Неоплатное плато
Прирост числа несостоятельных компаний и внесудебно обанкроченных граждан почти остановился
По итогам девяти месяцев 2024 года увеличение количества процедур банкротства граждан и компаний оказалось довольно заметным (свыше 20%). Однако результаты отдельно взятого третьего квартала показывают существенное замедление: прирост числа признанных несостоятельными юрлиц, как и внесудебно обанкротившихся граждан, составил менее 4%. Юристы говорят о «выходе на плато». Дальнейший тренд, по словам экспертов, зависит от ряда факторов, включая общую экономическую ситуацию, размер ключевой ставки ЦБ, санкционное давление, возможное ограничение рекламы потребительского банкротства и готовность кредиторов нести увеличившиеся расходы на процедуру.
Рисунок: Виктор Чумачев, Коммерсантъ
Рисунок: Виктор Чумачев, Коммерсантъ
Банкротства граждан
Единый федеральный реестр сведений о банкротстве (ЕФРСБ, или Федресурс) обнародовал показатели российских банкротств за три квартала 2024 года. Внесудебная процедура, позволяющая гражданам обанкротиться через подачу заявления в МФЦ при размере долга от 25 тыс. до 1 млн руб., продолжает пользоваться популярностью. В январе—сентябре стартовало 38 389 внесудебных банкротств, это в 4,8 раза больше год к году. В ноябре 2023 года упростили доступ к этой процедуре для получателей пенсий и пособий, в итоге доля пенсионеров составила около 50% от всех граждан, прибегнувших к «внесудебке» в 2024 году.
Всего с даты запуска этого механизма в сентябре 2020 года через него прошли 41 749 человек, списав свыше 17 млрд руб. долгов.
Первый заместитель министра экономического развития Илья Торосов отметил «востребованность процедуры» и «рост уровня финансовой грамотности населения», указав на «заметное снижение процента возвратов поданных гражданами заявлений» (менее 9%). Кроме того, с 1 августа «заработал обмен данными с использованием системы межведомственного электронного взаимодействия» с целью «освободить граждан от обязанности предоставлять информацию, которую могут дать госорганы и организации» и «сделать внесудебную процедуру еще более доступной и удобной», подчеркнул господин Торосов.
Партнер юрфирмы «Сотби» Антон Красников считает, что «в ближайшее время спрос на внесудебное банкротство сохранится», так как процедура уже «прошла тестовый период», а списанию подлежат даже небольшие долги, избавиться от которых раньше доступной и законной возможности не было. При этом партнер АБ «Плешаков, Ушкалов и партнеры» Елена Якушева считает резкий рост «внесудебки» «временным явлением, связанным с расширением круга лиц», получивших доступ к процедуре, а также «чересчур массовой и навязчивой рекламой».
Руководитель банкротной практики юрфирмы «Лемчик, Крупский и партнеры» Давид Кононов полагает, что рассматриваемые сейчас Госдумой поправки к закону о рекламе могут снизить темпы роста потребительских банкротств.
Законопроект предполагает ограничение использования агрессивных маркетинговых формулировок и обещаний «избавления от долгов», а также указание на негативные последствия процедуры (например, сложность получения кредитов и запрет занимать руководящие должности). Это «сделает внесудебное банкротство менее привлекательным для некоторых граждан, особенно если их внимание будет сконцентрировано на потенциальных рисках», поясняет господин Кононов. Впрочем, значительного падения здесь юрист не ожидает, «поскольку процедура остается актуальной для социально уязвимых категорий, давая им реальную возможность решить долговые проблемы».
На тенденцию к замедлению указывают и данные отдельно взятого третьего квартала. Прирост «внесудебки» за июль—сентябрь 2024 года составил только 3,4% год к году, тогда как число судебных банкротств в том же периоде увеличилось на 25,4% (109,1 тыс. против 87 тыс. граждан). Впрочем, судебные банкротства тоже выходят на плато и значительных колебаний не ожидается, полагает Давид Кононов. На количество судебных банкротств в дальнейшем будет влиять «накопленный эффект от общей закредитованности населения, так как розничные кредиты, кредитные карты и займы МФО в текущем году пробивают новые рекордные значения», указывает управляющий партнер юрфирмы «Бубликов и партнеры» Владимир Бубликов.
