Досковтирательство

"Власть" продолжает следить за реализацией национальных проектов*. Побывав в школах Кировской области, корреспондент "Власти" Анна Качуровская обнаружила, что одним нацпроект "Образование" принес не совсем то, в чем они нуждаются, а другим не принес даже этого.

Сельский миллион

— Я 4 тыс. рублей заплатил, чтобы меня научили бизнес-план писать. А так все бумаги, нужные для участия в конкурсе, мы собрали сами. Правда, всем коллективом писали несколько месяцев.— С этими словами Александр Гонин, директор школы села Бурмакино, достает из шкафа две папки с документами, каждая толщиной сантиметров пятнадцать.— А что делать? Раз предлагают миллион, надо брать не раздумывая, а то потом не допросишься.

Школа села Бурмакино — одна из 28 школ региона, выигравших по конкурсу 1 млн рублей. Нацпроект "Образование" складывается из пяти направлений (см. справку). Выделение лучшим школам по 1 млн рублей происходит в рамках одного из этих направлений — "Поддержка и развитие лучших образцов отечественного образования". Чтобы получить миллион, школа должна доказать, что использует в обучении инновационные технологии. Отбирают школы общественные советы, состоящие из представителей родительских комитетов, местных органов самоуправления и преподавателей самих школ.

В Кировской области из 45 школ, выразивших желание участвовать в конкурсе, общественный совет отобрал 28 (такова федеральная квота). Всего в области 761 школа. По другим направлениям нацпроекта школы получают школьное оборудование и автобусы. Эти деньги распределяют региональные управления образования. При этом если школа выиграла миллион, то это не значит, что она не имеет права получить еще что-нибудь по другим направлениям нацпроекта.

Школа села Бурмакино расположена в большом и, что редкость для сельской школы, не очень запущенном здании. Она считается малокомплектной: тут учится всего 100 учеников, в среднем чуть больше 9 учеников в каждом классе (нормой для сельских школ считается 14 учеников в классе). И хотя компьютеров в школе не более десятка, она победила в конкурсе как инновационная.

— Как в чем инновационность? — удивляется директор.— В предпрофильной подготовке. У меня же дети сельские, поэтому мы ориентируем их на выбор профессии. Вот миллион получил и из этих денег нанял специалиста из центра занятости. Она рассказывает ребятам, какие профессии можно получать. А еще нанял специалистов из бизнес-инкубатора, они учат повышать эффективность личности.

Спрашиваю директора, зачем детям бизнес-инкубатор.

— Как же вы не понимаете, это очень интересно, особенно сельским детям,— возмущается директор и ведет показывать, какие новые технологии используются в учебном процессе.

Новыми технологиями оказались хорошо забытые старые. Здесь свое подсобное хозяйство, оставшееся еще с советских времен. Около 8 га собственной земли. Раньше ее обрабатывали дети, но сейчас трактор использовать для собственных нужд слишком дорого. Поэтому в сезон дети возделывают трактором чужие земли по договору, а свои сдают в аренду. Рядом со школой стоит двухэтажная кирпичная теплица — здесь дети учатся выращивать овощи. Рассаду продают. В теплице учеба проходит только весной и осенью, зимой ее сдают предпринимателям. Еще при школе есть отдельный теплый гараж, в нем стоят трактор, грузовая машина и еще шесть легковых автомобилей. Школе принадлежит только трактор, все остальные места сдаются в аренду. Таким образом школа зарабатывает в год около 90 тыс. руб. Директор явно крепкий хозяйственник.

Спрашиваю, что купили на миллион. Директор рассказывает, что хотели парты, но разрешения не получили: по правилам проведения нацпроекта на полученный грант мебель покупать нельзя.

— Мы уж и так и эдак крутили, но ничего не получилось,— с сожалением объясняет директор и начинает жаловаться на обилие отчетности.— Все проверяют, чтобы мы лишнюю копейку не украли. Приходится отчитываться за каждый болт. Как будто не понимают, что я тут у всех на виду. Не здесь надо проверять, а тех, кто, например, интерактивные доски закупал. Мне предлагали, но я от нее отказался: слишком много мороки. Я вот лучше за эти деньги четыре новых компьютера куплю.

— А вы в этом году собираетесь участвовать снова?

Директор посмотрел на меня как на ученика третьего класса, не знающего таблицы умножения.

