Корпоративности не занимать

Верховный суд РФ (ВС) объяснил, какие риски несут предприятие и его работники, выдающие работодателю займы. Закон позволяет оспорить займы с аффилированными лицами как подозрительные, если компания впоследствии обанкротилась. Так, арбитражные суды сочли возврат ссуды с процентами мнимой сделкой для вывода активов и обязали работника вернуть все деньги в конкурсную массу. Однако, указал ВС, одного лишь факта связи заимодавца с компанией недостаточно для оспаривания сделки, нужно доказать еще ряд обстоятельств. Юристы отмечают, что бизнес нередко прибегает к внутрикорпоративным займам, но сотрудники не всегда понимают серьезность рисков в случае банкротства фирмы.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

ВС разъяснил правила оспаривания подозрительных сделок компании, совершенных в течение трех лет до возбуждения банкротного дела. Спор развернулся вокруг соглашения о займе от 15 июня 2019 года, по которому главный бухгалтер ООО «Многопрофильный клинико-диагностический центр» Алена Фомина передала в долг работодателю 1 млн руб. под проценты. Компания возвращала сотруднику деньги с июля 2019 года по август 2020-го в основном небольшими платежами по 20–40 тыс. руб. Партнер UNIO law firm Максим Саликов, представлявший интересы Алены Фоминой в ВС, пояснил “Ъ”, что заем был нужен для продолжения деятельности компании и выплаты зарплат работникам, а у главного бухгалтера были личные накопления для оказания такой финансовой помощи.

Тем не менее от банкротства фирму это не спасло. В июне 2022 года арбитражный суд Москвы признал диагностический центр несостоятельным по требованию налоговиков, которым компания задолжала 9,1 млн руб. В ходе конкурсного производства у одного из кредиторов банкрота — ООО «Адамант» — возникли претензии к переводам в пользу госпожи Фоминой, и он оспорил их в суде. По мнению «Адаманта», договор займа был мнимым и заключался для вывода активов из компании. Арбитражный суд удовлетворил иск, признав сделку «подозрительной» по п. 2 ст. 61.2 закона о банкротстве. Суд указал, что платежи совершены между аффилированными лицами (работник и работодатель), и пришел к выводу, что заем был экономически не оправдан, а его целью было причинение вреда кредиторам компании «путем безвозмездного уменьшения конкурсной массы». Всего диагностический центр выплатил по займу 1,4 млн руб.— эту сумму суд и взыскал с главбуха в конкурсную массу. Апелляция и кассация оставили это решение в силе.

Алена Фомина подала жалобу в ВС, настаивая, что компания не выводила деньги, а лишь возвращала ссуду, реальность предоставления которой подтверждается документами. Более того, 306,3 тыс. руб. из 1,4 млн руб. главбух несколькими платежами в 2020–2021 годах вернула работодателю как «ошибочно перечисленную переплату по договору займа», отмечалось в жалобе. В итоге, указывала госпожа Фомина, ставка по договору составляла 12% годовых, что соответствовало среднерыночным ставкам по кредиту, но суды это проигнорировали.

По этим доводам дело передали на рассмотрение экономколлегии ВС, которая отменила решения арбитражных судов. В выписке по банковскому счету диагностического центра 19 июня 2019 года отражено поступление 1 млн руб. в качестве взноса по договору процентного займа, то есть компания деньги получила и назвать сделку безвозмездной нельзя, отметил ВС. Аффилированность же сторон договора и отсутствие экономической целесообразности займа сами по себе «не имеют правового значения» для того, чтобы признать сделку подозрительной и совершенной «в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов», уточнила коллегия.

ВС пожурил арбитражные суды и за то, что они обязали ответчицу выплатить 1,4 млн руб. без учета ранее возвращенных ею 306 тыс. руб. Вместе с тем коллегия обратила внимание, что нижестоящие инстанции не выясняли наличие финансовой возможности у главбуха выдать такой заем, а это имеет значение для спора. Для выяснения этих обстоятельств дело направили на новое рассмотрение.

Деньги осложняют отношения

По наблюдениям адвоката КА Pen & Paper Дениса Драгунова, отношения заемщика и заимодавца между предприятием и его работниками на практике нередки. Традиционное банковское кредитование может не устраивать компанию из-за продолжительных сроков проверки платежеспособности и согласования условий, а также требований обеспечения (залога имущества), говорит партнер «Сотби» Антон Красников. Вместе с тем партнера КА «Юков и партнеры» Светлану Тарнопольскую смущает то, что деньги выдавали не бенефициары или топ-менеджеры предприятия, а главный бухгалтер, что нетипично для внутрикорпоративных займов. Оспаривание подобных сделок при банкротстве компании встречается очень часто. Старший юрист «Гуричев, Малинин и партнеры» Татьяна Макаренко поясняет, что нередко внутренние займы «прикрывают вывод средств или имущественный кризис в компании».

Юристы выделяют два ключевых вывода из решения ВС. Во-первых, нельзя признать недействительной любую «по внешним признакам подозрительную» сделку — нужно установить, действительно ли она причинила вред кредиторам банкрота, указывает госпожа Тарнопольская. Второй аспект состоит в том, что выдавшим заем работникам придется доказывать свою добросовестность и платежеспособность. Аффилированный с должником заимодавец должен раскрыть источник происхождения его денежных средств, поясняет господин Красников. Кроме того, хотя выяснение экономической целесообразности взятия займа компанией не имеет правового значения при оспаривании сделки как подозрительной, по мнению Татьяны Макаренко, это «существенно для проверки реальности заемных отношений, как и финансовые возможности заимодавца».

Позиция ВС указывает на необходимость сбалансированного подхода без применения «шаблонов» или «презумпции заведомой виновности стороны сделки с предприятием-должником», заключает Денис Драгунов. Для практики это «очередной кирпичик в кладку» неформального подхода к проверке предбанкротных сделок должника, соглашается Светлана Тарнопольская. Одновременно это напоминание о серьезных рисках для граждан, которые выдают займы юрлицам. Особенно высоки они для контролирующих должника лиц (чаще всего это владельцы и руководители), чьи требования в случае банкротства компании могут быть понижены в очереди кредиторов, указывает Антон Красников. Впрочем, по мнению госпожи Тарнопольской, «вряд ли позиция ВС и сохраняющиеся риски оспаривания остановят практику внутрикорпоративных займов (для каких бы целей они ни совершались), поскольку мало кто в момент сделки думает о грядущем и еще не очевидном банкротстве предприятия».

Ян Назаренко, Анна Занина