Вчера президент России Владимир Путин высадился на крышу новой штаб-квартиры Главного разведывательного управления Генштаба российской армии. С подробностями из штаб-квартиры — специальный корреспондент Ъ АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ.
Светлое просторное здание из стекла и бетона — это, видимо, именно то, чего столько лет не хватало российской военной разведке, чтобы выглядеть достойно на фоне коллег внутри страны и за рубежом. Иначе верховный главнокомандующий Владимир Путин три с лишним года назад не распорядился бы построить новое здание взамен того, которое с легкой руки писателя Суворова в быстро меняющемся мире много лет называли "аквариумом".
Строительство штаб-квартиры ГРУ нового века обошлось госбюджету в девять с половиной миллиардов рублей, освоенных за три с половиной года с беззаветным энтузиазмом, перед которым меркнет энтузиазм комсомольских строек прошлого века. Между тем эту сумму никак нельзя признать грандиозной, особенно если посмотреть на результаты ее освоения. В этом комплексе окна многих коридоров выходят на соседние панельные многоэтажки, где, впрочем, по нелегкому признанию сотрудников комплекса, тоже нет случайных людей, а окна кабинетов глядят только во двор. Двор представляет собой атриум с зимним садом, легкомысленным фонтаном и глубокомысленным деревянным мостиком через многозначительный ручеек. Тренажерный зал с бассейном на первом этаже штаб-квартиры ГРУ обескураживает.
Здание таит в себе множество дорогостоящих секретов. Между тем основные средства были вложены все-таки, если не ошибаюсь, в забор вокруг штаб-квартиры, который устоит, по мнению строителей забора, перед натиском танка. Хотя, конечно, неплохо было бы еще поинтересоваться мнением строителей танка.
Первым новую штаб-квартиру проверил на прочность господин Путин. Он приземлился на его крышу на армейском вертолете. Президент обошел, кажется, все закоулки комплекса. Ему просто, по-моему, не хотелось уходить отсюда. Больше всего времени он провел в тире, где отвел душу, постреляв из ПМ и ТТ — с неплохим, как утверждается, результатом, с "девятками" и "двойками". Зато ненадолго он задержался в ситуационном центре. Когда за полчаса до его прихода здесь были мы, сотрудники ГРУ с удивительной щедростью делились с нами информацией. На вопрос, какие ситуации изучаются в ситуационном центре, они рассказали, что практически нет такой ситуации, которая здесь не изучалась бы.
— И выборы в американский конгресс отслеживаются? — с тревогой, понятной не до конца, спросил кто-то из журналистов.
— Ну, в меньшей степени,— помявшись, признался один сотрудник в чине генерала.— Это все-таки задача прежде всего СВР (Службы внешней разведки.— Ъ).
То есть отслеживаются, конечно, но просто в меньшей степени.
В командном пункте штаб-квартиры, который мы тоже видели собственными глазами (а глаза бы мои его не видели от греха подальше), нам объяснили, что если здесь, не дай бог, начнется пожар, то всем несдобровать: если не успеешь покинуть здание в течение нескольких секунд, тебя успокоит газ, которым должен быть подавлен огонь. От этой информации у меня перехватило горло, как от самого этого газа. Было во всем этом какое-то равнодушие к людям, что ли. И только поглядев в глаза нашему экскурсоводу, я вдруг понял, что бессердечность состоит только в его желании пошутить с нами.
Надо сказать, что наши экскурсоводы, со звездами Героев СССР и России на мундирах и пиджаках, поразили меня не меньше, чем их рассказы. У них манеры графов. Они ни на секунду не задумываются, прежде чем пропустить в дверь (предварительно открыв ее электронным ключом) сначала даму. Они делают это совершенно автоматически. Надо признать, что электронные замки открываются не так автоматически, как автоматически они прикрывают рот, зевая и подкашливая. Было такое впечатление, что эти люди до тех пор, пока не попали сюда, и правда много лет, если не всю жизнь провели в каком-то аквариуме.
