Сестры милосердия
«Малышки 18:22»: розовое как прием
Томская группа «Малышки 18:22» основана в 2018 году и всего за шесть лет успела стать одним из наиболее ярких явлений российской художественной сцены. В буквальном смысле слова «яркий»: «Малышки 18:22» работают в самых разных медиа, от стрит-арта до техно-музыки, но их главным выразительным средством остается живопись — они раскрашивают серые будни надрывно-розовым цветом.
«12 магических историй в подземелье», 2022
Фото: Михаил Гребенщиков / МСИ «Гараж»
«12 магических историй в подземелье», 2022
Фото: Михаил Гребенщиков / МСИ «Гараж»
Этот текст — часть проекта «Обретение места. 30 лет российского искусства в лицах», в котором Анна Толстова рассказывает о том, как художники разных поколений работали с новой российской действительностью и советским прошлым.
Если бы у «Малышек 18:22», играющих в принцесс, был, как и положено принцессам, родовой герб, то на нем непременно должна была бы красоваться розовая туфелька на невозможно высокой и тонкой шпильке. Розовые туфельки бегают по казенным ковровым дорожкам, плутают в жутковатых коридорах, увязают в снегу и месят непролазную грязь, потому что путь сибирских золушек не устлан розами. Летом 2023 года в Доме Наркомфина «Малышки 18:22» разыграли перформанс взаимодействия, предложив всем желающим надеть розовые шпильки — всего лишь розовые или же в блестках, стразах, бантах, розово-леопардовых принтах, на любой вкус,— и пройтись по крутым лестницам памятника конструктивизма («Примерь мои туфли», 2023). Особенно страдали мужчины, но розовые шпильки — все лучше кирзовых сапог. Впрочем, искусство «Малышек 18:22» не стоит сводить к плакатным гендерным высказываниям, ведь оно не столько противопоставляет женское мужскому, сколько говорит о женском как таковом, но говорит языком иносказаний, где основные визуальные тропы — литота и контраст. В данном случае — контраст между аскезой функционалистской архитектуры и избыточностью стиля гиперженственности.
«Арт маст би бьютифул, артист маст би бьютифул»,— с неподражаемым сербским акцентом приговаривает Марина Абрамович в знаменитом видеоперформансе 1975 года, причесываясь перед камерой,— остервенение нарастает, жесты становятся резче, гребень раз за разом выдирает все больше волос. В 2018 году сестры Ника и Аксинья Сарычевы превратились в «Малышек 18:22» — по социальным сетям группы можно наблюдать, как на протяжении шести лет и искусство, и сами художницы, и их жизненное пространство, этакий кукольный домик, сказочная детская вечных принцесс, делались все более и более прекрасными, если только в этом перформативном творчестве можно отделить образ художника от его искусства. Гилберт и Джордж, Макдермотт и Макгуг, Ева и Адель — «Малышки 18:22» естественно смотрятся в ряду парных «живых скульптур», живущих костюмированной жизнью в искусстве в режиме 24/7, хотя вряд ли они ориентировались на какие-то ролевые модели из истории искусства, просто у них так вышло, случайно и интуитивно.
Розовые платьица, кофточки, юбочки, сумочки, шапочки с ушками, бусики, бантики, блестки, стразы, сердечки и прочее ми-ми-ми или, правильнее сказать, кавай — на беглый взгляд может показаться, что это какая-то подростковая субкультура. На самом деле образ «Малышек 18:22» — интеллектуальный художественный конструкт, умно приготовленный из плодов высокого и низкого масскульта, где барбикор и манга, Hello Kitty и Disney, группа t.A.T.u. и ларек с девчачьей галантереей перемешаны в эстетский винегрет. Сама цветовая гамма в их нарядах, объектах, инсталляциях и живописи, опирающаяся на трезвучие розового, серого и черного, напоминает о самых изысканных полотнах Матисса: сестры Сарычевы, выпускницы творческого отделения Томского университета, обучались живописи и графике вполне профессионально.
