«Второй лишний» вызвал вопросы

Новый принцип госзакупок может повлечь рост цен и дефицит лекарств в 2025 году. Речь идет о правиле «второй лишний», которое вступило в силу с 1 января. По закону, если в конкурсе участвуют препараты, полностью произведенные в России, остальные заявки будут отклоняться как иностранные. Механизм распространится на лекарства из перечней жизненно важных и стратегически значимых. До этого действовала аналогичная мера поддержки импортозамещения, при ней приоритет отдавался двум российским разработкам. Собеседники “Ъ FM” говорят, что ужесточение политики направлено на обеспечение независимости от зарубежных поставок и санкций.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Впрочем, риски временной нехватки препаратов сохранятся, считает сопредседатель Всероссийского союза общественных объединений пациентов Ян Власов: «Любой монополизм, конечно, будет выражаться в повышении цен. Если нет конкурента, это означает риски. Это вопрос, связанный с контролем качества, хотя это ответственность государства, но тем не менее. Конкурентное преимущество может быть и по цене, и по тому, каким образом скомпонован сам препарат, например, есть ли какие-то дополнительные ингаляторы. То есть эти все вещи фактически уходят на второй план. Та цена, которая не регулируется государством, конечно же, вырастет.

По логике вещей, дефицита быть не должно, но может быть временная нехватка. Пока новая логистика будет сформирована, пока все разберутся с ценами, значит, тоже какие-то будут проблемы возникать.

Что касается перечня жизненно важных, необходимых препаратов, то более 70% из них уже имеют отечественные аналоги. Дефицита тех лекарств, у которых есть уже российские варианты, быть не должно: с сердечно-сосудистыми заболеваниями, сахарным диабетом, онкологией, препаратами, входящими в перечень высокозатратных нозологий».

По данным Всероссийского союза пациентов, цены на лекарства из перечня жизненно важных и необходимых росли ниже инфляции, меньше чем на 3,5%. Остальные препараты подорожали на 8%. При этом на рынке отмечают, что из-за локальной монополии в регионах аптечные сети могут устанавливать цены в два раза выше, чем в столице. Процесс локализации производства лекарств довольно сложный и дорогостоящий, подчеркнул генеральный директор маркетингового агентства DSM Group Сергей Шуляк: «Промышленное производство фармсубстанции должно быть на территории России, тогда она будет признана отечественной, и, соответственно, приготовленные из нее лекарственные препараты будут представлены на тендерах, закупках. Это действительно достаточно сложные процессы.

Для того чтобы создать активные фармацевтические субстанции, нужно очень много компонентов для синтеза, которые в основном, к сожалению, производятся за рубежом. И действительно сбои тех или иных компонентов могут привести к сбою синтеза, соответственно, к проблемам с производством лекарственного препарата, что в свою очередь может вызывать дефектуру, то есть отсутствие необходимого лекарственного препарата для пациентов. Речь не идет о простуде, насморке или истории с натрием хлоридом, дефицит которого возник несколько месяцев назад. Его просто нужно было быстро восстановить. Речь идет о действительно очень сложных препаратах со сложными компонентами. Вдруг у одного производителя какая-то проблема с производством фармсубстанции, мы обращаемся к другому с тем, чтобы выпустить препарат. Но он может ответить, что ему просто не из чего его делать.

Получается, что у нас происходит такая косвенная монополизация рынка по некоторым позициям».

В 2024 году в региональных СМИ появлялись новости о дефиците разных лекарств, но спустя некоторое время большая часть сообщений была опровергнута ведомствами. Как отмечают собеседники “Ъ FM”, российские производители сейчас делают фокус на дорогостоящих препаратах, а дешевые вымываются из рынка. При этом как конкретно будут работать новые меры, пока до конца не ясно, заметил руководитель Ассоциации российских фармацевтических производителей Виктор Дмитриев: «У нас таких препаратов раз-два и обчелся, это первое. Физрастворы в дефектуре оказались из-за того, что их производство просто нерентабельно. Мы давно об этом говорили, а нам цены не давали поднять. То есть бутылка воды стоит 30 руб., а емкость физраствора такого же объема, только стерильная, должна стоить не больше 12 руб. И что выгоднее производить?

Второе — до конца не отработана система прослеживаемости. Эксперимент идет ни шатко ни валко, и у нас очень много вопросов к данной системе, потому что она должна совместить два момента: документальное и непосредственно технологическое подтверждение.

То есть, помимо маркировки того, что завозится сюда, градиентов и так далее, все это должно еще соответствовать всем документам. В принципе регулятор должен быть один. А когда разные инстанции задействованы и каждая за свой кусок отвечает, KPI, KPI у всех разный, в результате получается, что возникает очень много идет разногласий между ведомствами. Кроме того, планируется, что со второго полугодия речь пойдет о стратегически значимых лекарственных средствах, и пока ясности в этом нет. Нет единства даже в том, что является стратегическим препаратом. Исходя из этого, непонятно, какими будут критерии и когда появится сам список. Цель-то у него какая?»

По данным DSM Group, препараты из списка жизненно важных препаратов занимают треть рынка в деньгах и половину — в штуках.

С нами все ясно — Telegram-канал "Ъ FM".

Анжела Гаплевская