— Я денег не получал 10 лет, и мне теперь надо как минимум 10 миллионов. Что такое для школы миллион? Пшик. Вон только одна новая карта в кабинет географии стоит 700 рублей, а мне таких наглядных материалов надо 100. В этот раз я разделил деньги по 20 тыс. рублей на каждый класс, а нужно еще столько же плюс столько же. Уже готовлю документы на конкурс, я теперь знаю, как это делается. И конечно, за счет первого миллиона повысил свои инновационные наработки. Должен выиграть.

В местном департаменте образования я из любопытства попросила смету расходов по нацпроекту бурмакинской школы. Получила 18 страниц мелким шрифтом. В документе четыре составляющих. Первая — лабораторное оборудование, то есть колбы, реактивы, мензурки, торс человеческий разборный (стоит, между прочим, 2900 рублей). К этой же статье расходов относятся и картриджи для принтеров. Из сметы понятно, что купить их школа может один раз за всю свою историю: один из картриджей стоит 22 тыс. рублей. В общей сложности на расходные материалы из миллиона выделено 113, 6 тыс. рублей. Вторая часть — программно-методическое оборудование. Так называются географические карты, демонстрационные таблицы, портреты, книги, компакт-диски и учебные фильмы. Еще одна статья расходов — модернизация материально-технической базы. Это 48 мячей, 3 ноутбука, факс, рабочее место учителя, стеллажи, 12 аудиторных досок, на которых пишут фломастером, и еще разная мелкая техника (всего 76 позиций) — в общей сложности 574,1 тыс. рублей. Оставшиеся 100 тыс. рублей ушли по статье "Повышение квалификации и переподготовка педагогических работников". Самыми дорогими оказались тренинги "Личная эффективность" — 39 тыс. рублей. В общем, сказать, что школа решительно модернизировалась на 1 млн рублей, нельзя.

Городской миллион

Директор центральной кировской школы №28 Николай Целищев тоже собирает документы на новый миллион. Ему тоже надо минимум 10 миллионов. Первого едва хватило на осуществление самых неотложных планов.

— У меня в школе основной упор — на информационные технологии. Уже почти в каждом классе стоят компьютеры, проекторы — все это мы активно используем на уроках. Мы хотим создать sms-дневники, чтобы родители получали сообщения от администрации школы и учителей на телефон. Для этого купили смартфон с функцией массовой рассылки sms. Мне нужны еще компьютеры. И жалко, что в прошлом году нам не дали интерактивную доску, она нам очень нужна,— говорит Николай Целищев. Видно, что рассказ о собственных инновационных наработках доставляет ему удовольствие. Он очень отличается от уже знакомого мне директора сельской школы — скорее напоминает менеджера, а не хозяйственника.

В школе 1700 учеников и 115 преподавателей. В этом году только первых классов набралось восемь. Помимо миллиона по нацпроекту классные руководители ежемесячно получают надбавки по 1 тыс. рублей, потому что здесь в каждом классе больше 25 человек, а надбавку городским учителям дают только в этом случае. У школы пять профильных классов — с углубленным изучением ОБЖ, обществоведения, истории, экономики и химии.

— Наверное, правильно, что деньги по нацпроекту можно расходовать строго по статьям. На лабораторное оборудование, приобретение программно-методического материала, обновление технической учебной базы и повышение квалификации работников. Мои учителя в Китай съездили по обмену опытом, были на семинарах в Москве и Петербурге. А еще я по нацпроекту получил целый класс химии, парты, посуду, реактивы — все, что нужно для обучения. Пойдемте покажу... Или нет, лучше не пойдем. У меня там,— делает долгую паузу,— на днях потолок рухнул, но никто не пострадал, к счастью.

В кабинете химии действительно стоят новые парты с откидывающейся крышкой. В углу над последней партой в крайнем ряду зияет огромная дыра, сквозь которую видны деревянные перекрытия.

— Ну что же делать, — разводит руками директор.— Денег ее починить у меня нет.

Становится понятно, на что бы потратил Николай Целищев миллион, не будь он строго ограничен статьями расходов. Очевидно, sms-дневникам пришлось бы подождать до следующего миллиона. А так действительно весь миллион ушел на инновационную деятельность. Около 200 тыс. рублей потратили только на закупку проекторов по цене 30 тыс. рублей за штуку, еще купили 28 компьютеров, смартфон. Почти в 200 тыс. рублей обошлись конференции для учителей и выезд на семинар школьников в Арабские Эмираты.

