Глинная инженерия

Глинная инженерия

        Ярославская майолика никакого отношения к возрождению народных промыслов не имеет. Игрушки из красной глины в Ярославле начали делать два художника всего-то 14 лет назад. В результате получился русский народный сувенир. Проект оказался удачным и в коммерческом смысле: сейчас более половины продукции ООО "Майолика" экспортирует, заказами предприятие обеспечено на полгода вперед, а сторонние умельцы вовсю перенимают его идеи и стиль.

Ярославская майолика за неполные 15 лет существования успела обрасти легендами. Например, источники в интернете сообщают, что она, оказывается, не менее известна исторически, чем жостовские подносы, палехские шкатулки и каргопольская игрушка. Предприимчивые турфирмы организовали даже специальный тур с посещением мастерских ООО "Майолика".
       Майолика — особая технология росписи разного рода предметов из красной глины: готовое изделие расписывается по сырой эмали и затем обжигается в специальной печи. В Россию майолику завезли голландцы и итальянцы еще при Петре I. Но такого понятия, как "ярославская майолика", до 1992 года не существовало. Тогда, после развала системы художественных фондов, два художника — Евгений Шепелев и Наталья Павлова — остались не у дел и решили открыть художественную мастерскую малой пластики — игрушек и сувениров. По словам директора ООО "Майолика" Евгения Шепелева (прежде он занимал должность директора творческо-производственного комбината при ярославской организации Союза художников России), русским народным сувенир получился случайно: "Идей-то особых не было. Но после ликвидации системы художественных фондов было огромное желание заняться арт-бизнесом".
       Замысел поддержала и помогла реализовать Наталья Павлова, скульптор по образованию (ныне главный художник предприятия), которая придумала стиль и технологию росписи. Евгений в молодости закончил художественное училище, затем получил экономическое образование и потому взялся за организационные вопросы. "Тогда мы заигрывали с народно-художественными промыслами, именовались просто 'Игрушкой', что было созвучно с каргопольской и филимоновской игрушкой",— вспоминает Евгений Шепелев.
       Мастерская в то время располагалась на окраине города, в небольшом домике, а работали в ней пять человек. Печь для обжига приобрели за 100 тыс. рублей, деньги пришлось занимать у друзей и знакомых. "Это теперь в год нам требуется пять-семь 'КрАЗов' глины, а раньше одного ковша на год хватало. Его за бутылку водки отгружали на карьере",— рассказывает Шепелев.
       Готовую продукцию продавали в Ярославле и возили в Москву. Порой приходилось уговаривать салоны и магазины взять сувенирку на реализацию, а то и самим стоять за лотком. Примерно два года ушло на то, чтобы почувствовать себя в своей тарелке и убедиться, что созданный бизнес сможет прокормить. К слову, Евгения тогда кормила жена, поскольку все заработанное уходило на развитие производства. Сейчас годовой оборот компании приближается к 7 млн рублей, увеличиваясь ежегодно в среднем на 15%.
       