Банкротства юрлиц
В сфере корпоративных банкротств за январь—сентябрь несостоятельными стали 6392 юрлица, что на 26,1% больше год к году. Однако в третьем квартале рост практически остановился, составив 3,8%, тогда как в первых двух увеличение составляло 53% и 30% соответственно. Среди инициаторов значительная доля приходится на ФНС (25,5% дел против 13,4% в 2023 году), 66% — на остальных кредиторов. Сами юрлица инициируют свое банкротство лишь в 8,1% случаев, еще реже это делают работники компаний — в 0,2% дел.
Замедление прироста числа компаний-банкротов, по мнению Елены Якушевой, связано с тем, что постмораторный всплеск пошел на спад: «После моратория 2022 года все кредиторы активно подавали на банкротство своих должников, а сейчас все стабилизировалось». «Те компании, которые не смогли справиться с появившимися негативными факторами, оказались в процедуре банкротства ранее, а теперь экономика выровнялась, и это повлияло на сокращение корпоративных банкротств»,— полагает советник юрфирмы Orchards Вадим Бородкин. Старший юрист АБ BGMP Павел Маркин связывает замедление темпов роста банкротств юрлиц «с адаптацией субъектов экономической деятельности к меняющимся условиям».
Руководитель Федресурса Алексей Юхнин обращает внимание на существенное снижение количества наблюдений (предбанкротная процедура) в третьем квартале на 33% к аналогичному периоду 2023 года.
По его мнению, это «может говорить о том, что кредиторы и должники все чаще находят компромиссы и варианты реструктуризации долга, не прибегая к судебным процедурам». Управляющий партнер Briefcase Law Office Евгений Крюков считает, что кредиторы стали «лучше оценивать перспективы длительного банкротства и лояльнее относиться к должникам, если у тех есть хоть сколь-нибудь реальная возможность реструктуризации».
Среди факторов, которые будут влиять на дальнейшие тренды в корпоративном банкротстве, юристы называют изменения в закон, вступившие в силу 29 мая. Они увеличили с 300 тыс. до 2 млн руб. минимальную сумму долга, позволяющего инициировать банкротство юрлица. «Если раньше инициирование банкротства часто использовалось для стимулирования должников исполнить свои небольшие обязательства, не возбуждая исполнительного производства, то с увеличением минимального долга эта опция для ряда кредиторов сократилась»,— указывает господин Бородкин. Вместе с тем стоит ожидать увеличения числа заявлений о банкротстве со стороны нескольких кредиторов, которые сообща смогут преодолеть выросший минимальный порог, добавляет господин Бубликов.
Эти поправки, уточняет Вадим Бородкин, уже могли снизить количество поданных в суды заявлений о банкротстве компаний.
С обращения в суд до признания юрлица несостоятельным в среднем проходит семь месяцев, поэтому последствия повышения порога долга, скорее всего, отразятся в банкротной статистике в 2025 году.
Кроме того, рост издержек (повышение расходов на процедуру и госпошлин для обращения в суд) «сократит количество инициируемых банкротств безнадежных должников», полагает господин Бородкин. Это отпугнет часть кредиторов, добавляет Евгений Крюков: «Если ранее кредитор исходил из затрат на арбитражного управляющего и консультантов, то сейчас математика процедуры стала совсем другой и расходы на сопровождение крупного банкротства вырастут в несколько раз».
Кредиторам сейчас нет смысла банкротить мелких должников, отмечает господин Маркин. Но «банкротства крупных корпоративных должников в любом случае будут инициированы — их не спасет повышение госпошлин и увеличение порога долга», уверен Антон Красников. Вместе с тем, признает Павел Маркин, повышение размера госпошлин может снизить количество заявлений о банкротстве, подаваемых «с целью оказать давление на должника».
На решение кредиторов влияют и другие факторы, включая санкционное давление на должников, участие последних в госконтрактах, наличие налоговых долгов, уточняет Евгений Крюков. Но в любом случае актуальным банкротство быть не перестанет, уверен управляющий партнер «АльфаПро» Антон Солощенко, так как «с увеличением ключевой ставки бизнесу все тяжелее и тяжелее выполнять свои финансовые обязательства».