Цыганский миллион

— Если бы мы только выиграли миллион, мы бы развернулись, — жалуется директор школы №2 села Вахрушино Елена Ракитова.— Мы подали все документы, но нас оценивали не как поселковую, а как городскую школу, потому что у нас населения около 12 тыс. человек. В результате нам отказали и к сентябрю собираются закрыть — как малокомплектную.

В этой школе учится 250 человек. Для села это не так мало. Проблема в том, что в этом же селе есть еще одна школа на 500 человек, и, хотя там нет недостатка учеников, детей из этой школы хотят перевести в ту. Это тоже часть нацпроекта — сократить малочисленные школы.

Школа расположена в здании позапрошлого века, и чтобы это понять, необязательно разбираться в архитектуре. Мы разговариваем в учительской, где стоит страшный холод.

— Нам делали несколько лет назад ремонт и забыли здесь провести батареи, — объясняет директор.

— Вот получили бы мы миллион, ремонт бы сделали! — вступает в разговор завуч.

— Ремонт нельзя, — быстро поправляет директор. — Станки бы купили, а то наши совсем износились. У нас девочки учатся на поваров, а мальчики на слесарном оборудовании работают — это наша специализация. Еще наши дети углубленно изучают математику, изо и английский язык.

Елена Ракитова грустно качает головой и объясняет, что если школу закроют, то ее детьми никто не будет заниматься.

— У меня на всю школу два ребенка из интеллигентных семей. Дети инженеров в другой школе учатся, а мои дети — из семей рабочих, безработных и цыган. Кому они будут нужны? У меня два коррекционных класса. Работа с такими трудными детьми — это и есть наша инновация.

Мы идем по школе. В маленьких классах тепло, стены класса обклеены обоями в цветочек — непривычно для школы. Заходим в коррекционный седьмой класс, где собраны дети с замедленным развитием. Идем в следующий класс.

— Это тоже коррекционный? — спрашиваю директора уже в коридоре.

— Нет, считается нормальным. Хотя, конечно, отличить их невозможно. Все мои подопечные из неблагополучных семей. И если честно, то по умственным способностям мои нормальные дети недалеко ушли от коррекционных.

Подходим к самодельной железной двери, за ней кабинет информатики, где стоит главная школьная ценность — интерактивная доска. Ее школе дали по нацпроекту. Логику чиновников — зачем нужна доска школе, которую собираются закрыть,— понять нельзя. Директор с гордостью демонстрирует доску и с еще большей гордостью — учителя информатики, который сам разобрался, как она работает.

— Доска,— с увлечением рассказывает учитель,— это как большой монитор, который подключается к компьютеру. Прямо на доске можно открывать файлы и перемещать разные окна с помощью указки.

— Хорошо, что нам ее дали,— уверена директор.— Детям это очень важно, мы теперь ее на всех мероприятиях используем. Конечно, программ к ней мало. Жалко. Но если честно, то лучше компьютерами бы дали, все-таки доска стоит 100 тыс. рублей.

Идем в цыганский класс. Обычно, как уверяет директор, детей на уроке шестеро. Но пока в классе только две девочки. Они говорят по-русски с сильным акцентом, потому что общаются на государственном языке только в школе. Девочки рассказывают, что в отличие от своих сестер, которые в 12 лет вышли замуж, хотят закончить 11 классов и пойти в институт, чтобы выучиться на кондуктора в автобусе и продавца в магазине. Девочки очень коротко пострижены. Директор тихо предупреждает, что у них вши. В школе у многих детей вши. Их лечат учителя, лекарства покупают на свои деньги.

— Зачем они будут нужны школе с высокими показателями? — говорит директор.— Их разгонят всех, это же понятно. Я вам честно скажу, когда мне отказали в нацпроекте, я поехала просить денег у цыганского барона, он у нас в соседней деревне живет. От страха чуть не умерла, а что делать? Он не пустил меня в дом, но вышел на крыльцо, выслушал, обещал подумать и, может, даст денег.

Дорожный миллион

По задумке Минобрнауки все малокомплектные школы должны быть реорганизованы и стать филиалами при крупных школах. Собственно, конкурс по распределению 1 млн рублей и нацелен на то, чтобы выделить сильные школы, вокруг которых можно собрать недоукомплектованные. Эту мысль подтверждает и руководитель федерального проекта комплексной модернизации региональной системы образования Александр Адамский: "Нацпроект должен сделать школы конкурентоспособными. Разбить традиционную систему и сформировать костяк из сильных, к которым будут подтягиваться другие".