Первое время на "Майолике" худо-бедно обходились собственными силами, выручали партнерские кредиты. Деньги брали в долг под честное слово и обещание поставить продукцию в определенный срок. Предприятие росло, и вскоре под мастерские были арендованы помещения в центре города. Продукция "Майолики" становилась узнаваемой и все более популярной, появились корпоративные заказы, участие в выставках позволило наладить полезные связи, а также сбыт.
       "Как-то попала наша майолика на выставку в США, сами точно не помним как — в общем, через третьи руки,— рассказывает Евгений Шепелев.— Американцы сильно заинтересовались и в конце концов обратились к нам напрямую. С ними мы работаем уже 12 лет, они наши эксклюзивные представители. Плотно сотрудничаем также с Великобританией, были проекты с Кипром, Францией и Голландией, но стабильные отношения установились только с американцами и англичанами. До сих пор более половины продукции отправляем туда на экспорт".
       Американские партнеры вообще сыграли чуть ли не ключевую роль в развитии бизнеса и становлении брэнда. И первое, что они сделали,— посоветовали сменить название. Теперь полное наименование предприятия — "Мастерская майолики Павловой и Шепелева". Евгений поясняет: "Все должно быть персонифицировано — так принято на Западе. По их мнению, 'Майолика'-- это не брэнд, а так, не пойми что". А еще американцы подкидывали своим ярославским партнерам новые идеи, что-то присылали по электронной почте, что-то пытались описать в телефонной беседе.
       Кроме того, благодаря дружбе с американцами предприятию удалось более или менее благополучно пережить кризис, накрывший страну в 1998 году. "Мы тогда активно торговали с Америкой,— вспоминает Евгений.— Все что-то такое предчувствовали, и за два-три месяца до дефолта я просто просил их повременить с оплатой заказов. Когда же разразился кризис, все хватались за голову, а я потирал руки".
       К 2002 году предприятию потребовались новые производственные помещения, прежних площадей было недостаточно. Получить кредит в банке оказалось не так-то просто, а закладывать квартиру Евгений Шепелев не решился. "Обращались в банки, мэрию и администрацию области. Нам никто не помог, хотя уже все нас знали",--- говорит он.
       Когда администрация области объявила о реализации программы поддержки малого бизнеса, жена Евгения Шепелева, Галина, взялась писать бизнес-план (тогда она уже работала коммерческим директором "Майолики"). "На подготовку ушло почти два месяца, а кредит все равно не дали,— вспоминает Галина,— сказали, что на приобретение недвижимости ссуд не дают, только на оборудование. А нам кроме печей нужна была только крыша над головой, нам же работать было негде! Мы просили 3 млн рублей, сами-то печи недорогие, всего по 200 тыс. Кто-то посоветовал написать, что нам для покупки оборудования деньги нужны, но мы-то уже поняли, что ничего не выйдет: любая проверка все откроет".
       Получить здание помогли все те же американцы. Причем не то, под которое "Майолика" пыталась выбить деньги в областной администрации, а побольше — пустующий детский садик. "Для нас это была фантастика, мы рассуждали так: если дадут ссуду даже на маленькое здание — и на том спасибо! Но американцы приехали, посмотрели оба здания, сказали, что деньги разумнее вкладывать в большое, и дали $200 тыс. на два года",— вспоминает Евгений Шепелев.
       
Сейчас в компании работает 90 человек. При этом художников мало — всего пять человек, основная часть творческого коллектива — живописцы, как их тут называют, которые способны лишь копировать образцы. Кадровая проблема оказалась для "Майолики" самой острой, она до сих пор основной тормоз бизнеса. "До того как возглавить творческо-производственный комбинат, я работал начальником отдела труда и заработной платы на машиностроительном заводе, знал всю кухню организации труда. Кроме того, я потомственный художник, с детства знаю эту братию, их повадки. Но мне приходилось общаться с художниками исключительно в домашней обстановке, а руководить ими оказалось очень непросто: дисциплины никакой, при этом море амбиций и самомнения. Ставишь им третий сорт, а они обижаются",— жалуется Евгений Шепелев.
       Именно с налаживанием трудовой дисциплины директор связывает успех предприятия. График работы достаточно жесткий: начало — в 8.00, часовой перерыв на обед и десятиминутный перекур каждый час, окончание работы в 17.00. Некоторые не выдерживают и увольняются, другие хотят творчества и не готовы к рутинному копированию чужих образцов изо дня в день. "Мы кадровых заявок на художников практически не снимаем. На подготовку специалиста у нас уходит не меньше двух лет, даже если это человек с художественным образованием. Время требуется не только для того, чтобы научить человека технологии росписи, прежде всего мы учим его работать",— говорит Евгений Шепелев.
       "Мы допускаем некоторую свободу в творчестве, но все же заставляем придерживаться определенного стиля и вкуса, а талантливым художникам это сложно пережить",— добавляет Наталья Павлова.
       Самое неприятное — когда увольняются отучившиеся и набившие руку сотрудники. Некоторые из них начинают работать самостоятельно или на конкурентов, но обеспечить приемлемое качество, как правило, не могут и выводят на рынок некондиционный товар, который доверчивый покупатель от настоящей майолики сразу не отличит.
       Пару лет назад местная знаменитость, владелец частного музея Джон Мостославский, закупал у "Майолики" колокольчики, которые продавал среди прочих сувениров посетителям музея. Потом он решил, что гораздо выгоднее открыть собственную мастерскую и делать свою ярославскую майолику. К нему и ушла часть сотрудников ООО "Майолика". "Обидно, что они используют наши идеи, копируют наши формы и портят имидж",— жалуется Наталья Павлова. Бороться с недобросовестной конкуренцией решили по-своему: с Джоном отношения портить не стали, но ассортиментный ряд стараются ежегодно обновлять на 15-20%. Евгений рассказывает: "Недавно позвонил мне Джон и попросил выручить: понадобились колокольчики, которые он был готов купить по любой цене. Я ему ответил, что помочь ничем не могу, что отказался от этой идеи, как только он выбил ее у меня из рук".
       