Выбор профессии был предопределен семьей. Отец «Малышек 18:22», Александр Сарычев, закончил Республиканское художественное училище имени Мирзорахмата Олимова в Душанбе и работал художником-постановщиком в театрах родного Ленинабада (до 1936 года — Ходжент, с 1991-го — Худжанд) и Ленинабадской области. Когда в Таджикистане началась гражданская война, семья Сарычевых, предки которых оказались в Средней Азии вследствие сталинских репрессий, вернулась в Россию и долго скиталась по городам и весям Томской области. Самое удивительное, по рассказам сестер Сарычевых, что отец, несмотря на все тяготы жизни вынужденных переселенцев, умудрялся зарабатывать художническим трудом (он, например, автор герба Каргасокского района Томской области — впоследствии «Малышки 18:22» нарисуют фантазийные парафразы гербов ряда российских городов) и заботиться о художественном и музыкальном образовании дочерей, невесть как доставая для них диски, кассеты, книги и журналы по искусству.
Старшая из сестер Сарычевых, Аксинья, родилась еще в Таджикистане, младшая, Ника, уже в Сибири, но обе воспринимают Каргасокский район, землю селькупов, как свою родину и зовут себя «болотными принцессами». Васюганским болотам, большая часть которых находится на территории Каргасокского района, был посвящен проект «О сибирской принцессе и болотных мертвецах» (Новосибирский ЦК 19, 2023), где личная мифология «Малышек 18:22» перемешивается с селькупской и накладывается на лагерную историю Нарымского края: болота стали братской могилой для тысяч ссыльных раскулаченных крестьян и заключенных ГУЛАГа. Розовым тюлем укрыты страхи и травмы частной и большой истории; маленькому — игрушкам, безделушкам, «секретикам» — поручено говорить о большом; букет невесты, как в страшной сказке, превращается в похоронный венок.
К моменту появления на свет «Малышек 18:22» сестры Сарычевы, особенно старшая, были неплохо известны в Томске как участницы выставок — прежде всего квартирных, в доме Лукии Муриной и Николая Исаева, к тому же у них имелся опыт художественной самоорганизации — они нашли заброшенную котельную в самом центре города, напротив Томского университета, и вместе с другими художниками устроили в ней стихийный концертно-выставочный зал «ars котельная». В «ars котельной», руине без крыши, представлявшей собой обшарпанный «вайт-кьюб» под открытым небом, был, например, показан их главный кураторский проект «Выставка-будуар "Неявные отношения"» (2020), объединивший 32 художниц из разных городов России. Но довольно быстро сестры-художницы поняли, что лучше всего им работается вдвоем, и сейчас рассматривают период своего сольного творчества как подготовку к «Малышкам 18:22» (загадочное название группы возникло из одного домашнего присловья).
Они начали с уличных интервенций, изобретя остроумную стрит-артистскую стратегию «бьютивандализма»: заливали розовой краской и засыпали розовыми блестками ухабы, выбоины, лужи, трещины, мусорные окаменелости и прочие разрывы в ткани города, так что по закону контраста урбанистические уродства становились еще уродливее от тошнотворной красоты этих «секретиков». Засаживали радиоактивный золоотвал посреди Томска, мертвую зону, где ничего не растет, искусственными кладбищенскими цветами («Рай», 2020). Впервые познакомились с томской полицией, оживив алой помадой мертвенно-серый бюст поэта в Пушкинском сквере. Выкрасили в истошно-розовый цвет ворота в заброшенное бомбоубежище на территории Центра современного искусства «Заря» во Владивостоке — так появился «Магический портал» (2021) в прошлое, где обитают призраки незаконченных войн.
