлн рублей. В реальном выражении это означает, что непроцентные расходы вырастут на 13-14% по отношению к 2006 году. В трехлетнем финансовом плане мы старались компенсировать такой рост сдерживанием расходов в 2008 и 2009 годах. В среднем за три года получилось 7% роста непроцентных расходов в реальном выражении. Тем не менее рывок в увеличении непроцентных расходов в 2007 году — проявление слабости.
— Минэкономразвития, пересмотрев в августе в очередной раз прогноз социально-экономического развития, косвенно эту слабость признало. Например, изменив прогноз укрепления рубля. Если в августе 2005 года МЭРТ планировал на 2007 год курс на уровне 28,6 руб./$1, в декабре 2005-го — 27,6 руб./$, в марте 2006 года — 27,5 руб./$, в мае 2006-го — 26,7 руб./$, то последний прогноз составляет 26,5 руб./$. Подобные изменения прогноза подтвердили высказанные мной в начале года опасения, что решения правительства об изменении цены отсечения для стабфонда в 2006 году и новые решения об увеличении госрасходов приведут к дополнительному укреплению рубля. МЭРТ также изменил прогноз реального эффективного курса рубля — если в августе 2005 года планировалось увеличение реального эффективного курса рубля в 2007 году на 3,7%, то последний прогноз — 4,8%. Прогноз роста импорта на 2007 год изменен с 17,4% в августе 2005 года до 21,7% в последнем варианте. Уровень инфляции на следующий год скорректирован с 6-7,5% до 6,5-8%.
Такое изменение прогноза означает, что мы прогибаемся под политикой высоких цен и правительство пока не гарантирует стабильных условий для ведения бизнеса в России. Как только цены возрастают — мы тут же меняем все свои прогнозы. Правительство же любой страны должно при любых обстоятельствах обеспечивать стабильность макроэкономики и стабильность условий для бизнеса. Изменение же прогнозов заставляет пересчитывать процентные ставки, цены, курсы западных кредитов, эффективность прямых иностранных инвестиций и курс, по которым они будут выведены.
В результате сохраняются достаточно высокие риски для любого бизнеса в России.
— Думским лоббистам в ходе нулевого чтения удалось увеличить расходные статьи бюджета-2007?
— Первоначально Госдума запрашивала более 400 млрд рублей. После проработки предложений самими же депутатами их запросы составили уже около 200 млрд рублей — большую часть запросов они сняли самостоятельно. Когда мы рассмотрели оставшиеся предложения, то выяснилось, что заявки на сумму около 100 млрд рублей Минфином уже учтены в проекте бюджета-2007 заранее. Депутаты во время ознакомления с бюджетом убедились, что часть их приоритетов совпала с приоритетами правительства. Остальные их запросы в размере от 30 млрд до 50 млрд рублей нами были учтены в ходе нулевого чтения. Они оказались наиболее обоснованными и соответствуют общей линии работы правительства.
— Повысить инвестиционную привлекательность России кроме стойкого исполнения бюджетных прогнозов должна была и административная реформа, одним из авторов которой были и вы. Результатами вы удовлетворены?
— По сути, административную реформу замотали. Мы остановились на первом этапе. Наша задача состояла в резком сокращении госфункций. Однако правительство в некоторых случаях пошло в обратную сторону — ввело дополнительные функции государства по разрешительным процедурам для бизнеса. Например, при внедрении системы ЕГАИС мы фактически ввели разрешительный принцип на каждый этап действий на алкогольном рынке. Такого никогда не было. Теперь можно перевезти товар со склада в розницу, только получив разрешение от государства. Получается, что правительство не либерализовало рынок, а, наоборот, ужесточило. Это и стало одной из главных причин кризиса в алкогольной отрасли. ЕГАИС — не единственный случай.
— Административная реформа может быть продолжена?
— Градус недовольства забюрокраченностью и коррумпированностью системы растет и, безусловно, вызовет новую волну изменений. Только задача будет решаться не пересаживанием министров, а пересмотром реального объема госфункций. Например, первый вице-премьер Дмитрий Медведев недавно указывал, что государственный аппарат не успевает реагировать на новые возможности, которые возникают в результате кредитования жилищного строительства.
— На прошлой неделе вы сообщили президенту, что план по инфляции в 9% в этом году может быть скорректирован. Почему?
— Причина инфляции — чрезмерное предложение денег в экономике. Если с 1 января по 1 августа 2005 года золотовалютные резервы выросли на $20 млрд, то за аналогичный период этого года уже на $83 млрд. Это означает, что ЦБ на эту сумму напечатал рубли и направил в экономику. За этот же период денежная база приросла в 2005 году на 9%, а сейчас уже на 12%. То есть с января по август 2006 года мы имеем уже более высокое предложение денег в экономике, чем в прошлом году. Поэтому приходится осуществлять стерилизацию в большем объеме — в 2006 году в рамках бюджета было уже стерилизовано 1,3 трлн рублей. В основном через стабфонд. В прошлом году этот показатель составлял лишь 807 млрд рублей, а с января по август ЦБ вообще не проводил стерилизацию. Когда мы не можем сдержать инфляцию мерами стерилизации, происходит укрепление рубля. Если цена на нефть будет еще выше, увеличится и приток валюты, и тогда ЦБ, даже укрепляя валюту, будет вынужден большой объем долларов выкупать. Стабфонд как инструмент борьбы с инфляцией работает автоматически. Но когда мы изменили цену отсечения, мы как раз и разоружились перед высокими ценами на нефть. Считалось, что если будет $40 за баррель, то будет все хорошо. Но цены оказались выше.
Получается, что мы затупили свои инструменты по борьбе с инфляцией. Практика показала, что я оказался более прав, чем другие члены правительства.
— Неравномерное выполнение бюджетных назначений главными распорядителями бюджетных средств также повлияет на уровень инфляции?
— Этот финансовый навес покажет результат в начале 2007 года. До 2008 года, пока мы не примем поправки к Бюджетному кодексу, позволяющие принимать бюджет на три года и дающие министерствам и ведомствам право более свободно распоряжаться средствами, синдром первого квартала будет повторяться. После 2008 года появится возможность заключать контракты сразу на три года и сглаживать инфляционные пики. Кстати, сегодняшние проблемы равномерности бюджетных расходов еще раз показывают, что уровень расходов в бюджете достиг порога, при котором министерства и ведомства не переваривают эти средства вовремя.
В 2006 году добавился еще один фактор, который отодвинул начало сроков бюджетного финансирования,— вступил в силу новый закон "О госзакупках". По этому закону резко увеличилось количество конкурсных процедур. Поэтому результаты тендеров и начало финансирования по этим госзаказам скажутся только во второй половине года. Безусловно, все эти деньги выльются в экономику в конце года, и мы можем ожидать повышение инфляции в начале следующего года.
— В Белом доме вас за частую критику кабинета министров считают фрондером, вы не собираетесь отказываться от этой роли?
— У нас министр — это публичная политическая фигура. Я должен информировать граждан, если принимаются решения в областях, где я являюсь специалистом. Мне сложно что-то посоветовать в области медицины, о качестве разработки месторождений или технических стандартов для промышленности. Но я лучше знаю, какая финансовая политика должна быть в стране. Не все министры обязаны быть специалистами в макроэкономике, а я обязан. Когда я говорю — надо поступить так, а мое предложение не принимается, то я имею моральное право сказать, что правительство ошибается. Кроме меня, этого никто не скажет — это моя функция.
— Вы уже решили, чем займетесь после президентских выборов 2008 года?
— Уже думал об этом, но объявлять об этом считаю преждевременным.