Неделю назад индекс Dow Jones установил невероятный рекорд, превысив уровень в 12 тыс. пунктов. За четыре года он прибавил 5 тыс. пунктов, и Америка вновь живет в атмосфере, напоминающей о 1920-х годах. А России стоит насторожиться: по всей видимости, дело идет к падению цен на нефть.
Когда в 1884 году американский журналист Чарльз Доу придумал свой индекс котировок акций, он всего лишь хотел создать показатель, позволяющий обычным гражданам судить, куда движется рынок акций — дешевеют ли они в среднем или дорожают. Граждане и игроки на бирже в то время слабо разбирались в акциях, предпочитая выпускаемые компаниями облигации, дающие стабильный доход. Так как на рынке продавались акции преимущественно железнодорожных компаний, первоначально индекс отражал только их котировки. В мае 1886 года в индекс были включены также акции нескольких промышленных компаний, и он приобрел современное название Dow Jones Industrial Average. Тогда индекс составлял 40,95 пункта.В целом американские акции росли, но довольно медленно — в январе 1923 года индекс составлял всего 99 пунктов. Зато после 1923 года Dow Jones стал отражать вовсе не колебания котировок, а их невероятный взлет. К августу 1929 года он вырос на 400% и составил 380 пунктов. Игроки на бирже и обычные граждане в полной мере оценили преимущества индекса — он как нельзя более наглядно свидетельствовал, что все акции на рынке постоянно дорожают, и поэтому их необходимо покупать, чтобы быстро разбогатеть.
За тогдашним подорожанием акций стоял прежде всего американский автомобильный бум: в 1920-е годы в США производилось почти столько же автомобилей, сколько в 1950-е годы (в 1929 году 5,358 млн, а в 1953 году — 5,7 млн). Особенно быстро росли акции компании General Motors: каждый, кто купил в 1925 году ее обычных акций на $25 тыс., в 1929 году был миллионером. Рост котировок General Motors вполне отражал рост ее прибыли, которая к 1929 году достигла $200 млн. Руководитель General Motors Альфред Слоун, в отличие от руководителя Ford Motors Генри Форда, полагал, что делать нужно не максимально дешевые, практичные и стандартизованные автомобили, а автомобили, которые нравятся покупателям: "Сегодня внешний вид автомобиля является самым важным фактором в продаже и вообще в организации производства. Потому что все уже убедились, что любой автомобиль в принципе способен передвигаться". Слоун создал сразу пять торговых марок — Chevrolet, Pontiac, Oldsmobile, Buick, Cadillac, под которыми продавались самые разнообразные модели. Начиная с 1923 года модели ежегодно менялись. Кроме всего прочего, компания ввела в практику продажу автомобилей в рассрочку: к 1925 году 75% автомобилей этой компании продавались именно так, причем при покупке просили всего треть цены. В итоге General Motors опередила Ford по числу продаваемых автомобилей и стала крупнейшей производственной компанией в мире.
Есть основания полагать, что кроме расцвета автомобильной промышленности большую роль в фондовом буме 1920-х годов сыграл расцвет промышленности алкогольной. Сухой закон, введенный в 1919 году, привел к появлению огромного количества нелегальных точек продажи и распития спиртных напитков. В столичном Вашингтоне до введения сухого закона было 300 легальных баров, а после введения появилось 700 подпольных, которые снабжали 4 тыс. крупных бутлегеров. В штате Массачусетс вместо 1 тыс.лицензированных салунов появилось 4 тыс. подпольных баров плюс еще 4 тыс. в одном Бостоне, где 15 тыс. человек занималось оптовой торговлей нелегальным алкоголем. Как заявил на слушаниях в конгрессе журналист Уолтер Лиггет, в штате Канзас, который стал пионером сухого закона: "Я могу приехать в любой городишко, не зная там ни одного человека, и через пятнадцать минут после приезда я буду иметь выпивку — и выпивку очень неплохого качества". Разумеется, не все суммы, получаемые от нелегальной торговли спиртным, вкладывались в акции на фондовом рынке, однако алкоголь явно способствовал общей атмосфере праздника и процветания Америки 1920-х годов.
Американские власти явно пытались способствовать росту акций. Когда в июле 1927 года Бенджамин Стронг, управляющий Федеральным резервным банком Нью-Йорка, добился снижения процентной ставки на 0,5 процентных пункта до 3,5% годовых, он прямо указал: "Я дам глоток виски фондовому рынку". Это сделать действительно удалось: удешевлением кредита воспользовались не получающие зарплату работники, а богатые американцы, живущие за счет дивидендов и банковского процента. Они стали брать кредиты исключительно для вложения их в растущие акции: в 1927 году было куплено рекордное количество акций — почти 567 млн. В следующем году этот рекорд был побит — 920 млн. Впрочем, и простые американцы занялись игрой на бирже: в 1928 году в США каждый день появлялся новый инвестиционный фонд, собирающий с граждан деньги для вложения в акции. При этом покупатели явно рассчитывали не на дивиденды по акциям, а на дальнейший рост их продажной цены (например, акции Radio Corporation of America, которая вовсе не платила никаких дивидендов, выросли в 1928 году с 85 до 420 пунктов).