Группа «Малышки 18:22»: «Сестринства не хватает в жизни — не хватает горизонтальности, равенства»
Аксинья и Ника Сарычевы
Фото: Соня Светашова
Аксинья и Ника Сарычевы
Фото: Соня Светашова
- О розовом
Выбор розового произошел очень органично — из того, что у нас было под руками. Нам тогда на еду не хватало, а самое красивое и дешевое, что может быть на свете,— это розовая краска. Покрасишь розовым, и все уже красиво, как будто что-то из журнала о лучшей жизни. Когда мы там используем розовый, мы говорим как будто бы наивным, инфантильным языком, но говорим не о наивных вещах, а о серьезных проблемах. - О Сибири женского рода
Конечно, мы себя ассоциируем с Сибирью. Сибирь связана с женским. Вообще «страна», «родина», «Россия», «Москва», «Сибирь» — все это слова женского рода. Для нас Сибирь — символ подавленного женского в России: это большая часть страны, но при этом она ведет какое-то незаслуженно пассивное существование. Коренные жители Томской области — селькупы, в их культуре очень сильны элементы матриархата, несмотря на то, что они окружены народами с патриархальной культурой и подверглись ее влиянию: у селькупов род ведется по женской линии, в их мифологии мир первоначально имел только горизонтальное, женское измерение, мир был горизонтальным, как болото, и главное божество было женским — старуха-мать, которая рождает и которая забирает жизнь. Есть много версий, что значит слово «Сибирь», но нам больше всего нравится та, что «Сибирь» значит «красивая». - О сестринстве
Наше искусство — это диалог между нами, желание понять себя. Мы ведем бесконечные разговоры, вспоминаем прошлое и анализируем его. И, пытаясь понять, кто мы есть и куда мы идем, мы выходим на более широкие темы женского, гендерного плана. Например, тему сестринства. У нас все вышло максимально органично: просто мы — родные сестры. Но нам кажется, что сестринства не хватает в жизни — не хватает горизонтальности, равенства, не хватает взаимной поддержки среди женщин. В мужском мире есть иерархия и конкуренция, но есть и братство — брат за брата. Глядя на арт-систему, понимаешь, что это очень жесткая иерархичная структура, но даже в ней среди мужчин можно гораздо чаще наблюдать солидарность, чем среди женщин. Мы бы хотели это изменить и сейчас делаем проект «Все люди — сестры».
Их медийный репертуар расширялся день ото дня: они делали коллажи и ассамбляжи из товаров потребления глянцевого мира, бесконечно спекулирующего на розовом образе женщины-девочки, шили текстильные объекты-игрушки, лепили скульптуру из соленого, как слезы, теста, снимали видео о принцессах и их внутренних чудовищах, сочиняли дневниковые зины, а недавно записали альбом «Все люди — сестры», эклектическое техно в жанре брейкроманса. Все это богатство собирается и пересобирается в большие выставки-инсталляции, над которыми «Малышки 18:22» начали работать с 2020 года, когда ими наконец заинтересовались галереи и арт-центры по всей России, от Владивостока до Москвы (сестры Сарычевы выигрывали гранты «Гаража» и «ГЭС-2»). В «Гараже» в форме ретроквартирной инсталляции были показаны «12 магических перформансов в подземелье» (2022), иронический реверанс «бункерным» перформансам «Синих носов»: деланой брутальности живых классиков сибирского искусства противопоставлялась столь же деланая феминность. На «ВолгаФесте» в Самаре был построен «Замок для чудовищ» (2023), где устраивались терапевтические сеансы коллективного шитья индивидуальных монстров и проговаривания личных травм. Но все же самой тотальной инсталляцией стала томская квартира «Малышек 18:22», кукольный дом-музей живых художниц, одно время служивший и галерей, и даже резиденцией для иногородних друзей-художников.
Дом-музей полон подростковых травм и детских воспоминаний — начиная с розово-блестящих открыток, появляющихся в глухой сибирской деревне как нежданный привет из большого мира, и заканчивая кошмарами быта студенческих общежитий. Сугубо личные биографические мотивы — сестринская забота, поддержка, взаимопомощь — выводят «Малышек 18:22» на большие феминистские темы сестринства, горизонтальности, стигматизированной женственности. Яблоко, надкушенное Евой, покрывается плесенью блесток, свадебный торт в кремовых розочках истекает кровью, внутренняя «хорошая девочка» вырастает в грустного розового великана. Впрочем, розовый понимается здесь не только в узко гендерном, но и в более широком политическом смысле — барбикор на томских задворках ярко подчеркивает социальные контрасты, неравенство и несправедливость. По закону контраста фантазийный мир обречен на столкновение с далеко не сказочной реальностью: в живописной серии «В моей комнате кто-то есть» (2024) черные тени заявляются с обыском в розовые покои принцессы; ассортимент волшебных палочек, зеркалец и корон пополнился волшебными наручниками в блестках и стразах.
