Перестройка по-американски
Европейский кризис приносит пользу экономике США
Второе по счету избрание Дональда Трампа президентом Соединенных Штатов Америки 6 ноября 2024 года привело к власти человека, который построил всю свою политику вокруг вопроса о возвращении экономической мощи Вашингтона. Эта тема, которая очень популярна в Соединенных Штатах, вызвала у него желание коренным образом изменить американскую экономическую политику, особенно в вопросе таможенных пошлин. Такой подход может привести его к прямому конфликту не только с Китаем, но и со странами Европейского союза, а также естественными партнерами Соединенных Штатов, такими как Канада и Мексика. Представляется, что потенциальные последствия для мировой экономики будут значительными.
Фото: Brian Snyder / Reuters
Фото: Brian Snyder / Reuters
«Великая» или «могущественная»
Предвыборный лозунг Трампа «Сделаем Америку снова великой» («Make America Great Again») хорошо известен со времен его предвыборной кампании 2015–2016 годов. Его сторонников называют «the MAGA people», их легко узнать по красным кепкам. Но первый вопрос, который в связи с этим напрашивается, заключается в том, что именно ищет Дональд Трамп — «величия», которое можно сравнить с богатством, или «власти»? Потому что именно в сфере «могущества» Соединенные Штаты померкли больше всего, о чем свидетельствует изменение их доли в мировом ВВП, рассчитанном по паритету покупательной способности (ППС).
Жак Сапир, директор CEMI (Центр исследований проблем индустриализации, Париж, Франция), иностранный член Российской академии наук
Жак Сапир, директор CEMI (Центр исследований проблем индустриализации, Париж, Франция), иностранный член Российской академии наук
Доля Соединенных Штатов, которая в 1999 году составляла около 21% мирового ВВП, к настоящему времени упала до 15%. Вместе с тем доля Китая выросла с 4,4% в 1993 году до 19,1% в 2024 году, а доля Индии за то же время — с 3,3% до 8,2%. При расчете ВВП более традиционным способом, на основе обменного курса валют, результаты были бы иными. Однако применение ППС больше подходит для межстрановых сопоставлений, даже несмотря на то что этот метод тоже не исключает погрешностей в оценках. Именно поэтому сравнение различных экономик по ППС было принято на вооружение различными институтами, включая Всемирный банк.
Снижение доли Соединенных Штатов в мировом ВВП по ППС сопровождалось структурной трансформацией их экономики. С 2011 по 2019 год доля сферы услуг в экономике США в среднем составляла 79,3% ВВП, примерно на уровне Франции — 78,5%, тогда как в Германии доля услуг в экономике равнялась 68,9%, а в Китае — лишь 49%. Глядя на эти цифры, мы, возможно, поймем истоки двух навязчивых идей Дональда Трампа — вопроса отношений с Китаем и Германией, а также постоянного стремления к реиндустриализации Соединенных Штатов.
Обращаясь к статистике, легко заметить, что ВВП США растет, однако объем промышленного производства остается неизменным с 1999 года. Начиная с 1997–1999 годов производство сокращалось во многих отраслях обрабатывающей промышленности, но выпуск компьютеров и электроники при этом резко вырос.
В социальном плане стагнация или спад в обрабатывающей промышленности приводят к потере рабочих мест в секторах, которые когда–то были прибыльными. Осознание снижающегося статуса у значительной части американского рабочего класса во многом способствовало популярности идей Трампа.
Протекционизм и восстановление промышленности
Вопрос реиндустриализации Соединенных Штатов Дональд Трамп поднимал еще во время своего первого президентского срока в 2016–2020 годах, и теперь это тоже одна из центральных тем его выступлений. Судя по всему, реиндустриализацию он намерен осуществить, применяя ряд протекционистских мер, похожих на те, к которым прибегал во время своего первого президентского срока, пересмотрев договор NAFTA.
