От элементарных частиц до космологии

С 17 по 21 февраля 2025 года в здании президиума РАН проходит сессия-конференция секции ядерной физики отделения физических наук РАН «Физика фундаментальных взаимодействий», посвященная 70-летию со дня рождения выдающегося российского физика-теоретика, академика РАН Валерия Рубакова. Организаторами выступают Российская академия наук, Национальный исследовательский ядерный университет МИФИ и Институт ядерных исследований РАН. В конференции примут участие свыше 400 ученых из ведущих научных центров России.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

«Ъ-Наука» поговорила о предстоящем мероприятии и нынешнем состоянии физики фундаментальных взаимодействий в России с членом организационного комитета конференции Дмитрием Горбуновым, членкором РАН, главным научным сотрудником Института ядерных исследований РАН.

— Дмитрий Сергеевич, расскажите, пожалуйста, какие основные цели ставит перед собой конференция, какие ключевые темы и направления будут на ней обсуждаться.

— Конференция приурочена ко дню рождения академика Валерия Анатольевича Рубакова — если бы он не умер, 16 февраля ему исполнилось бы 70 лет. Но это как бы повод, а тематика конференции — это тематика секции ядерной физики. Рубаков до конца своих дней заведовал этой секцией отделения физических наук, она сейчас и проводит это мероприятие. Сейчас ею руководит академик РАН Виктор Анатольевич Матвеев из Объединенного института ядерных исследований, он же председатель организационного комитета. Заместитель председателя — директор ИЯИ РАН Максим Валентинович Либанов. Научная программа конференции включает все то, чем занимаются ученые этой секции из академических и не только академических институтов: физика элементарных частиц, физика высоких энергий, фундаментальная ядерная физика, космические лучи, космология, гравитация, разного рода детекторы, ускорители, математическая физика. Вот этот круг задач и будет обсуждаться на конференции.

Рубаков был широко образованным человеком и понимал обширную область физики. В этом смысле перекрытие здесь очень большое. Вот именно по этим направлениям в разные годы он работал довольно активно и интенсивно. Конечно, он был теоретиком, а здесь будут и экспериментальные доклады. Но он всегда считал, что физика — наука экспериментальная, и в этом смысле большое количество экспериментальных докладов вполне уместно для такого рода конференции.

— А как часто проходят подобные конференции? Они не ежегодные?

— Нет, но такие научные сессии периодически проводит секция ядерной физики отделения физических наук. Эта сессия приурочена к этой дате, время и тематики специально так подобраны. А так в принципе эти научные сессии время от времени проводятся, чтобы как бы сверить часы, посмотреть, в каких институтах что проходит, какие есть совместные экспериментальные проекты, чтобы поделиться результатами. То есть это привычное явление.

— Кто в них участвует? Согласно информации от организаторов, свыше 400 ученых записались на участие в этой конференции. Кто это?

— Здесь довольно широкое представительство прежде всего ученых из Москвы и Петербурга, из Объединенного института ядерных исследований, из Серпухова, Гатчины, Московского и Петербургского университетов, МИФИ, из Новосибирска, Томска, Ярославля...

— А зарубежные? Или только российские участвуют?

— Мы поняли, что у нас не получится обеспечить заметное представительство иностранных участников, поэтому организованный комитет сразу решил, что это будет российская конференция. Нероссийские граждане тоже участвуют, некоторое количество иностранных докладчиков будет. Все участники английский язык понимают, конечно. Но это будет русскоязычная конференция, то есть доклады практически все представлены на русском языке.

Будут пленарные доклады, посвященные, например, китайским проектам будущих коллайдеров, китайскому проекту Супер чарм-тау фабрики. Этот доклад у нас пройдет, наверное, на английском языке, но это исключение, а не правило. К сожалению, в наших обстоятельствах мы просто не смогли бы наполнить эту конференцию участниками из разных стран.

— Там ведь еще будут обсуждаться результаты европейских и американских коллабораций?

