Игры с неопределенностью
Что мешает восстановлению предсказуемой деловой среды в России
В 2025 год бизнес, работающий на территории России, входит без внятных правил игры. К этому времени он научился адаптироваться к санкциям, гибко перестраивать цепочки и расчеты с зарубежными контрагентами. Непредсказуемые внешние условия закладываются в бизнес-модели, но предприниматели диктуют запрос на внутреннюю определенность, и если логика налоговых маневров понятна, то сохранность активов в руках до сих пор законных владельцев не гарантирована.
Фото: Евгений Разумный, Коммерсантъ
Фото: Евгений Разумный, Коммерсантъ
В связи с особыми условиями развития экономики РФ в последние два года в стране создается новое корпоративное регулирование с приставками «временное» и «вынужденное», но долгосрочные результаты такого регулирования меняют структуру владения активами в РФ и вряд ли обратимы.
Есть несколько направлений преобразований. Первое — уход иностранных «недружественных» инвесторов и замещение их «дружественными».
К 2025 году темпы исхода западных компаний с российского рынка замедлились, уходили лишь крупные бренды, для которых продолжение бизнеса в РФ — репутационный урон. В «СПАРК-Интерфакс» отмечают, что западные компании законопослушны и, как правило, сдают финансовую отчетность, которая раскрывается ФНС. Среди ликвидированных за 11 месяцев 2024 года организаций полноценную отчетность за 2019 год (баланс и отчет о финансовых результатах) имели 6% компаний. То есть доля западных фирм в ликвидациях — на уровне 4–5%.Идея госрегулирования в отношении «недружественных» предпринимателей к 2025 году четко сформулирована — сделать их уход невозможным или крайне чувствительным.
В 2024 году, в частности, власти ужесточили правила выхода иностранцев из российских активов, увеличив обязательный дисконт на их продажу и взнос в бюджет.
Управляющий партнер юрфирмы О2 Consulting Ольга Сорокина отмечает, что сделки все же продолжаются, поскольку для ряда иностранных инвесторов выход из активов остается стратегически необходимым решением. По словам ее коллеги, старшего консультанта Артема Синева, иностранные предприниматели все чаще смотрят в сторону реструктуризации владения российскими активами, обособления их от международных холдингов при сохранении юридического контроля бенефициарами. Руководитель проектов Nasonov Pirogov Дарья Смолина говорит, что иностранные компании чаще выбирают не продавать активы, а оставить их в пассиве, минимизируя действия на рынке. Российские же покупатели того, что все же продается, в свою очередь, вынуждены учитывать повышенные издержки, что сужает круг потенциальных участников сделок.
«Дружественным» инвесторам Россия продолжала сигнализировать, что их активам ничего не угрожает.
Интерес нерезидентов к созданию бизнеса в РФ сохранился: за девять месяцев 2024 года зарегистрировано более 6,5 тыс. новых компаний с участием нерезидентов (интенсивность регистраций — 86,2 предприятия на 1 тыс. существующих компаний против 70,1 в 2021 году), следует из данных «СПАРК-Интерфакс».
Основной игрок — Китай: за девять месяцев 2024 года зарегистрировано почти 2 тыс. компаний (прирост в 1,3 раза по сравнению с аналогичным периодом год назад). Однако иностранный бизнес новой волны слабо заинтересован в инвестициях в реальное производство и технологии. На рынок приходят торговые компании, снимающие быстрые прибыли из-за разрыва цепочек. Санкционные риски и нестабильность деловой среды сдерживают инвестиции.
Вторая траектория изменений — деофшоризация и отстройка российских активов от иностранных акционеров.
Первый сценарий такой отстройки оформлен как институт экономически значимых организаций (ЭЗО). При объявлении компании ЭЗО иностранные акционеры отстраняются от управления активами и могут ждать возвращения им прав или получить компенсацию стоимости активов. В списке ЭЗО уже более десятка компаний, в том числе X5, «Акрон Групп», «ЮНС-Холдинг», «АБ Холдинг», «Городской супермаркет» и «Разрез Аршановский». Теперь правительство стремится вынуть из-под иностранного контроля и дочерние предприятия ЭЗО.
Второй сценарий — введение внешнего управления в «дочках» иностранных компаний. Причина — устранение рисков приостановки предприятий и ущерба национальным интересам. Иностранные акционеры формально остаются собственниками бизнеса, но не способны влиять на его эффективность. На практике такой сценарий завершается продажей активов «доверенным» российским лицам по согласованию с инвестиционной правкомиссией. Например, «национализацию» Danone отменили именно после договоренности о такой продаже.
Концепция регулирования в перечисленных сценариях сводится к формуле «или компании добросовестно работают, или включается участие государства, принимающего решение о спецмерах». Внятных критериев добросовестности все так же нет, решения принимаются в ручном режиме, и оценить масштаб угрозы национальным/корпоративным/личным интересам и целесообразность перераспределения активов в динамичной системе невозможно.
Процессы разделения «свой — чужой» не могли остаться во внешнем контуре, поэтому процесс «ступенчатой национализации» иностранных активов затронул и российские компании.
Соответственно, третье направление преобразований бизнес-среды связано с пересмотром итогов приватизации со ссылкой на «ненадежность» или «недобросовестность» собственников.
Генпрокуратура подает иски об изъятии активов в госсобственность на основании коррупционных нарушений собственников или нарушений закона об иностранных инвестициях (57-ФЗ). Чиновники уверяют, что речи о массовой деприватизации не идет, но пул изъятых активов все еще растет — по оценкам Генпрокуратуры, их общая стоимость превысила 1 трлн руб. Процесс деприватизации, вероятно, продолжится.
Конституционный суд отказался от сроков давности по коррупционным преступлениям — следуя тренду, далее неизбежно придется обсуждать вопрос о сроках давности иных нарушений. Процесс перераспределения активов в экономике между неправильными и лояльными собственниками набрал скорость, но правила игры в нем не определены. Рынок больше года добивается их фиксации, вопрос уже второй год ставится в повестку предновогодней встречи РСПП с президентом.
В ответ предпринимателей лишь продолжают убеждать в том, что изъятие активов иллюзорно, его масштабы переоценены, а в зоне риска — недобросовестные собственники. Кто они и кому на самом деле принадлежат активы? В развивающейся системе корпоративных отношений ответ на этот вопрос невозможен, решения принимаются по обстоятельствам. Восстановление в РФ предсказуемой деловой среды и инвестпривлекательности — задачи далеко не 2025 года.