В своих первых заявлениях после вступления в должность 20 января 2025 года он четко заявил о своем желании ввести таможенные пошлины на товары из Канады и Мексики, а также из стран ЕС и, конечно же, Китая. Это часть глобального политического тренда, который наблюдается со времен COVID-19 и который по-английски называется «возврат производства на национальную территорию» (re-shoring) или «возврат производства в дружественные страны» (friendly-shoring). Подобные заявления Трамп традиционно делает в своем фирменном ярком стиле, но они не могут затмить реалии международной торговли, которая стремительно растет уже много лет подряд.
Дональд Трамп назвал уже целый ряд идей по поводу повышения тарифов и пошлин в зависимости от географии: 10% или даже 20% — тариф на любой импорт; 60% — тариф на весь импорт из Китая; введение строгого тарифного паритета по продуктам и странам; общая налоговая реформа с повышением тарифов в США до уровня, достаточного для замены федерального подоходного налога; наконец, 100-процентный тариф на импорт из стран, которые прекратят использовать доллар в своих международных расчетах. Однако если раньше подобная политика применялась только по отношению к некоторым группам продуктов или партнеров, то новые предложения Трампа, сделанные в 2023 и 2024 годах, формулируются гораздо шире и затрагивают все поставки из всех стран. Возникает вопрос, может ли президент Соединенных Штатов самостоятельно принимать решения о такой политике? На самом деле конституция США однозначно относит решения по введению тарифов к полномочиям Конгресса. Если администрации Трампа и Байдена и вводили тарифы, то это делалось выборочно, в соответствии с хорошо известными законами о торговле: Разделом 201 (защитные меры) о тарифах, Разделом 232 (национальная безопасность) о тарифах, и Разделом 301 (недобросовестная практика торговых партнеров). Согласно этим трем разделам законодательства США, президент может вводить тарифы на определенные группы товаров из некоторых стран, но вводить общий тариф — никогда.
Вместе с тем эффект протекционистских мер еще только предстоит оценить. Несколько аналитических центров провели соответствующие модельные расчеты. Французский центр международных исследований CEPII, активно выступающий за свободную торговлю, весьма предсказуемо оценивает протекционистские меры как негативные для мировой торговли.
По расчетам CEPII, торговая война окажется весьма затратна прежде всего для самих США, поскольку будет стоить им сокращения ВВП на 1,3%.
Американский экспорт уменьшится на 22,9%, а импорт — на 17,5%. Влияние на европейские страны (Францию, Германию и остальных членов Евросоюза) тоже будет негативным, но в ограниченной степени. Как ни странно, тарифы позитивно скажутся на ВВП Канады (+1,3%) и особенно Мексики (+6,6%). Разумеется, у этого исследования есть заметные методологические недостатки. Как бы то ни было, одним из наиболее важных его результатов стало доказательство того, что торговля между США и Китаем практически перестала влиять на темпы развития этих стран.
Другие исследования, наоборот, указывают на преимущества, которые экономика США получит от своего протекционизма, а также на ограниченное влияние этого протекционизма на мировую торговлю. Вместе с тем стало ясно, что во время своего первого президентского срока Дональд Трамп допустил несколько ошибок.
Трамп II против Трампа I
Фото: Peter Morgan / AP
Фото: Peter Morgan / AP
В 2016 году Трамп стремился отвязать американскую экономику от китайской, форсировать внутреннее производство и нарастить экспорт энергоносителей. В то же время его программа представляла собой нечто среднее между экономическим национализмом и переделанной на новый лад рейганомикой. Его главным достижением в законодательной сфере стало ударившее по бюджету снижение налогов, которое, однако, не смогло стимулировать инвестиции в промышленность. Он собрал команду экономистов, которые считали, что единственная задача правительства — убраться с дороги. Аналитики в Вашингтоне долго шутили по поводу заявленного обновления инфраструктуры страны, которое так и не состоялось.
Вполне вероятно, что во время своего второго президентского срока Трамп и его окружение не повторят этих ошибок, поскольку они, вероятно, чему-то на них научились. Трамп пообещал еще больше снизить налоги и раскритиковал Закон о чипах и науке, принятый при двухпартийной поддержке во время правления администрации Байдена, который укрепил полупроводниковую промышленность и вызвал беспрецедентный рост инвестиций в американский бизнес. Его предложение снизить ставку корпоративного налога с 21% до 15%, применимую только к компаниям, производящим свою продукцию в США, привлекло большое внимание. По сути, это субсидия для американского производства. В связи с этим Трамп привел в пример действия Пекина по стимулированию инвестиций и экономического роста. Идея скопировать некоторые китайские меры не лишена смысла, но нужно посмотреть, насколько хорошо они будут адаптированы к условиям США.
