«Успех политики Москвы в Африке зависит от сирийского транзита»
Максим Юсин — о значении российских баз в Хмеймиме и Тартусе
Россия и Сирия пока не приняли окончательного решения о судьбе военных баз. Москва поддерживает контакт с силами, контролирующими ситуацию в стране, рассказал пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков. Всё должно определяться в ходе диалога, подчеркнул он. Обозреватель “Ъ” Максим Юсин задумался о том, какой будет судьба российских военных объектов в республике.
Фото: Геннадий Гуляев, Коммерсантъ
Фото: Геннадий Гуляев, Коммерсантъ
Новые власти Сирии, которые у нас теперь уважительно называют «вооруженной оппозицией», заявили, что российские войска, дислоцированные в стране, постепенно выводятся на главные военные объекты, которые пока остаются в распоряжении Москвы, — базу ВВС Хмеймим и пункт материально-технического обеспечения флота в Тартусе. То, что происходит, вполне логично. После свержения союзного Москве правительства Башара Асада нет больше никакого смысла сохранять российское военное присутствие в большинстве сирийских провинций. Там теперь доминируют другие геополитические игроки, в первую очередь, Анкара и Вашингтон. И идущие там боевые действия протурецких сил против курдов, которых поддерживают США, это уже чужая головная боль.
Что же касается Москвы, то ее головная боль в Сирии отныне только одна — как сохранить военные объекты в Хмеймиме и Тартусе. При этом сложно представить, что в обозримом будущем эти объекты станут каким-то образом использоваться в сирийской гражданской войне, которая после свержения Асада едва ли завершится.
Хмеймим и Тартус необходимы совсем для других целей — для логистического обеспечения операций, которые РФ проводит в Западной и Центральной Африке.
Именно там в последние годы она добилась наибольших военно-дипломатических успехов, вытесняя Париж из его традиционной зоны влияния. Новые руководители Мали, Буркина-Фасо и Нигера, пришедшие к власти в результате военных переворотов, порвали связи с Пятой республикой и открыто ориентируются на Россию. Активное военное сотрудничество развивается с Центральноафриканской Республикой. Совсем недавно вывода французских контингентов потребовали еще два государства, традиционно считавшихся союзниками Парижа, — Сенегал и Чад.
В общем, на Черном континенте, где Москву еще с советских времен привыкли воспринимать как партнера в борьбе с западными колонизаторами, перед Россией открываются широкие перспективы. Но реализовать их можно только при одном условии — если Москва и дальше будет проявлять себя как надежный гарант безопасности, способный оснастить, обучить, укрепить местные армии, ведущие борьбу (и не всегда успешно) с многочисленными джихадистскими и сепаратистскими группировками. И вот здесь во весь рост встает вопрос логистических цепочек. Если из них выпадает Сирия, то снабжение российских контингентов в Африке, помощь союзникам, станут гораздо более затратными и проблематичными.
Альтернативы сирийскому транзиту, конечно, есть (в этой связи упоминают и Ливию, и Судан, и Алжир), но все эти варианты гораздо менее удобны.
А значит, в ближайшие месяцы с новыми властями Сирии и их иностранными покровителями пойдет жесткий торг, на каких условиях российские военные объекты смогут оставаться в стране, на побережье Средиземного моря. Бесплатно, как это было при Асаде, едва ли получится. Да и, если вдуматься, вовсе не бесплатно это было. Как оценить военную поддержку, которую свергнутый сирийский президент получал в течение девяти лет от Москвы?
Новым властям прямая военная помощь на данном этапе не нужна. А вот от финансовой, продовольственной они едва ли откажутся. Да и о модернизации, укреплении армии в какой-то момент тоже, видимо, придется думать, ведь арсеналы вооруженных сил Асада, которыми могла бы воспользоваться вчерашняя оппозиция, методично уничтожает Израиль. А Москва могла бы со временем их восполнить. В общем, торги за базы только начинаются. Исход их предсказать невозможно. Но у России есть в запасе веские аргументы, которые могли бы подействовать на новых хозяев Дамаска. Сложнее будет со стоящей за ними Турцией — российское военное присутствие на Средиземном море едва ли вызывает там восторг. Но здесь остается уповать на личные отношения президентов Путина и Эрдогана, на их умение находить договоренности даже в самых сложных, запутанных, деликатных ситуациях. Сейчас мы сталкиваемся как раз с такой.
С нами все ясно — Telegram-канал "Ъ FM".