Министр обороны Сергей Иванов, переступив порог этого здания, рассказал, что он был в штаб-квартирах многих разведслужб мира и что его иностранные коллеги теперь имеют полное право побывать и в новой штаб-квартире ГРУ — "в пределах этого холла и кафе".
Надеюсь, он не имел в виду, что это будет адекватным ответом на его визиты в иностранные учреждения.
Министр обороны доложил, что как в отделке здания, так и в его наполнении использованы прежде всего отечественные материалы. За полчаса до министра начальник главка Спецстроя Минобороны говорил, что штаб-квартира напичкана необыкновенно сложной техникой, так что у меня сложилось впечатление, что это, наверное, и есть идеал того "умного дома", к которому тщетно стремятся модные дизайнеры более дорогостоящих жилых помещений.
— Разве Microsoft не участвовал в этом проекте? — с подозрением спросил кто-то.
— А, это вопрос к Дмитрию Анатольевичу (Медведеву, первому вице-премьеру России.— Ъ)! — оживился министр обороны.— Это же он вчера с Биллом Гейтсом встречался.
Господин Медведев, как и глава администрации президента Сергей Собянин, и глава ФСБ Николай Патрушев, и мэр Москвы Юрий Лужков, стоял в стороне, отдавая себе отчет в том, что сегодня не его день, но, не исключаю, не в силах избавиться от мысли, что на эти деньги за то же самое время в этом же здании в рамках национального проекта "Здоровье" можно было бы оборудовать детский нейрохирургический центр.
Между тем только теперь, после тщательного осмотра штаб-квартиры, мне стало понятно, что все три последних года почти в центре Москвы бешеными темпами развивался масштабный параллельный национальный проект, который вчера в абсолютно законченном виде и был представлен президенту страны.
Господин Путин поздравил сотрудников этого здания "с Днем военного разведчика, который традиционно отмечается 5 ноября", и рассказал им, что свой профессиональный праздник они встречают в "уникальном сооружении, полностью отвечающем специфике и задачам управления".
— Эта встреча сегодня и здесь была запланирована давно, в 2001 году,— сказал господин Путин,— когда я впервые в качестве главы государства посетил штаб-квартиру ГРУ. И тогда я уже обратил внимание и министра обороны, и начальника Главного разведуправления на то, что содержание и форма должны находиться в известной гармонии... А если иметь в виду, что Главное разведуправление — глаза и уши российской армии, а в значительной степени и всего российского государства... то, конечно, сотрудники разведки должны работать не просто в достойных условиях. Они должны работать в очень хороших условиях!
То есть, подглядывая и подслушивая, они ни в чем не должны знать отказа.
— И мне приятно отметить, что, несмотря на то что еще пять лет назад казалось, что у нас есть гораздо более важные задачи даже в военной сфере, чем строительство административных зданий...
Владимир Путин на мгновение замолчал, словно давая возможность предположить, что теперь более важных задач нет.
— И нам сложно было найти деньги на такие масштабные проекты,— продолжил он,— но я считаю, что мы поступили правильно. Сегодня можно с гордостью и с уверенностью сказать, что Главное разведуправление Генерального штаба российской армии имеет не просто один из самых лучших комплексов — это, без всякого преувеличения, самый лучший и самый современный, самый оснащенный комплекс, которым обладают разведки любого государства. Пожалуй, ни у одного государства сегодня такого современного комплекса нет.
Все-таки тир ему понравился даже больше, чем я думал.
Поблагодарив сотрудников ГРУ за качественную надежную работу, президент перешел к анализу международной обстановки. Она оказалась еще напряженней, чем, кажется, еще вчера.
— Мировому сообществу навязываются гипертрофированные факторы силы в международных отношениях... практика односторонних, нелегитимных с точки зрения международного права действий со стороны ряда держав, равно как и попытка бесцеремонно продавливать свои позиции при полном игнорировании законных интересов других партнеров,— сообщил Владимир Путин.— И вы знаете, на какие средства опираются те государства, которые действуют подобным образом: на экономику, на политико-дипломатические средства, на монополию в мировых средствах массовой информации.
Президент России, видимо, начал активную подготовку к саммиту ЕС, который состоится в Хельсинки в конце ноября.