Однако в 1929 году выяснилось, что простые американцы не так много зарабатывают, чтобы покупать все более роскошные и дорогие автомобили даже в рассрочку. Спрос на автомобили перестал расти, и игроки на фондовом рынке усомнились в том, что и акции будут расти до бесконечности. Случился биржевой крах, и к июлю 1932 года индекс Dow Jones упал до 41,22 пункта — то есть до уровня, при котором он и был введен в 1886 году.
Уровня августа 1929 года индекс Dow Jones достиг только в начале 1950-х годов. Удивляться не следует: торжество идеи Альфреда Слоуна в автомобилестроении привело к тому, что, как указывает современный британский историк Пол Джонсон, "к 1950-м годам американские машины превратились в технологически устаревшие, непрактичные и небезопасные кафедральные соборы из хрома, небрежно собранные и продаваемые методами, которые нельзя охарактеризовать иначе, как постыдные. Поэтому японская автомобильная промышленность могла сделать с General Motors то же, что эта компания сделала с компанией Ford в 1920-е годы". Кроме всего прочего, сухой закон был отменен еще в начале 1930-х годов, и американских инвесторов уже не могла взбодрить тайная торговля алкоголем.
В 1960-е годы, однако, атмосфера изменилась. Как указывает американский исследователь Имонн Финглтон, в эти годы крупнейшие американские корпорации были безусловными мировыми технологическими лидерами, которые могли производить такие товары, которые никто больше не мог. (В качестве примера он приводит знаменитый самолет Boeing 747 как символ былого американского экономического могущества: этот самолет на 98% был сделан в Америке.) Соответственно, инвесторы стали вновь с энтузиазмом приобретать акции американских предприятий. Атмосфера на фондовом рынке была настолько приподнятой, что важной для этого рынка новостью считались первые гастроли Beatles в Америке в 1964 году. В итоге индекс Dow Jones дошел почти до 1 тыс. пунктов.
В 1970-е годы ничего интересного снова не было. Индекс хоть и перевалил впервые через 1 тыс. пунктов, затем упал ниже 600 пунктов. Зато с 1986 года, когда индекс превысил 2 тыс. пунктов, пошел быстрый рост — на 10 тыс. пунктов за 20 лет вырос. При том что американские компании уже не являются бесспорными мировыми технологическими лидерами. (Как указывает Финглтон, высокотехнологичный Boeing 787, проект 2008 года, будет сделан в Америке только на 35%, а производство его самого передового элемента — крыльев из углеволокна — передано японцам.) В условиях глобализации производства инвесторов уже не очень интересует, кто и что производит. Главное, мировые технологии развиваются очень быстро, и товары получаются очень приличного внешнего вида, о котором Альфред Слоун и мечтать не мог. А глобализация финансовых рынков привела к тому, что иностранцы с легкостью могут вкладывать в американские акции те доллары, которые они получили с американских граждан за проданные им товары (рост американских акций совпал с чрезвычайным увлечением американцев импортом, который привел к грандиозному внешнеторговому дефициту США).
Не случайно преодоление индексом Dow Jones планки в 12 тыс. пунктов совпало с обнародованием данных о том, что в августе чистый приток капитала в Америку составил $116,8 млрд. По сравнению с июльским показателем в $32,9 млрд он увеличился более чем в три раза и более чем в два раза превысил ожидания аналитиков, которые предсказывали $50 млрд.
Оказалось, что инвесторов не отпугнули даже бухгалтерские скандалы начала 2000-х годов, когда выяснилось, что менеджеры крупнейших американских корпораций занимались приписками прибыльности с единственной целью — добиться роста котировок своих акций (и, следовательно, индекса Dow Jones), потому что именно по росту котировок акционеры оценивают работу этих менеджеров. Dow Jones, который 14 января 2000 года уже составлял 11 722 пункта, к октябрю 2002 года упал до 7286 пунктов. По-видимому, инвесторы решили: пусть менеджеры занимаются чем угодно, лишь бы котировки росли. И получилось очень эффектно: ровно за четыре года прирост почти в 5 тыс. пунктов. Чарльз Доу очень удивился бы таким достижениям своего индекса.
Для российских граждан, однако, индекс Dow Jones имеет свое значение. В 1974 году, когда мировые цены на нефть впервые значительно выросли, индекс, составлял менее 600 пунктов. В 1979 году, когда цены на нефть превышали невероятные по тем временам $30 за баррель, индекс Dow Jones составлял всего 800 пунктов. Сейчас, в условиях нового рекорда индекса, остановить падение цен на нефть не удается даже угрозами ОПЕК сократить производство. И это совершенно естественно: если благодаря индексу Dow Jones инвестиционные фонды видят неуклонное подорожание американских акций, у них все меньше стимулов вкладывать деньги во фьючерсы на американскую нефть.
СЕРГЕЙ МИНАЕВ
