Учиться, лечиться и что-нибудь прикупить

Из всех составляющих «городской среды» наличие в населенных пунктах магазинов, школ и больниц наиболее тесно связано с численностью населения в российской Арктике, показывают авторы свежего исследования консалтинговой компании Urbanica. Работа может быть полезна для целей территориального планирования — и укладывается в контекст планов российских властей по приоритетному освоению макрорегиона с упором на обеспечение комфортной жизни в его муниципалитетах.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Доклад «Исследование сжимающихся городов» посвящен детальному анализу связей численности населения муниципалитетов Арктической зоны РФ с их экономическими показателями в поисках маркеров, оказывающих наибольшее влияние на «муниципальную демографию». Расчеты обеспеченности городскими функциями авторы проводили по семи группам — транспорт, образование, медицина, культура, спорт, торговля и услуги. Данные о них консолидировались по сервисам «2ГИС», «Яндекс Карты», «Ostrovok.ru», «Авито» и др. в Архангельской, Мурманской областях, Красноярском крае и ЯНАО (дающих достаточно объемную выборку).

Проблема депопуляции северных территорий РФ в целом известна с 1990-х годов и обусловлена прежней моделью индустриализации арктических территорий. Построенные в эпоху централизованной экономики города и поселки, зачастую ориентированные на добычу или обработку ресурсов, после распада СССР оказались неэффективны. В результате исследуемые регионы, по расчетам авторов на данных переписей 1989 и 2021 годов, потеряли 34% населения. При этом в ЯНАО, «как регионе продолжающегося освоения и ускоренного развития, в большинстве городов численность населения выросла. В Красноярском крае есть точка роста в виде агломерации», отмечают исследователи.

Фокус исследования был перенесен на детали, которые находятся в ведении местных властей, и их потенциальную результативность в сохранении и привлечении людей на северные территории. Для каждого города определялось число компаний и учреждений, реализующих ту или иную функцию, при этом «федеральное» влияние (расположение органов власти, представительств корпораций) в оценку не входило — хотя и учитывалось в трактовке результатов. За каждую функцию выставлялось максимум 2 балла, если в городе было несколько ее исполнителей, 1 при 1–2 и ноль при их отсутствии (наличие сетевых гостиниц повышало балл до трех). Железнодорожные и автобусные маршруты оценивались лишь по наличию (1 балл).

Важно, что в работе изучалась не причинно-следственная, а лишь статистическая связь численности муниципалитетов и их функциональной обеспеченности. Как выяснилось, «при равномерном росте численности населения функциональная обеспеченность растет неравномерно — сначала она с большими темпами нарастает, но по мере насыщения города функциями скорость роста суммы баллов замедляется», констатируют авторы, при этом коэффициент такой корреляции составляет от 0,91 в Архангельской и 0,96 в Мурманской до 0,99 в Красноярском крае и ЯНАО (без учета региональных столиц; чем ближе значение к 1, тем теснее связаны исследуемые статистические данные).

Сильнее всего демография населенных пунктов оказалась связана с торговлей (диапазон 0,91–0,98), медициной (0,83–0,9) и образованием (0,82–0,89). Востребованность же остальных колеблется от региона к региону, при этом транспортная связанность и культура теснее коррелируют с численностью населения муниципалитетов в «богатых» регионах (0,94 и 0,93 в ЯНАО против 0,46–0,63 и 0,8–0,89 в остальных).

Также заметно в докладе предсказуемое влияние на городскую среду вхождения муниципалитетов в состав агломераций и присутствия в них крупного бизнеса. «Во всех регионах населенные пункты, расположенные в агломерациях или имеющие крупные предприятия, набрали большее число баллов в сравнении с остальными. Малые ЗАТО, наоборот, отличаются меньшей развитостью функций, чем населенные пункты с аналогичной численностью населения»,— констатируют авторы.

Для контекста отметим: политика территориального развития широко обсуждалась в РФ в 2010-х годах в связи с социальными проблемами моногородов, градообразующие предприятия которых пострадали от мирового финансового кризиса. Тогда в курировавшем тему Минрегионе прямо признавали — многие северные города имело бы смысл «закрыть», однако дороговизна переселения и необходимость соблюдать нормативно закрепленные требования бюджетной обеспеченности (школами, детскими садами, почтовой связью и т. д.) тех, кто уезжать не хочет, делали такое решение невыполнимым. Власти тогда сосредоточились на поиске мер стимулирования экономической активности в проблемных городах — в том числе за счет создания Фонда развития моногородов в ВЭБе (он последовательно вкладывался в проектную и методическую поддержку диверсификации их экономик). Новым этапом активности властей стала кампания по развитию в муниципалитетах городской среды за счет формирования мастер-планов развития городов — и выявленные в исследовании Urbanica связи могут оказаться полезными для выбора приоритетов при их создании и оценки первоочередных рисков, которые несет малым населенным пунктам продолжение депопуляции.

Олег Сапожков