— Да-да, экспериментальные коллаборации в этой области, как правило, международные, и в этом смысле доклады будут все равно с участием членов международных коллабораций, Церновская машина, Большой адронный коллайдер — понятно, что это международная коллаборация. Доклады о физике на этой машине, что там было, какое развитие, какие перспективы, тоже будут. Доклады, конечно, делают только российские участники. Но подчеркну, это результаты работы очень большого количества институтов разных стран. Результаты регулярно докладываются на конференциях по всему миру. Ну и как бы тут без вариантов — здесь очень большой коллективный труд.

— А чем обуславливался выбор тем предложенных докладов, насколько они актуальны для современной физики, насколько сложен в таких случаях отбор?

— Сами направления для конференции отобрала секция ядерной физики. Было собрание оргкомитета, который решил, что будут сессии по таким-то направлениям, будут пленарные доклады, будут секционные доклады. Так что разбивка по секциям утверждена оргкомитетом, были выбраны руководители этих секций — как правило, два-три человека, и вот они уже рассматривали заявки. Люди регистрировались, объявляли название своего доклада, давали какую-то краткую аннотацию, а вот какие доклады принимать, какие отклонять или, возможно, переносить из одной секции в другую — все это было отдано на откуп руководителям секций. Они присланное смотрели и определялись по этим вопросам.

— А для сторонних людей можно пояснить, как проводятся такие конференции в России, какие еще есть и какая между ними разница? Академические, неакадемические?

— Данную конференцию секция ОФН РАН организует. А есть конференции, которые организуют разные институты. Объединенный институт ядерных исследований очень часто проводит конференции. Наш институт, Институт ядерных исследований РАН, в котором работал Рубаков, тоже проводит конференции. Например, конференция «Кварки» проводится каждые два года, и «Кварки-2024» проводились в конце мая возле Переяславля. Нынешним летом будет конференция по квантовой теории поля и физике высоких энергий, которую проводит в Дубне Научно-исследовательский институт ядерной физики МГУ. То есть в принципе есть конференции, за организацию которых отвечает какой-то один институт или пара-тройка объединившихся институтов. Зачастую они проводятся раз в два года на протяжении уже нескольких десятков лет. Есть и новые конференции, посвященные чему-то важному. Бывает так, что в науке произошел какой-то прорыв и хочется срочно это обсудить. Тогда спонтанно организуются конференции на эту тематику, люди приезжают, что-то обсуждают — это когда непонятно, что происходит, что делать, и нужно быстро обменяться мнениями. Такое тоже бывает. В этом смысле все совершенно нормально, и у нас в России такое тоже происходит.

— То есть конференции могут отличаться не только тематикой и составом. Тематика их может быть определена шире и уже, количество докладов разное, длительность... Они обычно многодневные?

— Почти все конференции многодневные, но бывает, что они более узконаправленные, например, есть астрофизические конференции, бывают конференции по гравитации, где люди в основном обсуждают какие-то гравитационные модели. Там физика частиц может быть представлена довольно скромно. Частицы в данном случае как источник гравитации, но главное исследование — это гравитация. А бывают, наоборот, более широкие по тематике конференции. С количеством участников тоже понятно — если тематика обширная, то участников, скорее всего, будет больше. Если узкая, какие-нибудь короткие семинары трехдневные, то там, скажем, 60 участников всего, и они обсуждают какие-то узкие важные темы, которые сейчас развиваются. Встретились на три дня — потом все закончилось.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

— Ну, в данном случае достаточно широкая по своей тематике конференция... А что станет результатом помимо встреч? Планируется ведь публикация материала конференции?

— Планируется в журнале «Ядерная физика». Но речь идет о таких материалах, которые содержат нечто новое. Доклады бывают разные, и, если в презентации присутствует новый результат какой-то, который не был опубликован,— для таких докладов будут предложены публикации, потому что люди стараются публиковать именно новое.