Фото: «Малышки 18:22»
Фото: «Малышки 18:22»
Фото: «Малышки 18:22»
Фото: «Малышки 18:22»
Фото: «Малышки 18:22»
Фото: «Малышки 18:22»
Фото: «Малышки 18:22»
Фото: «Малышки 18:22»
Фото: «Малышки 18:22»
Фото: Михаил Гребенщиков / МСИ «Гараж»
Фото: Михаил Гребенщиков / МСИ «Гараж»
Фото: Михаил Гребенщиков / МСИ «Гараж»
Фото: Михаил Гребенщиков / МСИ «Гараж»
Фото: Михаил Гребенщиков / МСИ «Гараж»
Фото: Михаил Гребенщиков / МСИ «Гараж»
Фото: «Малышки 18:22»
Фото: «Малышки 18:22»
Фото: «Малышки 18:22»
Фото: «Малышки 18:22»
Фото: «Малышки 18:22»
Фото: «Малышки 18:22»
Фото: «Малышки 18:22»
Фото: «Малышки 18:22»
Фото: «Малышки 18:22»
Сестры Сарычевы считают своим культурным героем Достоевского, чей сибирский каторжный путь ныне отмечен многочисленными памятниками и мемориальными досками. Дело не в том, что их внутренний ребенок — это его «маленький человек» или «подросток». Дело в надрыве — он звучит в их как будто бы инфантильном лепете, проступает в стразовых слезинках и разбитых сердечках-леденцах. Название альбома «Все люди — сестры», между прочим, отсылает к одному из первых альбомов в истории русского рока, самиздатскому «Все братья — сестры» (1978) Бориса Гребенщикова (внесен Минюстом в реестр «иностранных агентов») и Майка Науменко. «Жить так непросто, но все люди — сестры»,— поют, срываясь на крик, высокие девичьи голоса. С надрывом, как в «Братьях Карамазовых».
Шедевр
«С чего начинается нежность»
Инсталляция, 2023
Фото: «Малышки 18:22»
Фото: «Малышки 18:22»
Фото: «Малышки 18:22»
Фото: «Малышки 18:22»
Фото: «Малышки 18:22»
Название «С чего начинается нежность» получено путем синтеза первых строк двух советских патриотических песен и одного советского детского стихотворения: «С чего начинается Родина», «Начинается земля, как известно, от Кремля» и «Утро красит нежным светом / Стены древнего Кремля». Эта сложная контаминация служит руководством к действию: принцессы строят игрушечный замок из обыкновенных картонных коробок, причем все элементы самодельного конструктора, башни и прясла, отсылают к архитектурным формам детинцев и кремлей, с которых начинается древнерусский город в европейской части России, а затем красят крепостные стены нежно-розовым цветом. К игрушечному замку прилагается магическая карта, объект в виде рамы с паутиной из ленточек и стразов, напоминающей радиально-кольцевую структуру города с сердцевиной в виде крепости, и серия розовых картин «Нежные кремли». На картинах изображены три кремля, выбранные неслучайно: Московский — тот, от которого, согласно Маяковскому, начинается земля, Тобольский, единственный каменный кремль в Сибири, и Нижегородский с импозантной Дмитровской башней. Последний — дань уважения гению места: живописно-скульптурная инсталляция была сделана для нижегородского Центра современной культуры «Терминал А». Правила игры, затеянной «Малышками 18:22», понятны: уменьшая в размерах и крася в «детский» розовый грозные символы государственности, они приручают Левиафана, побеждают страх перед фигурой Отца, возвращают воинственному отечеству материнскую нежность, а патриотическому чувству — человеческое, гуманистическое измерение.
Подписывайтесь на канал Weekend в Telegram