Широкий русский
«Анора»: каннский победитель в прокате
В российский прокат выходит «Анора» Шона Бейкера, история любви американской стриптизерши и русского гопника, выигравшая «Золотую пальмовую ветвь» в Канне и покорившая сердца зрителей недружественных стран — от Теллурайда до Сан-Себастьяна.
Фото: «Атмосфера кино»
Фото: «Атмосфера кино»
Аноре (Майки Мэдисон) примерно 25, она живет на Брайтоне со старшей сестрой, с которой отношения не очень. Благодаря бабушке, уроженке Узбекистана, она знает несколько слов по-русски, ночами зарабатывает стриптизом, частенько заканчивающимся поездкой к клиенту в гости или посещением отеля на час. Однажды во время приватного танца Анора знакомится с Ваней (Марк Эйдельштейн) — щедрым и веселым сыном известного русского олигарха Николая Захарова (Алексей Серебряков). Пара дорожек кокаина, пара стремительных совокуплений и преждевременных эякуляций — и вот уже Ваня сочетается с Анорой браком в круглосуточной часовне в Лас-Вегасе. Увы, сказка про Золушку, разжившуюся соболиной шубой и бриллиантовым кольцом, обрывается на полуслове: из России в Нью-Йорк срочно вылетает частный самолет с родителями новоиспеченного новобрачного, ибо шутки шутками, а незамедлительно аннулированный брак папино состояние сбережет.
Безыскусно названный в честь главной героини краудплизер Шона Бейкера неожиданно для всех выиграл «Золотую пальмовую ветвь» на последнем Каннском фестивале, доказав профессиональной общественности, что на третий год печальных событий геополитика публике надоела, народ к разврату готов, опять хочет безмолвствовать и развлекаться. История красотки из карикатурного гетто, отхватившей принца на большой черной машине,— идеальный повод и помечтать, и похохотать над этими странными русскими, их душа широка, кошелек бездонен, а привычки, равно как и происхождение средств на счету, загадочны. Например, после драки они прикладывают к ушибам «dumplings». Впрочем, помимо русских в этой рождественской сказке фигурируют и другие народности — так, на побегушках у титульной на Брайтон-Бич нации шустрят армяне, в чем их «deal» — неведомо. В этнические интимности автору вникать не к спеху, ведь он не выпускник Университета дружбы народов, а независимый американский режиссер и в процессе изучения фактуры не продвинулся дальше меню ресторана «Татьяна». Да и какая разница — вслед за персонажем Виктора Сухорукова, не видевшим отличий между болгарами и румынами в «Брате-2»,— может заявить Шон Бейкер. Ему гораздо важнее, что все герои пьют водку, произносят в сердцах экзотические слова и опровергают американскую мечту, согласно которой счастье в деньгах.
Фото: Атмосфера кино
Фото: Атмосфера кино
Фото: Атмосфера кино
Фото: Атмосфера кино
Фото: Атмосфера кино
Фото: Атмосфера кино
Шон Бейкер, неслучайно награжденный президентом каннского жюри Гретой Гервиг, выросшей с ним в одной кинематографической песочнице, с самого начала своей карьеры печется о маленьком человеке, любимом персонаже не только классической гуманистической литературы, но и советского кинопрома, преобразившего гуманистический посыл в антикапиталистический. Простые труженики — села или заводских цехов — стараются, разумеется, выбиться в люди, но, столкнувшись с моральной дилеммой, все же делают правильный выбор, благородно предпочитая звону монет свободу, равенство и братство. У Бейкера, возмужавшего не у Заставы Ильича в пятидесятые, а в Нью-Джерси в восьмидесятые, пролетариат гнет спину не у станка на фабрике, а у шеста в ночном клубе. Собственно, «Анора» — не первый его фильм, воспевающий тяжелую стезю секс-работников, предыдущая «Красная ракета» (2021) повествовала о вышедшем на пенсию порноактере. Но тогда действие развивалось на фоне прекрасно знакомых режиссеру руин одноэтажной Америки средней полосы, где героям для волеизъявления не требовался гугл-переводчик. Теперь ради порицания социальной несправедливости, царящей на продавшейся мамоне родине, автор решил направить свою подвижную камеру на окраину империи, на разбежавшийся зоопарк, на отставших от цирка клоунов и акробатов. Удивительным образом пропагандирующий прогрессивные ценности Каннский фестиваль поднял на знамя замшелую колониальную оптику с риторикой, выдавая пошлый анекдот с бородой за старую песню о главном.
Веселись как русский,— сообщает в 2024 году городу и миру Шон Бейкер,— шумно, пьяно, нецензурно, без всякой оглядки на окружающую цивилизацию и чьи бы то ни было чувства. Потому что в конце концов, когда начнет падать снег и задуют совсем тоскливые экзистенциальные ветры, только русский снимет с себя последнюю рубашку и всех спасет и согреет. Разве не помнит мир воевавших дедов — Андрея Болконского и Алексея Баталова? Или хотя бы Юру Борисова, в безоблачном 2021-м объяснявшего в «Купе номер 6», в чем прелесть поземки, вьюги и изморози? В «Аноре» Юра Борисов тоже присутствует, но молчит. Нынче ничего хорошего даже хороший он выдавить из себя не в силах.
В прокате с 17 октября
Подписывайтесь на канал Weekend в Telegram