Поезд страха

в анимационном фильме Мишеля Хазанавичюса «Самый ценный груз»

В прокат вышел анимационный фильм Мишеля Хазанавичюса «Самый ценный груз», участвовавший в основном конкурсе Каннского кинофестиваля 2024 года и получивший три номинации на французскую национальную кинопремию «Сезар». Попытка рассказать о холокосте подчеркнуто простым и наивным языком детской сказки получилась совсем не сказочной, считает Юлия Шагельман.

Линии рисунка иногда описывают происходящее в фильме не хуже слов

Линии рисунка иногда описывают происходящее в фильме не хуже слов

Фото: «Экспонента»

Линии рисунка иногда описывают происходящее в фильме не хуже слов

Фото: «Экспонента»

«Самый ценный груз» оказался первым анимационным фильмом в каннском конкурсе спустя шестнадцать лет после того, как там показали докудраму израильского режиссера Ари Фольмана о Ливанской войне 1982 года. Хазанавичюс, потомок литовских евреев, тоже обращается к истории своего народа, самой темной и страшной ее странице. Но, как минимум поначалу, как будто уходит от любой документальности, используя традиционную форму народной сказки, как это сделал и писатель Жан-Клод Грюмберг, чья новелла была положена в основу сценария фильма, написанного самим режиссером.

«Жили-были в огромном темном лесу бедный лесоруб и его бедная жена» — так начинает историю закадровый рассказчик (в оригинале его озвучил Жан-Луи Трентиньян (1930–2022), для которого это стало последней работой в кино перед смертью, а в дубляже — Александр Петров). Когда-то у лесоруба и его жены был ребенок, но они его потеряли. Лесоруб с этим смирился — одним голодным ртом меньше, а его жене это причиняет мучительную боль, о которой рассказчик не говорит, но она отчетливо чувствуется в лаконичных и даже суровых линиях рисунка.

Каждый день через лес проезжает поезд, и жена лесоруба молится «богам поезда», чтобы они послали ей что-нибудь из его груза — какую-нибудь еду или теплые вещи. Однако чьи-то руки выбрасывают из заколоченного товарного вагона младенца — крошечную девочку, завернутую в дорогую шаль с синими и золотыми полосками. Жена лесоруба принимает ребенка как дар небес и решает стать ему матерью.

Лесоруб, однако, приходит в ярость. Он сразу опознает в девочке «отродье зловредной расы», или «бессердечных», как он называет тех, кого перевозят ежедневные поезда. Он считает, что этот ребенок принесет несчастье, и велит жене избавиться от него, но та отказывается и продолжает растить девочку, обращаясь за помощью к соседу, изуродованному войной («не этой, а другой, но все войны одинаковы»). У него есть коза, и женщина выменивает дорогую шаль на молоко.

До поры Хазанавичюс поддерживает иллюзию вневременности и абстрактности, не указывая, где и когда происходит действие фильма. Но лесоруб начинает сомневаться, действительно ли у «бессердечных» нет сердца, как знают все кругом. Он уже не может спокойно засыпать под стук колес поездов. В его сны врываются лица людей, запертых в товарных вагонах: матери девочки, ее сестры-близняшки, ее отца, решившегося на отчаянный поступок — спасти хотя бы одного ребенка из двоих, выкинув в снег, где застыла в молитве «богам поезда» жена лесоруба.

Это Польша военных лет, поезда едут в Освенцим, и шаль вовсе не шаль, а молитвенный талес. Страшная реальность вторгается в сказку и заполняет ее, даже когда сам лесоруб наконец принимает ребенка, ведь «настоящих патриотов», готовых сдать «дьявольское отродье» властям, вокруг все равно хватает. И про них даже нельзя сказать, что они пребывают в благословенном неведении: напротив, им прекрасно известны и маршруты поездов, и судьба их «пассажиров», и они ее только приветствуют.

Фильм разветвляется на две линии. В одной, как положено в сказке, добрые люди и звери все-таки спасают девочку от зла. В другой мы видим ее родного отца, чей поезд приехал по назначению, и, хотя эти кадры занимают считаные минуты в и без того недлинном фильме, они наполнены невыразимым ужасом. Хазанавичюс не смакует кошмар концлагеря, но использует образы, воздействие которых нисколько не смягчается тем, сколько раз мы видели все это в кино и на фотографиях. Режиссер, однако, настаивает на том, что видели недостаточно: люди склонны забывать, и история девочки из поезда может показаться кому-то просто сказкой, но она случилась на самом деле, и об этом важно помнить.

Юлия Шагельман

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...