Чтобы составить представление о том, как слабые подтягиваются к сильным, вполне достаточно даже одного примера — как школьный директор идет на поклон к цыганскому барону. Чтобы убедиться в том, что Кировская область не уникальна, достаточно набрать в поисковой системе в интернете словосочетание "малокомплектная школа" и увидеть, что по всей стране идут суды родителей против местных администраций, решивших закрыть или реорганизовать сельские школы. Уже после моей поездки в Кировскую область во "Власть" обратились жители Тверской области, где в одном из районов реорганизуют три такие школы.

В школу села Мартюшино ходят 20 детей из 9 деревень. Местные власти предлагают оставить в селе лишь начальную школу, а основную, то есть классы с пятого по девятый, перевести в районную школу (естественно, победительницу нацпроекта), расположенную в 30 км от села Мартюшино. Казалось бы, полчаса езды на школьном автобусе. Но есть одна сложность: дорога грунтовая и разбита лесовозами. Весной и осенью по этой дороге автобус не проедет. Родителям предлагают отдать детей в интернат при центральной школе. К большому удивлению местных чиновников, родители категорически против. Они хотят, чтобы дети по вечерам были дома, и требуют, чтобы дорогу до районной школы заасфальтировали. Но денег у администрации района на это нет и не будет. Родители это понимают и собираются к новому учебному году продавать дома дачникам и переезжать в город.

— У меня,— говорит директор Таисия Петрова,— в основную школу ходят девять учеников, родители шестерых уже объявили, что будут переезжать. Еще у меня работают 10 человек учителей — все они с высшим образованием, половина из них тоже уедет, им нет больше смысла оставаться в селе. Если школу закроют, то все постепенно уедут, останутся лишь те, у кого нет детей или кому на них наплевать: семьи алкоголиков. И так будет везде, где реорганизуют школы.

По данным Минобрнауки, практически все сельские школы — а это 40% от всего школьного фонда — считаются малокомплектными, то есть их все надо реорганизовать и объединить вокруг сильных школ. Но оказалось, что родителям не столько важен уровень образования, которое получает их ребенок, сколько возможность видеть его не раз в неделю при хорошей погоде, а ежедневно. И нацпроект "Образование" с этим запросом не справится. Тут нужен другой национальный проект — "Дороги".

Но только такого нацпроекта никогда не будет, потому что дорого и на мнение электората влияет мало. То ли дело образование: можно дать автобус или всего 1 млн рублей одной школе — и родители учеников, а также их бабушки и дедушки твердо выучат, кому надо быть благодарными и за кого голосовать. А дороги что? На них надо не 100 млрд рублей, как на нацпроект "Образование" в 2007 году, а в десятки раз больше. И кто потом, проезжая по дороге, вспомнит, кого за нее надо благодарить?

*О реализации проекта "Доступное жилье" в Калужской области см. №5 за этот год, проекта "Развитие АПК" в Краснодарском крае — №7 за этот год.

На что идут деньги по нацпроекту Национальный проект "Образование" состоит из пяти направлений: "Поддержка и развитие лучших образцов отечественного образования", "Внедрение современных образовательных технологий", "Создание национальных университетов и бизнес-школ мирового уровня", "Повышение уровня воспитательной работы в школах" и "Развитие системы профессиональной подготовки в армии". В каждом из направлений несколько статей расходов. На поддержку лучших образцов образования в 2006 году было выделено 9,2 млрд руб., а в этом году сумма вырастет до 19,2 млрд руб.— это самая большая статья расходов во всем нацпроекте. Эти деньги распределяются по конкурсу. На гранты могут претендовать инновационные вузы и школы, талантливые школьники, студенты и учителя. Каждый регион получил свою квоту на победителей. "Внедрение современных образовательных технологий" — это подключение к интернету по 10 тыс. школ в год, оснащение компьютерными классами ежегодно по 2,5 тыс. школ и поставка наглядных пособий. В 2006 году на это потрачено 2,3 млрд руб., а в 2007 году запланировано 2,5 млрд руб. Кроме того, еще по 150 млн руб. в прошлом и этом году выделено на разработку 100 дистанционных образовательных программ, которые должны появиться в открытом доступе в интернете. Самая амбициозная программа — это, пожалуй, "Создание национальных университетов и бизнес-школ мирового уровня". На строительство двух университетов в Южном и Сибирском округах, каждый на 30 тыс. мест, и двух бизнес-школ в Москве и Санкт-Петербурге в федеральном бюджете предусмотрено 9 млрд руб., из них 3 млрд руб. было выделено в 2006 году, остальные должны быть потрачены в этом. Сколько должны внести регионы и частные инвесторы, в официальных документах не указано. На повышение воспитательной работы в школах на 2006 и 2007 годы предусмотрено по 7,7 млрд руб. Из этих денег каждый классный руководитель, опекающий не менее 25 учеников в городской школе и не менее 14 детей в сельской, получает надбавку 1 тыс. руб. На развитие профессиональной подготовки в армии в 2006 году было потрачено 300 млн руб., а в этом году планируется израсходовать в два раза больше. В результате будет открыто 100 учебных центров начального профессионального образования для срочников, а те, кто отслужил не менее трех лет по контракту, получат преференции при подготовке к поступлению в вузы: на подготовительных курсах они будут получать стипендию. Кроме этих пяти направлений отдельной строкой выделен проект по поставке школьных автобусов. На это отводится по 1 млрд руб. в год. На эти деньги государство ежегодно будет поставлять 3,5 тыс. автобусов.