Консерваторы традиционно с недоверием относились и относятся к тому, чтобы предоставлять правительству существенные полномочия при формировании курса по поддержке инвестиций частного сектора. Многочисленные недостатки политики Байдена в области расходов только усилили их опасения. Следует отметить, что миллиардер Илон Маск призвал к отмене всех субсидий, а его соруководитель в Департаменте эффективности государственного управления (DOGE) Вивек Рамасвами заявил, что некоторые проблемы, возникающие в государственной политике, связаны с самим правительством.
Но в то же время, если сравнивать назначения, сделанные Трампом во время первого и второго президентского срока, все нынешние ключевые члены его команды далеки от наследия республиканского истеблишмента и близки американской идеологии «Новых правых», которая гораздо более направлена на экономическое развитие. Илон Маск, имеющий опыт работы как в Tesla, так и в SpaceX, прекрасно понимает роль правительства в стимулировании инвестиций и инноваций. Скотт Бессент, которого Трамп назначил министром финансов, отметил, что расходы на оборону и технологии уже давно стимулируют частный сектор, а не вытесняют его. Марко Рубио сыграл ключевую роль в переориентации экономического мышления Республиканской партии в пользу промышленной политики. Представитель штата Орегон Лори Чавес-Деремер, если ее кандидатура будет утверждена, станет первым министром труда от Республиканской партии, получившим поддержку профсоюзов.
Ну а наиболее значимые перемены сулит назначение вице-президента. В отличие от Майка Пенса, Джей Ди Вэнс является лидером движения «Новые правые» с многолетним опытом работы над проблемами, порождаемыми глобализацией, и над вопросами возврата производства на территорию США. Будучи сенатором, он продвигал политику, направленную на расширение роли правительства в части поддержки американской промышленности. Он мог бы стать особенно эффективным проводником усилий, которые должны объединять многочисленные ведомства и осуществляться в партнерстве с Конгрессом.
Новый контекст
Следует также отметить, что будущая политика Дональда Трампа будет осуществляться в рамках радикально нового контекста. Рост цен на энергоносители после введения санкций в отношении России стал причиной серьезного кризиса в европейской промышленности. В настоящее время цена на газ составляет €53/МВт•ч, в то время как в Соединенных Штатах она составляет всего €16/МВт•ч. Европейская цена на электроэнергию составляет в среднем €132/МВт•ч, по сравнению с €68/МВт•ч в Северной Америке и Соединенных Штатах. Стоит ли удивляться тому, что многие компании сталелитейной, химической и автомобильной промышленности уже покинули Европу или рассматривают возможность переезда в Соединенные Штаты. Дональд Трамп прекрасно осведомлен об этой ситуации, и он намерен ею воспользоваться. В дополнение к более благоприятной регулятивной среде даже относительно низкие 10-процентные тарифы на экспорт в США вполне могут стать в описанном выше энергетическом контексте решающим аргументом, который заставит крупные компании покинуть страны ЕС и обосноваться в Америке. Если так случится, то реиндустриализация Соединенных Штатов может оказаться результатом деиндустриализации Европы, усугубив и институционализировав ее политическую зависимость от Вашингтона. Эта дилемма может оказаться непреодолимой для стран ЕС, которые рискуют оказаться между молотом агрессивной промышленной политики США и наковальней многочисленных поглощений со стороны китайских инвесторов. Чтобы противостоять этой дилемме, экономики крупных стран ЕС должны быть динамичными, а они таковыми не являются. Германия находится в состоянии рецессии, слабый экономический рост во Франции сопровождается запутанным политическим кризисом и огромным бюджетным дефицитом, а Италия продолжает стагнировать. Таким образом, европейский экономический кризис может стать одним из лучших аргументов в пользу Дональда Трампа, принеся прямую пользу американской экономике в долгосрочной перспективе.