Между климатом и протекционизмом
Внедрение ВИЭ может потребовать новых мер поддержки
За ближайшие шесть лет в мире будет введено в эксплуатацию более 5,5 тыс. ГВт новых мощностей возобновляемой энергетики, следует из обзора МЭА (Renewables 2024). Таким образом, возобновляемые источники энергии (ВИЭ) будут удовлетворять около половины глобального спроса на электричество. Этого, однако, окажется недостаточно для достижения целей, обозначенных на последней конференции ООН об изменении климата (COP-28). В МЭА полагают, что заявленных показателей возможно достичь при решении существующих проблем и дополнительной поддержке властей в экономиках-драйверах энергоперехода — Китае, ЕС и США. Это, впрочем, может повлечь за собой расширение торговых ограничений — уже развернутые в этих странах меры поддержки возобновляемой энергетики взаимно признаны протекционистскими.
Фото: Евгений Павленко, Коммерсантъ
Фото: Евгений Павленко, Коммерсантъ
Объем мощностей ВИЭ, запущенных с 2024 по 2030 год, составит более 5,5 тыс. ГВт — такой прогноз содержится в годовом докладе МЭА о ВИЭ. Аналитики ждут, что скорость введения в эксплуатацию ВИЭ-мощностей будет расти: в 2030 году может быть запущено 940 ГВт новой генерации. Прошлый рекорд, напомним, был установлен в 2023 году — 510 ГВт (см. “Ъ” от 23 января).
Наиболее заметный прирост мощностей (95%) к концу десятилетия придется на долю солнечной и ветрогенерации, что в МЭА объясняют их растущей экономической привлекательностью как в развитых, так и в развивающихся странах.
По оценкам аналитиков, позиции мирового лидера по внедрению ВИЭ в ближайшие шесть лет укрепит КНР: благодаря «всесторонней поддержке» властей и иностранным инвестициям на страну придется 60% глобального роста мощностей возобновляемой энергетики. Отметим, в этом году, на шесть лет раньше, чем планировалось, Китай достиг собственных целей по внедрению ветряной и солнечной энергетики. Выработка «чистой» энергии в Китае в августе 2024-го уже превысила показатель 1,2 тыс. ГВт, установленный как плановый к 2030 году. Поясним, однако, что опора на прямые иностранные инвестиции, которые во многом обеспечили опережающий рост, может оказаться менее прочной: за январь—август 2024-го объем прямых иностранных инвестиций в Китай упал на 31,5% в годовом выражении, до $81,8 млрд.
В Европейском союзе и США, которые также остаются драйверами глобального энергоперехода, темпы запуска ВИЭ-мощностей за период с 2024-го по 2030-й удвоятся, прогнозируют в МЭА. В целом за этот период, как утверждают аналитики, около 70 стран, на которые сейчас приходится 80% мощностей возобновляемой энергетики, готовы достичь собственных «климатических» целей.
Базовый сценарий, описанный МЭА, предполагает, что к 2030 году возобновляемые источники энергии будут удовлетворять около половины глобального спроса на электроэнергию.
Прогнозируемые темпы их введения позволят за ближайшие шесть лет увеличить мощность ВИЭ в 2,7 раза — в прошлогоднем обзоре ожидался рост в 2,5 раза. Впрочем, некоторое улучшение оценок пока не предполагает достижения целей, обозначенных на последней конференции ООН об изменении климата (COP-28): ключевая из них — утроение мощностей для удержания роста среднегодовой температуры в мире в пределах 1,5 градуса (см. “Ъ” от 14 декабря 2023 года).
Выполнение мировых обязательств возможно при реализации «ускоренного сценария», отмечают в МЭА. Такой вариант развития событий предполагает решение бюрократических проблем (в частности, ускорение выдачи разрешений на строительство солнечных электростанций), устранение административных барьеров, а также наращивание усилий по интеграции ВИЭ в энергосистемы и модернизацию электросетей.
Кроме того, в «ускоренном» сценарии речь идет о дополнительной поддержке «зеленой» отрасли властями Евросоюза, США и Китая.
Таких мер уже введено немало: масштабные льготы для национальных производителей были развернуты, например, законом США о снижении инфляции, меры поддержки вводят также европейские и китайские власти. На этом фоне в последние годы страны все чаще обвиняют друг друга в проведении политики протекционизма (см., например, “Ъ” от 18 января 2023 года). В связи с этим большинство взаимных торговых ограничений затрагивают именно продукцию сферы «энергоперехода», в том числе электромобили и солнечные батареи (см. “Ъ” от 8 и 9 октября). Расширение же господдержки, которое облегчило бы достижение «климатических» целей, может обернуться усилением таких ограничений.