Как взять миллион Чтобы получить более полную картину реализации нацпроекта, мы обзвонили директоров школ и чиновников от образования из разных регионов. Картина открылась такая, что некоторые из опрошенных просили не называть их имен. Валентина Михайлова, замдиректора школы №129, Волгоград: — По результатам отбора нам выделили миллион из федерального бюджета. Это, конечно, мизерные средства. Школам не выделялось ничего в течение лет двадцати. Поэтому миллион не решил наших проблем. И этот мизер получили только 22 школы Волгограда и еще 51 школа в области. Мы долго ждали деньги, потом длилась бумажная волокита. Наш директор хотел купить микроавтобус, чтобы развозить детей на мероприятия, на те же олимпиады, конкурсы, но нам не разрешили — только на образовательный процесс! В результате купили аудио- и видеотехнику, мебель, запустили мультимедийные проекты. Директор школы, Нижний Новгород: — Вроде бы идея была хорошая. Но получилось как всегда. Кто мог победить в нацпроекте? Тот, кто хорошо обирает родителей. Простые школы не в состоянии подготовить документы в соответствии с предъявляемыми требованиями. Потому что практически все должно быть написано научным языком с терминологией. Поэтому вокруг каждого нацпроекта создались различные комиссии, институты, конторы, кооперативы по подготовке документов на этот нацпроект. В прошлом году подготовка пакета документов в среднем стоила от 30 тыс. до 50 тыс. рублей. В этом году, поскольку чиновники и люди от науки почувствовали вкус, наверное, будет стоить дороже. Но сдать конкурсные документы без всех этих институтов нельзя. Поэтому все школы, которые принимают участие в нацпроекте, ищут команды, которые им эти документы подготовят. Мы большинство документов подготовили сами, но собираемся идти кланяться на читку и корректировку. А еще в пакете конкурсных документов должны быть так называемые письма поддержки от предпринимателей и руководителей предприятий района, в которых они говорят, что эта школа хорошая. Это вообще дурдом. Директор гимназии, Астрахань: — В 2006 году мы не получили выигранного миллиона. Его перевели с опозданием. Но мы предусмотрели несколько статей расходов. Главное — ремонт оставшихся классов, который не могли закончить своими силами. Думаем, нам удастся убедить министра образования, что на углубление инноваций, которое заявили во время конкурса, мы сами найдем силы и средства. Там же не идиоты — понимают, на что нужны деньги в гимназии на самом деле. А что мы выиграли конкурс, это скорее закономерно: нас часто показывают большим гостям. Мы ничего не нарушаем, у нас есть общественный совет учителей и школьников, все лицензии и аккредитации имеются, помогаем нескольким соседним школам с методикой и практикой. Сайт есть. Правда, сейчас не работает: заводили для конкурса, с хорошим коротким названием, но он же денег стоит. Все же понимают, что чем больше учебных заведений победит в конкурсе, тем лучше выглядит Астраханская область. Людмила Козлова, директор школы №93, Новосибирск: — Основной минус в том, что миллион по нацпроекту поступает очень небольшими порциями и всех проблем, накопившихся за долгое время, решить на него невозможно. В первую очередь очень хотелось бы получать больше средств на приобретение учебников для бесплатного пользования. Не секрет, что учебники сегодня стоят дорого и не у всех семей есть возможность обеспечить ими своих детей. Плюс же в том, что нам выделили новые компьютеры: было семь своих, а теперь еще три добавилось. В ноябре провели интернет. Пока пользуемся им бесплатно, а как будет дальше — не знаю. И это для нас основной результат. Любовь Овсиенко, замминистра образования Татарстана: — В прошлом году в Татарстане по итогам конкурса 87 лучших школ получили по 1 млн рублей. Но из этой суммы освоены не все деньги — около 77 млн рублей. В частности, возникли проблемы с приобретением интерактивных досок, которые поступили из Канады. Их не могут растаможить, в результате заказавшие их школы остались без досок. А, например, казанский лицей имени Лобачевского на деньги нацпроекта заказал оборудование для типографии, но получить его не может. Поставщик, выигравший тендер, настаивает на повышении цены, а мы на это не идем. Но главная проблема состоит в том, что Федеральное агентство по образованию прислало нам инструктивное письмо, в котором постатейно расписано, куда школы могут эти деньги тратить. Мы считаем, что школы должны тратить средства по собственному усмотрению, зная свои наиболее острые проблемы. Поэтому правительство Татарстана решило из республиканского бюджета выделить 87 школам еще по 1 млн рублей без ограничений использования этой суммы. Сергей Бурячко, директор гимназии №610, Санкт-Петербург: — Мы участвовали в конкурсе на получение миллиона, но не прошли на городской уровень. Несмотря на заявленный общественный характер конкурса, на деле он превратился в рутинную бюрократическую процедуру, напоминающую процедуру аттестации или лицензирования образовательных учреждений. Надо было предоставить 40 справок, не имеющих никакого отношения к инновационной деятельности. Например, об обеспечении условий безопасности или отсутствии травматизма. Конкуренции практически не было. На район была выделена квота в три образовательных учреждения, заявки подали пять. Фактически отбор производился на основе представленных документов тремя экспертами. Зато по направлению нацпроекта "Обеспечение школ учебным оборудованием" мы получили интерактивную доску. Но в разовом вливании большого смысла нет, поскольку, например, компьютерное оборудование и программное обеспечение должны обновляться минимум раз в три года.