В отремонтированных помещениях бывшего детского садика помимо основного производства решили разместить еще и багетную мастерскую. "Мы изначально были ориентированы на выпуск сувениров и подарков, безделушек, которые радуют глаз. Сейчас мы все больше тяготеем к произведениям искусства, к интерьерной скульптуре, барельефам с сюжетными композициями. Багетное оборудование позволяет нам не только экспериментировать — мы принимаем заказы со стороны, оформляем выставки, но, как правило, для своих",— рассказывает Евгений Шепелев.
       Экспериментальное творчество — керамика в багете — располагается в одной из комнат, именуемой художественным салоном. Реплики Шагала, Кандинского, Малевича и Лентулова в настенных композициях, те же мотивы украшают вазы. "К нам тут недавно из Третьяковки приезжали, посмотрели и отругали, что сочетаем керамику и багет",— огорчается Наталья Павлова. А вот московским и питерским салонщикам идея понравилась: неожиданная подача произведений знаменитых художников пришлась по вкусу покупателям. Американцы идею оценили не сразу, но парочку настенных композиций в багете все же попросили упаковать и прислать на пробу — "картинки" мгновенно разошлись.
       Сколько стоит такая реплика в рознице, Евгений Шепелев не говорит. "Наша отпускная цена — 2,5-3 тыс. рублей, а сколько у продавцов, могу только догадываться",— сообщает он.
       Подозревая, что с ценообразованием на предприятии не все гладко, спрашиваю:
       — Как вы определяете себестоимость продукции? Все-таки каждая вещь — это произведение искусства...
       — По времени. Делаем образец, на худсовете его утверждаем и определяем норму времени, в течение которого вещь можно изготовить. Конечно, в калькуляции присутствуют и традиционные статьи расходов, в каждом предмете примерно 60% закладываем на заработную плату. Стоимость авторских работ определяем субъективно, а сувенирная продукция — давно налаженный поток, у нас в каталоге больше 1000 наименований. Ее отпускная цена совсем невелика. Например, самая продаваемая фигурка "Кот ползущий" стоит 130-170 рублей — в зависимости от размера. В Питере в магазине продается уже рублей за 800.
       — А как насчет фирменных магазинов, они у вас имеются?
       Евгений, Галина и Наталья в ответ вздыхают, для них это пока мечта. Впрочем, в налаживании собственной розницы здесь, похоже, не очень заинтересованы, продукция вроде керамики в багете — явно более выгодное дело.
       — Нам гораздо интереснее заниматься арт-бизнесом, хотя малая пластика нас кормит до сих пор,— говорит Шепелев.
       Заказов на корпоративную сувенирку у "Майолики" предостаточно — более 25% общего объема производства, хватило бы рук выпускать. Сувениры — продукция имиджевая. После того как начали делать Дедов Морозов, появились и соответствующие заказы. Например, "Лаборатория Касперского" попросила изготовить Деда Мороза с лицом основателя (говорят, получилось похоже) и логотипом компании на мешке. От некоторых заказов приходится отказываться. "Майолика" делала как-то для НПО "Сатурн" Деда Мороза с авиационным двигателем в руках. Изготовили образец и сами же решили, что выпускать такое не будут. У художников свой резон: некрасиво!
       Еще один интересный факт: благодаря своей малой пластике пять лет назад "Майолика" получила статус предприятия народно-художественного промысла. Для этого Евгению и Наталье пришлось возить фотографии продукции на экспертный совет при Министерстве промышленности. Так предприятие освободилось от НДС. Правда, о защите авторских прав теперь не может быть и речи. Потому как народный промысел.