Никакой идеологии, только прагматика

Развитие сотрудничества России и Китая в Евразии, и в особенности в Центральной Азии, позволит двум странам выстроить более справедливую модель международного порядка, привлекательную для максимального числа стран Глобального Юга, или «мирового большинства», как это определяет Москва. При этом основой для работы двух государств с развивающимися странами должны стать прагматика и взаимная выгода, а не идеология противопоставления Западу. Такой вывод содержится в выходящем 11 октября совместном докладе Российского совета по международным делам (РСМД), Института Китая и современной Азии (ИКСА) РАН и Фуданьского университета, приуроченном к 75-й годовщине установления дипотношений РФ и КНР, с которым “Ъ” ознакомился заранее.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Публикация доклада «Российско-китайский диалог: модель 2024», подготовленного совместными усилиями РСМД, ИКСА РАН и Фуданьского университета (Шанхай), пришлась на значимый юбилей в российско-китайских отношениях: в этом году Москва и Пекин отметили 75 лет с момента установления дипломатических отношений. Как отмечают авторы доклада, сложившаяся к настоящему моменту международно-политическая среда осталась «ограниченно благоприятной для выполнения задач, которые ставят перед собой Россия и Китай», а общие подходы двух стран к таким фундаментальным понятиям, как демократия, невмешательство во внутренние дела, инклюзивная безопасность и многополярный миропорядок, позволили им поддерживать высокий уровень политической координации.

С другой стороны, последние годы региональная и глобальная конфликтность лишь нарастали. В исследовании отмечается: помимо украинского кризиса и обострения ситуации на Ближнем Востоке, повсеместно ускорилась гонка вооружений и начались доселе немыслимые дискуссии о возможности ядерного конфликта. На фоне явной пробуксовки миропорядка, базирующегося на консенсусе постоянных членов ООН, стало все заметнее усиливаться блоковое мышление. Отражением этого стало, в частности, расширение НАТО за счет прежде нейтральных Финляндии и Швеции, старт дискуссий о снятии ограничений на удары Киевом западным оружием вглубь российской территории и наращивание военного потенциала Евросоюзом.

Схожим образом ситуация в сфере безопасности развивается и в Азии, продолжают авторы доклада: западный нарратив создает иллюзию угрозы конфликта в Южно-Китайском и Восточно-Китайском морях, США продолжают курс на сколачивание де-факто «азиатского НАТО», притягивая к сотрудничеству с альянсом Австралию, Новую Зеландию, Японию и Южную Корею, и всячески развивают квазиальянсы вроде QUAD и AUKUS, имеющие плохо завуалированную антикитайскую направленность.

Один из главных выводов на этом фоне сводится к следующему: чтобы не допустить превращения в зону конкуренции еще и региона Центральной Азии, который представляет собой неотъемлемый элемент российской концепции Большого евразийского партнерства и китайской инициативы «Пояс и путь» и является ядром Шанхайской организации сотрудничества, Москва и Китай должны сообща развивать сотрудничество с регионом.

«Координация усилий Москвы и Пекина друг с другом и с центральноазиатскими государствами — Казахстаном, Узбекистаном, Туркменистаном, Киргизией и Таджикистаном — может способствовать налаживанию региональной связанности и углублению торгово-экономического сотрудничества. Отсутствие координации, в свою очередь, может привести к превращению Центральной Азии в зону конкуренции великих держав и других международных игроков, помешать достижению единой и неделимой безопасности в регионе»,— отмечают авторы.

Нельзя забывать и о совместной роли Москвы и Пекина в дальнейшем развитии ШОС и БРИКС в качестве международных институтов нового типа, продолжают авторы. В 2024 году обе структуры заметно прибавили политического веса: формат БРИКС превратился из «пятерки» в «десятку», ШОС в 2024 году также довела свой членский состав до десяти стран. Это отчасти стало свидетельством справедливости надежд развивающихся стран на то, что Россия и Китай способны играть конструктивную роль в организации многостороннего взаимодействия на принципах внеблоковости и взаимной выгоды.

«Россия и Китай являются драйверами БРИКС, без которых объединение просто не состоялось бы. Именно от наших двух стран исходит большинство содержательных инициатив в БРИКС. Кроме того, Россия играет ведущую роль политического балансира между крупными державами, имеющими подчас серьезные противоречия между собой: КНР и Индия, Иран и Саудовская Аравия. В экономической сфере схожую роль играет Китай»,— отметил в разговоре с “Ъ” глава авторского коллектива, директор ИКСА РАН Кирилл Бабаев.

При этом авторы признают, что до сих пор подходы РФ и КНР к работе с развивающимися странами не были в должной степени скоординированы. И, разделяя мнение о несправедливости и несовершенстве нынешнего международного порядка, Москва и Пекин расходятся в понимании того, как эти проблемы решить.

Если Россия стремится к утверждению нового многополярного миропорядка, где роль Запада будет несущественной, то в китайской картине мира конкуренция должна быть взаимодополняющей. При этом противопоставлять себя Западу и исключать углубление сотрудничества с ним готовы далеко не все страны мирового большинства.

На этом фоне единственный логичный вывод у авторов сводится к тому, что Москве и Пекину необходимо продолжать скоординированное развитие отношений как со странами Центральной Азии, так и с государствами глобального большинства не на основе идеологии, а, прежде всего, исходя из взаимной выгоды и прагматики.

«Москва и Пекин должны не допустить ситуации, в которой на незападные механизмы многостороннего сотрудничества будут навешиваться ярлыки "российско-китайского блока" или "антизападного лагеря". Страны должны укреплять инклюзивность и гибкость российско-китайского двустороннего сотрудничества, продвигать аналогичные принципы при взаимодействии со странами мирового большинства»,— резюмируют эксперты РСМД, ИКСА РАН и китайского Фуданьского университета.

Наталия Портякова