"Если распылить нацпроект по всем, то бред получится" Глава департамента образования Кировской области Анатолий Чурин считает, что 28 охваченных нацпроектом школ из 761 — это лучше, чем ничего. — Вы знаете, что в области есть малокомплектные школы, готовые искать деньги даже у цыганских баронов, лишь бы сохранить школу? — А что делать? Но я хочу уточнить, что мы не закрываем школы, а присоединяем их к более сильным как филиалы. А иначе мы не сможем модернизировать образование. У нас всего 761 школа, и лишь в 150 количество учеников превышает 100 человек. Их содержать очень дорого. Годами на образование совсем не выделяли денег. У области и по сей день дефицит в бюджете 1,3 млрд рублей. Только года три как по задолженностям с учителями рассчитались. Так что, может, все и не совсем гладко проходит, но хоть что-то делается. Школы поверили в нацпроект. В прошлом году у меня всего 45 заявок было, а на этот год уже 200 школ хотят получить миллион. — А квота, выделенная правительством на победителей, увеличилась? — Нет, как было 28 школ, так и осталось на всю область. Но мы будем искать возможности в бюджете и поощрять школы, не охваченные нацпроектом. — Не боитесь, что те же, кто победил в прошлом году, получат деньги и в этом? — Скорее всего, так и будет. Но я не знаю, что с этим делать. Вмешиваться в конкурс не имею права. По крайней мере, будут школы с хорошей базой, за ними будут тянуться и остальные. Кто выпадет из гонки, тот будет закрыт как малокомплектная школа. Родители ведь тоже будут выбирать, куда отдать ребенка. В конце концов, если распылить нацпроект по всем, то бред получится. У нас большая область с низкой плотностью населения, которое ежегодно сокращается на 14 тыс. человек, и с, мягко скажем, проблемными дорогами. Нужно эффективно использовать бюджетные деньги. Всех поднять не сможем. — А у вас нет ощущения, что после выборов 2008 года нацпроект закроется? — Если это так, то мы просто потеряем всю систему образования. Потому что сейчас впервые за много лет мы получили возможность завоевать доверие учителей, родителей, всех, кто вовлечен в образование. И если государство бросит все на полпути, его авторитет будет утерян если не навсегда, то на многие годы. Образование таких игр не выдержит. Записала Анна Качуровская