— А вот еще вопрос о влиянии конференций на науку. Они дают какой-то важный импульс исследователям? Может быть, можно привести даже примеры такого влияния? И люди ведь еще как-то общаются, наверное, в кулуарах и это тоже какой-то важный элемент взаимодействия?

— Конечно, здесь важно именно общение. То есть, с одной стороны, вы слушаете доклад, и это рассказ человека, который что-то там сделал, представлено его видение этого вопроса. Он пытается его максимально доходчиво донести. С другой стороны, у вас свои какие-то задачи, у соседа — свои задачи, вы всех слушаете — и возникает некоторое перекрытие. А почему бы не сделать так, как вы друг другу предлагаете? Эти идеи — взгляд под иным углом зрения — помогают двигаться дальше, помогают ускориться. Может и так статься, что человек подходит и просто говорит: знаете, вот такой метод вы здесь использовали, а у меня такая вот есть задача, и у меня не получается. Возможно, ваш метод нам бы подошел. И из этого начинается некое новое развитие. Обычно на такого рода мероприятиях приходит лучшее понимание уже решенных задач и возникают новые задачи для совместного исследования. Это исключительно важная вещь. Общение не онлайн, а именно вживую.

— Вероятно, это еще важно и с точки зрения получения какого-то статуса, когда люди становятся известными за счет каких-то нетривиальных докладов? Заявляют о себе, особенно молодежь...

— Да, важно тренироваться объяснять то, чем ты занимаешься. У нас действительно будет большое количество молодых участников, не только академиков, и они должны научиться рассказывать о своей работе, чтобы найти новых друзей по науке, с которыми потом, возможно, будут еще регулярно встречаться. Это очень важный момент — знакомство с участниками такого научного конгресса из других городов, из других институтов. Еще важный опыт, когда вы что-то рассказываете более широкой аудитории. Этому тоже важно научиться.

Неважно, насколько ты молод,— никакие признаки ученого, кроме его научного результата, не влияют на возможность попасть в сетку расписания докладов. У нас есть студенты третьего курса, например, которые получили очень интересные результаты. Руководители секции решили, что они должны рассказать об этом. То есть они прочитали аннотацию, поняли, что за результат, что он вполне достойный. Ну и есть академики, которые тоже делают доклады, все нормально.

— А какие новые особенности возникают в проведении нынешних конференции, в их формате, в чем их отличия от предыдущих? Как та же пандемия и другие события повлияли на их организацию?

— Что касается формата проведения... Пандемия, конечно, привела к тому, что возможность удаленного доклада уже не воспринимается как совсем, так сказать, исключение. У нас, например, будет по крайней мере один доклад по гравитации и космологии (я эту секцию курирую, поэтому знаю). Академик РАН Рашид Сюняев из Германии будет рассказывать про результаты рентгеновского телескопа «Спектр-Рентген-Гамма». И мы к такому привыкли. В данном случае конференция проходит в Москве, прямо в здании Академии наук, поэтому все московские ученые более-менее легко могут сюда доехать, послушать, сделать доклад и т. д. Но немосквичи должны приехать в Москву для этого. Но если у вас конференция проходит в любом другом городе, то будет то же самое. Просто у нас в стране научное сообщество сгруппировано больше в Москве, поэтому у них получились некие преференции, но, с другой стороны, глупо было бы выезжать в другой город при такой ситуации, когда мы проводим конференцию памяти Рубакова. Рубаков работал в Москве, недалеко от этого здания. Поэтому тут как бы и с местом, и с тематикой все понятно... Особенности какие? Сейчас учебный год, многие участники преподают или читают какие-то лекции в университетах, в институтах. Наверное, с этим будут некие сложности, нужно лекции перенести, если человек приехал сюда, а у него там, в Новосибирске, по средам какие-то семинары, и их нужно как-то перенести. Это не проблема, только если вы проводите мероприятие во время студенческих каникул, либо в январе, либо летом. А так всегда такая проблема стоит, никаких особенностей я здесь не вижу.

Подготовлено при поддержке пресс-службы ИЯИ РАН